бы, но он предпочтет натравить их на империю.
– Что же делать? – спросил Ингьяльд слегка растерянно.
– Нам – исполнять свой долг! – отчеканил Ивар. – А дальше – пусть будет то, что спрядут Норны! Их пряжу не распутают сами боги!
Ночь была густой и черной, словно кофе – горький напиток, который пьют в Багдаде все, от нищих до самого халифа. Громадный город спал под одеялом из ночного неба, затканного звездами. Из окна караван- сарая виднелось только оно, да еще пятачок земли у ворот, освещаемый факелами. Дома успешно прятались во мраке.
Бросив последний взгляд в темноту, Ивар отвернулся от окна. Если ему сегодня и придется спать, то очень немного. На страже стоят его воины, и кому их проверять, как не старшему?
Под мерное сопение русичей он пересек комнату и вышел в коридор. Краем глаза уловил какое-то смазанное движение, но когда повернул голову, то не увидел ничего.
«Померещилось!» – решил Ивар и неторопливо зашагал к лестнице.
Охраняющие вход в караван-сарай викинги уютно устроились на своем посту. Только толку от них как от сторожей не было никакого. Гудрёд откровенно спал, уронив голову на стол, а Кари сонно лупал глазами, точно большая сова, внезапно застигнутая дневным светом.
– Это еще что такое? – негромко, но очень внятно проговорил Ивар. В этот момент он старался подражать интонациям Хаука, гнева которого боялись тем больше, чем спокойнее звучал его голос.
– А? – Кари вытаращился на Ивара так, словно увидел перед собой светлого альва. – Бдим!
– Вижу! – Ивар с трудом удержал желание повысить голос. – Может быть, пора вас из воинов в слуги перевести? Тем по ночам бодрствовать не надо!
Гудрёд, пробудившийся после легкого шлепка по затылку, которым его наградил Кари, смотрел преданными и очень виноватыми глазами. Чувствовалось, как он изо всех сил борется с желающими опуститься веками.
– Клянусь Фенгом, – сказал Ивар сердито, – еще раз такое увижу – не помилую!
Кари засопел, Гудрёд опустил вихрастую голову.
Поднимаясь обратно по лестнице, Ивар был уверен, что теперь его воины будут бодрствовать до рассвета. У самого выхода в коридор он услышал какой-то шорох, – с той стороны, где располагались комнаты посольства. На мгновение замер, а затем, повинуясь неясному желанию, присел на корточки и застыл, прижавшись к стене.
Сначала не происходило ничего, потом шорох повторился – и из-за угла высунулось нечто маленькое, блестящее.
«Зеркало!» – чуть похолодев, догадался Ивар. Если бы старший из викингов стоял сейчас в полный рост, то неизвестный, который с помощью полированной металлической пластинки тайно следил за ним из-за угла, сразу бы заметил его.
Зеркало некоторое время подвигалось, а потом из-за угла шагнул человек.
Ивар прыгнул, обрушившись на незнакомца как рысь. Тот потерял равновесие.
Они с грохотом покатились по полу. Хозяин зеркала оказался верток, словно кот. Он ловко выскользнул из пальцев Ивара и норовил уже пуститься наутек, когда получил удар по ногам. В этот раз падение было менее удачным: любитель ночных прогулок по караван-сараю с треском врезался в стену и неподвижно распростерся на полу.
– Ты чего? – В коридор вывалился Лычко в одной рубахе, но с мечом в руке.
– Вот поймал… – ответил Ивар, сидя на полу и ощупывая ссадину на коленке. – То ли вор, то ли лазутчик…
– Тащи его сюда, – за спиной молодого русича возник Бузислав, – сейчас разберемся!
Внесенный в комнату незнакомец был подвергнут тщательному осмотру. Одежду его составляли простой темный халат – великолепная маскировка в темноте, и мягкие сапоги, в которых можно ходить совершенно бесшумно. Внутри халата обнаружилось множество карманов.
– Ого! – сказал Бузислав, вытаскивая из одного связку хитро изогнутых железок. – Это еще зачем?
– Чтобы замки открывать… – зевнув, пояснил Ингь-яльд.
Дальнейшие находки оказались не менее интересны: тонкая, но прочная веревка с петлей на конце, перчатки из прекрасно выделанной ягнячьей кожи, зеркало на ручке, несколько метательных ножей.
– Ага, вот и оно! – Последним был извлечен перстень с увесистым изумрудом, который Ивар не раз видел на пальце Мануила. – Все-таки это вор!
– И что тут такого? – Пойманный, оказывается, очнулся и смотрел на воинов безо всякого страха. У него было удивительно неприметное лицо – только отведи глаза, тут же забудешь, как оно выглядит. – Всем надо как-то жить! Вы вот людей убиваете, а я ворую… Посол без перстня не умрет ведь?
– Не умрет, – согласился Бузислав, – но расстроится! А это нехорошо. Варга, иди разбуди Мануила.
– А ты ловок! – ухмыльнулся Нерейд, когда толстый русич удалился. – Прокрался мимо стражи, да и в закрытую комнату проник. И перстень прямо с пальца стянул. Так ведь?
– Мимо таких стражей только полный идиот не проберется! – фыркнул вор, глаза его гордо блеснули. – А любой замок мне что для рыбы вода…
– Судя по всему, – проговорил вошедший в комнату Мануил, – вы поймали самого Багдадского Вора!
– Кого? – спросил Лычко.
– Самого известного преступника халифата, – ответил посол, – который проникает в сокровищницу
