С караваном расстались на южной окраине. Когда явились на постоялый двор, где жили до отправления на юг, хозяин так выпучил глаза, что Харальд испугался – вывалятся.
Но обошлось. Стол мгновенно оказался заставлен всевозможными яствами. Местное пиво, которое некогда показалось Харальду жидким и противным, после протухшей и теплой воды, которую пришлось пить последние дни, было лучше дорогого тирского вина.
– Хорошо, – сказал он, утолив жажду. В животе приятно булькало, и странным казалось видеть над головой крышу, а не бездонное небо.
– Еще как, – согласился Джоле. На его черном лице было написано настоящее блаженство. – Что дальше будем делать?
Харальд бросил на него короткий взгляд, отставил кружку.
– Мы с Йофрид поплывем на север, – сказал он жестко. – Но тебе не обязательно следовать за нами. Ты свой долг крови уже оплатил.
– Каким образом? Разве я спас тебя от смерти?
– Ты сделал гораздо больше. Без тебя я никогда бы не добрался на юг, а если бы и добрался, то не вернулся бы.
Джоле ухмыльнулся, на лице его появилось задумчивое выражение. Он поскреб в затылке и сказал:
– Что же, раз ты говоришь, что я свободен, – значит, так оно и есть.
Он поднялся из-за стола, гибкий, словно дикая кошка.
– Легкого пути, – сказал он без грусти, – и пусть Судьба будет к вам благосклонна. – Офирец взглянул на Йофрид и содрогнулся. – Если вы опять попадете в Офир, то попробуйте меня найти. Усадьба моего рода стоит на улице Луны, в Полуночном районе. Там будут знать, где я.
– Прощай, – прошептал Харальд, глядя в спину Джоле, когда тот легким шагом шел к двери. Йофрид промолчала.
Весла с шумом входили в темно-синюю воду, а волны раздраженно гудели, разбиваясь о черные, словно ночь, смоленые борта. Покрикивал на матросов капитан, и корабль с гордой орлиной головой на носу резал поверхность моря, оставляя на ней белый пенный след.
Харальд стоял на корме, разглядывая удаляющийся Офир, и сердце его пело от радости. С каждой пройденной верстой он приближается к северным землям, туда, где ждет его сын!
Когда они пришли в дом на Цветочной улице, купца Нбоге там не оказалось. Привратник с ужасом смотрел на белокожих пришельцев и отвечал: «Уехал, уехал давно!» – таким тоном, словно они явились его убивать.
К счастью, в порту оказалось несколько кораблей, готовящихся к плаванию на север. Весна, когда редкими становятся свирепые бури, лучшее время для дальнего путешествия.
Они выбрали тот корабль, который отправлялся на следующий же день.
И вот под ногами вновь доски палубы, кричат, провожая судно, чайки, и несколько досаждает сильный соленый запах. Аромат моря. Харальд вдыхал его и размышлял.
Через тридцать дней они достигнут Тира. Оттуда рукой подать до северных земель. А там путь только один – на север, в Бабиль, туда, где стоит на улице Дырявых Горшков храм жестокого божества.
При мыслях о сыне настроение испортилось, птичьи крики показались противными, а аромат моря – гнусным, словно запах ношеных носков. Резко повернувшись, бывший Владетель зашагал к люку, ведущему вниз, к небольшой каюте, отведенной для пассажиров. Доски палубы уныло скрипели у него под ногами.
Городишко, в который прибывали корабли с Островов, выглядел по сравнению с Тиром и Офиром неказистым и убогим. Серые шершавые языки волн лениво лизали каменистый берег, качая стоящие у причалов корабли и баркасы.
На северных землях царил май, и холмы, окружающие город, зеленели от свежей травы.
С только что пришедшего с Островов судна сгружали бочки и тюки, суетился хозяин, выкрикивая ругательства, и как всегда толпились, наблюдая за разгрузкой, зеваки.
Среди корабельного люда, матросов и грузчиков, словно вороны в галочьей стае, резко выделялись двое сошедших с корабля людей. Ступали они по сходням уверенно, без обычной для сухопутных крыс робости, но сразу было видно – пассажиры.
Первым шел невысокий худощавый мужчина. Волосы его, совершенно седые, падали на плечи, а голубые глаза холодно смотрели с морщинистого лица. На боку висел меч.
– Никак родовитый, – шепнул один из зевак другому. – Вон меч какой!
– Вряд ли, – ответил его более смышленый товарищ. – Родовитые в одиночку не путешествуют. Скорее всего – наемник.
И они принялись наблюдать дальше.
За седоголовым на причал ступила девушка. Одета она была по-мужски, на загорелой коже выделялись решительные светлые глаза. Оружия на виду не держала, но чувствовалось, что девица не менее опасна, чем ее спутник.
– Дочь, – предположил первый зевака.
– Нет, скорее баба его, – со смешком ответил второй. – Хотя тогда непонятно, зачем ему ее с собой возить? Шлюх в каждом городе хватает…
Харальд и Йофрид не слышали этих рассуждений, а если бы даже и слышали, то не придали бы им значения. Два дня корабль, на котором они плыли с Тира, пробивался через шторм, и путники были порядком измучены.
