К несчастью для сержанта, Лахов сумел к этому моменту продрать глаза.
– Стоять! – рявкнул он. – Мы должны охранять покой мирного населения вне зависимости от его видовой принадлежности!
Удивление отразилось на круглом лице Калиса – озвученная лейтенантом мысль, похоже, никогда не приходила в голову уроженца Низких гор.
– Чего тебе? – Лахов повернулся к фею.
– Убийство! Разбой! – повторил тот. – Идемте быстрее, господин начальник, а то он там всех убьет!
– Кто «он»? И где «там»?
– «У Толстого Маззи»!
Ошеломленные стражники не заметили, что обладатель стрекозиных крыльев проигнорировал первый вопрос.
– Ы… – сказал Ргов и ущипнул себя за руку, чтобы проснуться.
– Ты хочешь, чтобы мы пошли к Толстому Маззи? – медленно, точно не веря себе, проговорил лейтенант.
– Ну да. Вы же эти самые, стражники? Или нет?
– Как бы да, – осторожно согласился Лахов. – Но мы люди.
– Ох уж эти мне предрассудки! – синие глаза фея гневно сверкнули. – Клянусь, сегодня это не имеет значения! Пойдемте быстрее, пока там все не померли!
Лейтенант взглянул на подчиненных и ощутил, как трусость после краткой, но кровопролитной схватки оказалась с вывернутой шеей в партере, а чувство долга торжествующе вскинуло руки.
Вот только аплодисментов оно не дождалось.
– Мы идем, – сказал Лахов, пытаясь поправить на голове шлем, чтобы тот чуть меньше напоминал горшок.
С таким же успехом можно было причесывать елку.
Улица встретила Торопливых темнотой, кошачьим воем и мягкими ночными запахами.
Вслед за феем они свернули на Крысиную улицу, миновали ворота в старой городской стене, выглядящей во мраке облезлым гребнем на спине большого дракона, и через площадь Фонтанов выбрались на улицу Оплывших Свечей.
Тут из темноты выступила какая-то фигура и хриплым голосом сказала:
– Кошелек или жизнь!
– Ты совсем идиот, Тыквенный Бим, что собрался грабить стражу? – лейтенант, не замедляя шаг, покачал головой. – Проваливай отсюда, пока Калис не отстрелил тебе причиндалы.
Донесся удивленный всхлип, сменившийся торопливыми шагами, и самый тупой грабитель Ква-Ква (это звание присуждалось ему трижды за последние пять лет) исчез во мраке.
А через пять минут Торопливые вышли к «Толстому Маззи».
– Ой, – сказал Ргов, наступив на валяющуюся в центре перекрестка алую дверь.
– Да, – поддержал его Калис, разглядывая груду камней, отмечающую место, где раньше находилась стена.
За ней виднелся большой зал и одинокая масляная лампа под потолком, бросающая свет на следы настоящего побоища.
На красном от крови полу вперемешку с обломками мебели лежали тела, ничуть не напоминающие человеческие, стены выглядели черными, словно тут вволю порезвился огонь.
Иные из тел дергались, другие невнятно стонали.
Лахов с удивлением понял, что коврик с необычно длинной шерстью – останки оборотня, а изрытая дырами куча грязи у стойки – хозяин заведения.
– Мы опоздали, – вздохнул фей. – Хотя это с какой стороны посмотреть. Наверняка там осталось пиво.
– Никогда не думал, что найдется штука, способная причинить вред выползню, – покачал головой Калис.
– Надо найти уцелевших и опросить, чтобы выяснить, кто это сделал, – сказал лейтенант, догадываясь, что в описаниях того, кто сотворил подобную мясорубку, обязательно встретятся несколько слов.
Черный, высокий, похож на человека.
Ограда Магического Университета выглядела безобидно – простое сплетение металлических прутьев. Но сидящий в растущих между оградой и рекой Ква-Ква кустах Хрор Глубокий прекрасно знал, сколько тут погибло идиотов.
– Парни, – сказал он. – Удача любит смелых. Кто из вас отважится пойти первым?
Расположившиеся за спиной Хрора люди испуганно завозились.
Будь в кустах хоть немного света, он бы упал на физиономии, отмеченные жадностью, похотливостью, страстью к алкоголю и дурманящим веществам, но никак не интеллектом.
Хрор Глубокий всегда очень тщательно выбирал себе помощников.
