слюдяной пластинкой. Проникающий через нее дневной свет падал на крохотный столик, на четыре койки, размещенных в два яруса. На них лежали серые одеяла, в углу стояло железное ведро с крышкой.
– Это для чего? – спросил Бенеш и покраснел. – А, ну да… конечно… я понял…
– Еще бы не понять! – смущения гнома хватило ненадолго. – Тут, под нижними койками, сундуки. Туда положено вещи класть. И неплохо бы решить, кто где будет спать. Я готов забраться наверх…
Устраиваясь в каюте, выяснили, что находиться в ней стоя больше чем вдвоем невозможно. Едва уложили вещи, как раздался стук и в дверь заглянул капитан Шлурс.
– Зашел проверить, как вы тут, – сказал он безо всякого выражения. – Вижу, что неплохо. Если готовы, то можете расплатиться сейчас.
– Готовы, – мрачно пробурчала Саттия и сняла с пояса звякнувший кошелек. – Тут пять десятков цехинов.
– Очень хорошо, – капитан принял деньги. – Желаю вам приятного плавания. Отходим мы через полчаса.
Шлурс развернулся и вышел. Через закрывавшуюся дверь в каюту проскользнул Рыжий. Недоверчиво огляделся, обнюхал углы, после чего вспрыгнул на доставшуюся Бенешу койку, где и улегся, положив голову на лапы.
– Ну вот, сторож у нас есть, – заметил Гундихар. – Пойдем, посмотрим на отплытие?
– Можно, – кивнул Олен. – Вы как, с нами?
– Ну… это… – ученик мага по обыкновению помялся, прежде чем принял решение. – Да, конечно…
– А я останусь тут. Нечего там смотреть, – Саттия демонстративно отвернулась и начала рыться в сумке.
Вслед за гномом молодые люди вышли в коридор. По лестнице, чьи перекладины-ступеньки были жирными от грязи, взобрались на палубу и оказались посреди бешеной суматохи. По сходням носились взмыленные грузчики с мешками сена, матросы скакали по мачтам и реям, точно белки по ветвям. Доносились окрики и ругательства, грохот и треск.
– Отойдите к борту! – рявкнул на пассажиров Харен. – Под ногами не путайтесь! Вон туда, направо!
Едва заняли указанное место, как последний грузчик сбежал на причал. Заскрипели вороты, и створки большого люка медленно пошли навстречу друг-другу. Боцман крикнул что-то, и на передней мачте с треском развернулся парус, синий, с золотым петухом, таким же, как на доске у носа.
– Отдать швартовы! – донесся зычный голос стоящего за штурвалом капитана. Грохнули поднятые сходни, заскрипели сматываемые канаты. Освобожденный «Дракон» закачался на волнах, последний матрос перепрыгнул через борт. И в этот момент рядом со Шлурсом появился тщедушный родан.
Ростом он не превышал четырех локтей, наряжен был в рубаху и штаны из некрашеного холста. Но одежда привлекала внимание в последнюю очередь. Взгляд притягивала лишенная волос голова с идущим от носа к затылку невысоким костяным гребнем. Алая кожа выглядела так, словно ее намазали киноварью, глаза блестели подобно двум пятнышкам свежей крови.
– Гоблин, – прошептал Олен.
– И не просто гоблин, а маг! – важно сказал Гундихар, наматывая пряди бороды на палец. – Если судить по внешности, то родился этот парень у Раминского залива, что у подножия Льдистых гор.
– Откуда ты знаешь? – удивился Бенеш.
– Гоблины делятся на пять народов, и спутать их так же трудно, как залежи металлов! – гном горделиво выпятил подбородок. – Северные, из которых наш приятель, сильнее всего напоминают людей, за что прочие называют их «полукровками». Островные все разные, у озерных – очень большие уши. Южные – темно-красные, почти черные, а восточные, как говорят, самые высокие, но я их не видел. Еще их можно отличать по чешуе, что имеется на локтях, коленях и…
Маг о чем-то переговорил с капитаном, вышел к перилам, идущим вдоль края надстройки, и поднял руку. Ветер тонко свистнул в вышине, шевельнул волосы на затылке Олена. Парус хлопнул, реи с грохотом повернулись, державшие их веревки натянулись.
Очень медленно «Дракон» пошел назад, прочь от берега. За кормой забурлили волны, парус облепил мачту и вздрагивал при каждом порыве.
– Невероятно, – Олен перевел взгляд на удалявшийся город, на его стены и башни. – Никогда не думал, что возможно проделать такое.
– Для настоящего мастера воздушной магии – это пустяковый трюк, да, – в голосе Бенеша прозвучала зависть. – А гоблины склонны к ней так же, как эльфы – к чарам воды, а орки – огня…
Причал остался позади, корабль вышел на открытую воду. С шорохом развернулся парус на второй мачте, тоже темно-синий, но без рисунка. После очередного жеста гоблина наступил полный штиль. Но почти сразу ветер накатил со стороны кормы. Шлурс налег на штурвал, «Дракон» лег на правый борт и по широкой дуге вышел на середину Дейна.
– Отплыли, слава всем богам, – проговорил Гундихар и радостно улыбнулся.
Корабль разрезал гладь реки, чуть заметно покачивался на волнах. Ветер наполнял паруса, медленно ползли назад зеленые берега. А в душе Олена рос неведомый ранее восторг. Нет, в памяти хранились сотни эпизодов самых разных плаваний, в том числе и по морю. Но они не были прожиты им самим и поэтому являлись лишь яркими картинками из чужой жизни, словно подсмотренными через замочную скважину…
Гоблин сделал резкое движение, точно обматывая незримый трос вокруг штурвала, после чего развернулся и ушел.
– Он «привязал» ветер к кораблю, – пояснил Бенеш, – и теперь тот будет попутным до того момента, пока река не свернет…
– А это случится, насколько я помню, миль через восемьдесят, – хмыкнул Гундихар.
