Зоя повела изящной ручкой. Несколько чернокожих рабов, сгибаясь от натуги, втащили тяжелые золоченые ларцы. Со стуком отпали в сторону крышки, и глазам викингов предстала россыпь золотых монет. Овощами в желтом супе смотрелись драгоценные камни.
– Благодарим цесаревну императрицу за щедрые дары, – сглотнув вязкую и кислую слюну, сказал Ивар, – они воистину греют наши сердца. Но ничто не в силах заглушить в них скорбь от потери доблестного вождя…
Что сделали с телом Хаука подручные Романа, выяснить так и не удалось. Труп конунга, должно быть, оказался в какой-нибудь выгребной яме или отправился прямиком в море.
– Но вы ведь обрели другого, не менее доблестного? – Императрица опять улыбнулась. – А я и не знала, что ты его сын!
Ивар напрягся, пытаясь понять, кто чей сын. Впрочем, соображал он сейчас туго. За спиной мерзко хихикнул Арнвид.
– Ваше величество заблуждается, – проговорил Ивар, вспомнив, что тут принято передавать титул по наследству от отца к сыну, – конунг Хаук не был моим родичем.
Меня выбрали товарищи, и на моем месте мог оказаться любой из них.
– Странные у вас нравы… – Зоя вздохнула. – Но не мне их осуждать. Ведь именно вы вернули мне трон и, возможно, спасли жизнь.
– Вот уж ерунда какая, – вполголоса сказал Нерейд, – мы эти троны каждую неделю возвращаем! Одной левой!
– И поэтому, – к счастью, императрица не услышала реплики Болтуна, – я предлагаю тебе, конунг Ивар, место стратига дворцовой охраны, а всем твоим воинам – почетные должности в ней.
Бузислав вздрогнул. Подобного развития событий он, похоже, не ожидал.
– Каждый из вас получит дом, двойное жалованье по сравнению с обычными воинами, – продолжала соблазнять цесаревна, – и множество привилегий!
– Что такое привилегии? – шепотом спросил Кари.
– Это когда ты можешь дать в морду любому, кому захочешь, – доступно разъяснил Нерейд.
Ивару стоило некоторого труда не рассмеяться.
– Нет! – ответил он твердо. – Это предложение – большая честь для нас, но мы должны отплывать. Нас ждут на родине. Скоро будет год, как мы не были там!
– Вы можете обрести вторую родину здесь, – возразила императрица, – в самом блестящем городе мира!
– Родина бывает только одна! – отрезал Ивар. – И пусть она бедна и неказиста, но она – родина. Да, викинг не живет без корабля и без моря, но уходит он в плавание, чтобы вернуться к фьордам, лесам и рекам, у которых когда-то вырос…
Похмелье куда-то делось, речь неожиданно обрела связность. Шептавшиеся до сих пор викинги вдруг умолкли, вслушиваясь в слова конунга. Каждый из них видел сейчас окрестности того хутора, на котором появился на свет.
– Я ведь могу попробовать задержать вас силой!.. Ивар с удивлением увидел, что Зоя кусает губы.
– Да, – кивнул он, – но это не будет мудрым решением! Мы убьем многих и многих, а затем умрем сами! Ты этого хочешь, цесаревна?
– Нет… – ответила она и внезапно покраснела. – Что ж, поступайте, как считаете нужным!.. Прощайте, и пусть Господь сохранит вас в пути.
– Прощай и ты, – Ивар почтительно склонил голову, – да не оставит тебя удача!
Он повернулся. Викинги дружно ухватили подарки, ловко оттеснив в сторону невольников.
– Знаем мы вас, черных, – пропыхтел Нерейд, поднимая самый большой ларец, – не успеешь оглянуться, уже половины нету…
Все время, пока они шли к выходу из зала, Ивар ощущал на спине взгляд. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять – чей.
– Ну что, еще по одной? – Бузислав встряхнул бурдюком, в котором соблазнительно забулькало. – На посошок!
Ивар вздохнул. Солнце еще только всходило над гаванью Миклагарда, а он был уже слегка пьян. Остаться трезвым не дали русичи, которые, заслышав, что викинги отплывают сегодня, пришли прощаться еще до рассвета. С несколькими бурдюками браги.
– Что значит – на посошок? – полюбопытствовал Нерейд.
– Посох – это такая палка в дорогу, – отчего-то смутился Лычко, – давай кружку!
– Еще по одной – и все, – твердо сказал Ивар, глядя, как мутная жидкость широкой струей льется из горлышка бурдюка. – Нам пора отчаливать…
– Как пожелаешь, – покладисто согласился Бузислав. Он почти оправился от полученной в Багдаде раны, лишь легкая скованность движений напоминала о ней. – Ну давай!
Кружки соприкоснулись с деревянным стуком, горло словно обожгло огнем. Ивар невольно закашлялся.
– Пожалуй, и в самом деле хватит! – захохотал Лычко. – А то что это за конунг, который лыка не вяжет?
– Будешь в наших землях – заходи в гости. – Бузислав поднялся, одернул рубаху. – Не всю же жизнь я
