а над жабрами желтел тонкий ободок – Ивар едва не ахнул – из настоящего золота!
Царь-рыба некоторое время подозрительно смотрела на викинга, а потом бесшумно, без единого всплеска, ушла в глубину. Мелькнуло и пропало громадное тело, похожее на ствол векового дуба.
Только в этот миг Ивар осознал, как далеко он забрался от родных фьордов. По спине пополз холодок.
Глава 5
ИГРЫ КОЛДУНОВ
– Рыба с золотой короной на голове? – Ингьяльд с недоумением уставился на Ивара и явно размышлял, не тронулся ли конунг умом. – Нет, не слышал никогда..
– Говорят, что так является людям бог Ильменя, – благоговейно сказал один из тиверцев. – Он настолько стар, что не умеет оборачиваться человеком, только рыбой или зверем.
– Похоже, что ты чем-то его заинтересовал, – прищурился Лычко. – Счастье, что не рассердил. Может быть, стоит принести жертву? Что скажешь, волхв?
– Я подумаю над этим. – Ингьяльд почесал лохматую голову, насупился. – Хотя зачем? Ведь не по Ильменю же мы доплывем до ваших земель?
– Нет, с завтрашнего дня пойдем по рекам, – степенно ответил русич. Багровые отсветы костра превращали его лицо в дикую, хищную маску, а уши, казалось, подергивались, ловя доносившиеся из леса звуки. – Но кто знает, докуда тянется власть Ильменя?
– Это уж точно, – кивнул Ивар. – С богами лучше не ссориться, так что давай, Ингьяльд, маленько потрудись. Зря тебя, что ли, с собой брали?
Эриль мрачно засопел, потом ушел в темноту. Оттуда доносился грохот, словно ворочали громадные камни.
– Чего это он? – испуганно поинтересовался Харек.
– Нож каменный точит, для жертв, – с серьезным лицом объяснил Нерейд. – Старые боги кровожадны! Им человеческая жертва нужна. А кем в нашей дружине не жаль поступиться? Самым бесполезным, то есть тобой. Так что давай готовься – молись там, постись.
Харек побелел как полотно, его глаза расширились, и он стал похож на жабу, проснувшуюся после зимней спячки.
– Алтарь я возвел, – заявил Ингьяльд, возникая из тьмы бесшумно, будто неуклюжий и очень нескладный призрак, – До утра добудьте мне какого-нибудь зверя. Жертву принесем на рассвете.
Харек выдохнул с такой силой, что едва не разметал костер. Угли зашевелились, вспыхнули красным – к темному, покрытому тучами небу взметнулся сноп искр.
Лес стоял сплошной стеной. Зеленые ветви сплетались, образуя плотную, колышущуюся завесу, а стволы теснились точно доски в заборе. Ветер шевелил листья, и чаща рокотала – глухо, угрожающе.
– Как там можно жить? – спросил Ингьяльд, зябко передернув плечами. – В вечной тени, не видя солнца, простора…
– Можно, и не хуже чем у нас, – ответил Ивар, зорко следя за идущим впереди стругом Лычко. Судя по словам русича, вот-вот должна была открыться река, в которую предстояло свернуть.
Жертва пришлась по вкусу седому Ильменю. Второй день струги резали гладкую, без единой морщинки, воду, ветер послушно наполнял паруса, а рыба сама выскакивала на берег и чуть ли не запрыгивала в котелок.
– Вот она! – сказал Нерейд.
Полог леса раздвинулся, открывая неширокую реку. Струг Лычко уже подплывал к устью.
– На весла!.. – зычно скомандовал Ивар. – Тут против течения идти, так что за работу! А то обленились совсем, клянусь копьем Хродвитнира!
Весла вспенили прозрачные воды озера. Поросший лесом берег надвинулся, зашумели по сторонам деревья, и струг оказался в узком извилистом коридоре с отвесными серо-зелеными стенами и потолком из чистой глазури. Стволы вырастали как будто прямо из воды.
Ветер остался где-то наверху, над кронами, и над Речной гладью воцарилось безмолвие. Можно было слышать, как бурчит в животе у Кари и как падают в воду срывающиеся с весел капли.
– И тишина, – сказал странно изменившимся голосом Ингьяльд, – и только мертвые с косами стоят…
– Это ты о чем? – не понял Ивар.
– Да так, видение. – Ингьяльд смутился, опустил голову, – Что я за эриль, если у меня даже видений нету?
– Пусть будут! – не смолчал, как обычно, Нерейд. – Да только более приятные. А то мертвые, с косами… Аж мурашки по коже!
– Эти мурашки размером с жуков, – проворчал Эйрик. – Иные твою дубленую шкуру не прокусят!
Дружинники загоготали.
– Хватит ржать, – одернул их Ивар. – Надели бы лучше кольчуги. Новгородские владения кончились, из-за любого дерева может вылететь стрела или что похуже.
Что именно, уточнять не стал – пусть дружинники поломают голову, сами себя слегка напугают. Легкий страх вредит только новичку, опытного воина делает злее и осторожнее.
Шутки смолкли. Викинги гребли в полной тишине, напряженно вглядываясь в такие близкие берега. От одного до другого долетит стрела, так что засаду можно устроить сразу на обоих, а уж мест, чтобы
