— Садись, — сказал Рашид и зевнул. — Сейчас начальство явится...
«Призраки» рассаживались без обычного для подобного скопления людей гомона. Никто не пытался поговорить с соседом, поделиться сплетнями или выспросить новости.
Виктор в первый раз видел столько коллег сразу и впервые настолько остро осознал их (и свое) отличие от обычных людей. Может быть, не так уж ошибался Монро, именуя воспитанников СЭС полубогами?
Полковник вошел в помещение одним из последних, за ним ковылял Михайлов.
— Добрый вечер, братья, — сказал Монро. — Прежде чем перейти к рабочим вопросам, нам необходимо что-то решить относительно двоих людей. Для начала — принять в наши ряды нового брата. Виктор, подойди сюда.
Зеленский встал и, ощущая, как скрестились на нем десятки взглядов, подошел к полковнику.
— Многие из вас знают Виктора, — проговорил Монро, оглядывая зал. — Кто-то сталкивался с ним в прежней жизни, еще до лагеря, кто-то — здесь, на Меру. Но если раньше он был кандидатом в наше братство, то теперь он станет одним из нас и будет причастен ко всем нашим ошибкам, делам и победам. Если кто имеет что-то против нового брата, пусть скажет сейчас.
Все промолчали.
— Отлично, — кивнул Монро. — Помни, Виктор, теперь ты один из тех, кто сражается не за сохранение человечества, а за право на жизнь для нас, для полубогов! Помни об этом всегда!
— Я постараюсь. — Ответ прозвучал вполне искренне.
— Верю. Можешь садиться. — Полковник развернулся к двери и громко сказал: — А теперь введите предательницу!
Виктор успел сесть до того момента, когда двое «призраков» ввели женщину. Ему повезло, что глядели все не на нового члена братства, а в сторону двери, так что никто не заметил, как Зеленский позорным образом вздрогнул.
У дверей стояла Джоанна, и на руках ее блестели наручники.
— Джоанна Несс, агент Службы Экстремальной Социологии, оперативный псевдоним — Медея. Была направлена на Меру с целью проникнуть в нашу организацию. — Монро говорил так, будто читал обвинительный приговор. — Странности в ее поведении были отмечены еще на первом обследовании, в дальнейшем она часто поступала невозможным для «сломанного» агента способом. И тогда решено было провести испытание болью...
«Эх, Джоанна, Джоанна, — думал Виктор, глядя на Девушку, на ее спокойное лицо и холодно блестящие глаза. — Что же, наука профессора Веселова не пошла тебе впрок? Или просто опыта не хватило?»
— Испытание показало ее вину! — Полковник сделал паузу. — Так что нам предстоит решить, что именно с ней сделать. Я предлагаю убить.
На белом, как у статуи, лице Джоанны ничего не изменилось, лишь в глазах что-то дрогнуло.
— Убить, — сказал кто-то из угла.
— Убить, — повторила сидящая неподалеку от Виктора женщина, черноволосая и смуглая.
— Убить, — кивнула Алина Джером.
— Есть ли, братья, у кого другое мнение? — спросил Монро.
Никто не отозвался.
— Хорошо. — Полковник повернулся к девушке. — Смерть — дело серьезное, поэтому мы даем тебе время подготовиться. Послезавтра на рассвете ты будешь расстреляна. Уведите ее.
— Надо же, раскрыли лагерь, — вздохнул Рашид. — Никогда бы не подумал, что такое возможно!
— Это точно, — кивнул Виктор.
— Перейдем к текущим делам. — Монро опустился на стул и вытащил из кармана листок пластика. — Так, тут перечень работ, которые необходимо выполнить срочно и только собственными силами... Чтобы все успеть, мы разобьемся на бригады...
Пока назначали бригадиров и распределяли между ними подчиненных, Виктор думал о том, что долг велит ему просто забыть о Джоанне и продолжить выполнять задание.
Так поступил бы любой нормальный «призрак».
Проблема была в том, что Виктор не ощущал себя нормальным «призраком», спокойным и рациональным, как вычислительный центр. Какое-то неопределенное, но очень сильное чувство шептало, что он должен спасти девушку, пожертвовав для этого всем, даже долгом...
— Ты, Виктор, назначаешься в бригаду к Сагановски. — Обратившийся к нему Монро на мгновение прервал нить размышлений Зеленского.
Виктор кивнул.
«Если я ухитрюсь вытащить ее из лагеря, то останется один вариант — бегство, — думал он. — Через джунгли, до космопорта, а затем — на Землю. Хотя путь слишком долгий, нас десять раз могут перехватить...»
План выглядел безумным даже на взгляд «призрака».
Но Виктор понял, что постарается воплотить его в реальность, подставив под выстрелы собственную шкуру. С неприятным холодком в груди ощутил, что ему никогда не быть таким, как раньше, абсолютно расчетливым, гибким и беспощадным, безупречным во лжи и в битве.
И осознал, что в глубине души даже рад этому.
— Ну что, все всем понятно? — спросил полковник, обводя подчиненных испытующим взглядом. — Вот и отлично. Тогда завтра с семи утра приступаем!
Доставшаяся Виктору пила была настолько старой, что могла помнить еще первых колонистов. Во время работы она вибрировала, из недр пластиковой желтой коробки корпуса доносились лязгающие и хлюпающие звуки, так что казалось, что она сейчас лопнет.
Над толстым деревом, увитым ярко-зелеными гирляндами вьюнов и паразитов, он трудился почти час, а когда оно с треском и грохотом рухнуло, выключил пилу и вытер со лба пот.
— Отличная работа! — перекрывая визжащую неподалеку пилу Рашида, крикнул Сагановски. — Переходи к следующему!
Виктор кивнул и отправился искать еще одно дерево, соответствующее данному на утреннем инструктаже описанию: «с коричневой толстой корой и круглыми светлыми листьями».
На второе дерево наткнулся довольно скоро, с помощью мачете освободил его подножие от кустарника. Но не успел пустить в ход пилу, как завибрировал висящий на поясе коммуникатор.
— Перекур! — донесся из него голос Сагановски. — Двадцать минут отдыхаем!
Свободное время можно было провести, валяясь на травке, но Виктор не так далеко отошел от места, где остался бригадир, и решил отправиться к нему.
— Что, соскучился? — спросил расположившийся на поваленном бревне Сагановски. — Сигарету будешь?
Виктор с подозрением покосился на трубочку из плотной бумаги. Подергав ноздрями, уловил знакомый сладковатый аромат.
— Что, еще один сеанс поисков правды хочешь устроить?
— Хе, испугался! — Сагановски хмыкнул, ловко подпалил сигарету и затянулся. — Тут в основном табак, а дурмана совсем немножко. В такой концентрации он и не действует почти...
— Слушай, а как эту девицу разоблачили? — поинтересовался Виктор, подавив очередной зевок.
— Обыкновенно. — Сагановски выпустил струю дыма, по лицу его расплылось выражение блаженства. — Фиксатор-то все время данные собирает, он и показал, что какую-то часть времени ее мозг функционирует нормально... Смолянич что-то заподозрил, и ей устроили подставу — сообщили, что вылечат, и провели через фальшивое исцеление. Она и «выздоровела» как по заказу!
— Хитро, — сказал Виктор, покачав головой. — А дальше испытывали дурманом, как меня?
— Точно. Только ты вот крепковат оказался, а она нет — как ни сопротивлялась, все про себя рассказала...
Виктор подумал, что братья недооценили Джоанну. О том, что у нее есть напарник, находящийся тут, в лагере, девушка все же промолчала.