гробы.
– Что здесь было раньше? А? – спросил Форн Фекалин голосом холодным, как целая тонна льда.
– Второй отдел департамента отписок и приписок, – сообщил младший клерк, весь круглый и лоснящийся, точно Ванька-встанька. – Все делалось в спешке, и поэтому отремонтировать помещение мы не успели.
Звали клерка Чивас Регал, и работал он в департаменте собственного хозяйства мэрии. Простыми словами, занимался тем, что обеспечивал условия работы другим департаментам.
Подразделения, занимающиеся подобными вещами, во всех мирах и больших конторах ведут тихую паразитическую жизнь. Их сотрудники редко сталкиваются с происшествиями более страшными, чем необходимость срочно объяснить, как и куда сгинуло пять тонн пергамента и почему до сих пор не привезли выпивки и сигар для Главного.
Но сегодня Чивасу Регалу не повезло, и судьба свела его с необычным приказом начальства, а затем и с Форном Фекалином. Новый МЕНТ пугал младшего клерка, и что самое страшное – видимых причин для страха не было.
Но, похоже, в генотип Чиваса затесался осколочек ДНК маленького пушистого зверька, отлично знающего, что означает бесстрастная улыбка на физиономии, покрытой мелкими чешуйками.
И этот осколочек выл, точно сирена на кабине пожарного автомобиля.
Поскольку сейчас таких улыбочек было три. За спиной командира городской стражи виднелись двое его лейтенантов, таких же невысоких, жилистых и бледных.
– Ничего, – сказал Форн Фекалин. – Думаю, никакого ремонта не понадобится. Я надолго не задержусь в этом помещении.
Младший клерк облегченно вздохнул, а МЕНТ про себя отметил, что его поняли неправильно, и улыбнулся – незаметно, одними уголками рта. Да, комната и в самом деле гнусная, но начать завоевание мэрского дворца можно и отсюда.
Важен не дизайн плацдарма, а его наличие.
– Ну, я пошел, – просительно сказал Чивас Регал. – Если что-нибудь понадобится, то меня можно найти в комнате пятьсот два.
И он исчез, точно скользнул в норку. Торопливые проводили его внимательными взглядами.
– Очень хорошо. – Форн Фекалин повернулся к лейтенантам: – Горк, найди главного местного стражника и приведи его ко мне.
Горк Гуралин кивнул и вышел.
– А ты, Ларк, отправишься в штаб-квартиру, примешь доклады вернувшихся патрулей и отошлешь всех сюда. Затем вернешься и расскажешь мне, что творится в этом городе.
Второй лейтенант повторил маневр первого.
Форн Фекалин прошелся по комнате, пытаясь обнаружить стол, который выглядел бы чуть презентабельнее. С тем же успехом он мог выбирать ездовое животное на выставке гиппопотамов.
Пришлось остановиться на том, чья столешница была изрисована и исписана в наименьшей степени. Из надписей на ней МЕНТ узнал, что «Слакса – уродд!», прочел несколько пошлых стихов и определил, что бывший хозяин стола являлся любителем наскальной эротической живописи.
Судя по всему, клерки департамента отписок и приписок развлекались вовсю, украшая рабочие места. От гнева начальства их спасало то, что в обычное время столы покрывал слой документов, такой же толстый, как сало на правильном хохляцком бутерброде.
Форн Фекалин сел за стол и улыбнулся, на этот раз более откровенно.
Ларка можно было никуда не посылать. МЕНТ и так знал, что именно сейчас творится в Ква-Ква. Гномий квартал пребывает в состоянии похмельного пробуждения. Сонные бородатые воители чешут затылки и пытаются вспомнить, куда делись топоры и что вообще произошло вчера?
Но вот в других районах намечается кое-что более интересное…
Город бурлит от возмущения, и крышка на котле народного гнева начинает сердито дребезжать. В тысячах разумов возникают одни и те же мысли, и эти мысли скоро перейдут в действия.
В те самые, которые обычно именуют «бунтом» или «вооруженным восстанием».
Кое-кто захочет показать нынешней власти, что она сильно не права, кто-то – просто пограбить вволю, но все возьмутся за оружие и отправятся туда, где смогут его применить.
Это случится, поскольку он, Форн Фекалин, сделал все, чтобы это случилось.
Ведь на волне народного гнева так легко вознестись к самым вершинам, туда, куда иначе не добраться. А сотня-другая трупов и десяток сожженных домов – это ерунда, не заслуживающая внимания. Кто вспомнит о них через год? Никто. Здания легко построить новые, а убыль населения в Ква-Ква возобновится за пару дней.
Скрип двери оторвал МЕНТа от приятных размышлений.
– Я тут привел кое-кого, – сообщил Горк Гуралин, просовывая голову в открывшуюся щель. – Впускать?
– Давай.
Форн Фекалин уже заменил все посты внешней охраны на свои.
Теперь настал момент показать дворцовой страже, кто здесь хозяин.
Белый храм появился из-за горизонта медленно и плавно. Словно холм, на вершине которого располагалось святилище, выдавился из недр земли. Не хватило только приятной музыки.
– Вот и оракул, – сказал Арс Топыряк. – Быстро мы до него добрались. Хотя я слышал, что эта штуковина мотается по всему Лоскуту и появляется там, где ищущим помощи оракула проще всего до нее добраться.
– Это что, типа, на колесиках ездит? – с сомнением проговорил Рыггантропов.
– Нет… – Арс подумал и решил, что объяснить концепцию флюктуативного притяжения замкнутого континуума внутри пространства-времени так, чтобы ее понял двоечник, не сможет, и сдался. – Да, что-то типа того.
Тили-Тили замахал ушами и задумчиво засвистел.
– Да, я слышал эту пословицу, – кивнул Топыряк. – Все дороги ведут в Дурьфы. Хотя думал, что это метафора. А оказывается, ее область действия просто ограничена одним Лоскутом.
Когда студенты подошли ближе, стало ясно, что храм строил близкий родич того архитектора, что некогда возвел Магический Университет, и что они вместе курили какие-то забавные травки. Храму не хватало монументальности МУ, но, с другой стороны, он не должен был удерживать в утробе сотни одержимых молодежным вандализмом студентов.
Еще тут имелись разномастные колонны, кривая лестница и дверной молоток без двери, который пришелся бы по руке троллю.
– «Дабро пажаловать. Ст-ту-ту-учите один раз», – прочитал Арс. – И зачем они это написали? На второй удар ни у кого сил не хватит.
Рыггантропов слегка закряхтел, поднимая молоток, и врезал им в самую середку металлического щита. Тот издал громогласный лязг, стела задрожала, и храм на вершине качнулся.
Клубившийся над его крышей фиолетовый дымок стал немного гуще.
– И дальше что, в натуре? – спросил Рыггантропов.
– Наверное, мы должны пойти вверх, – предположил Арс.
– Сссс, – согласился Тили-Тили.
Они одолели половину подъема, когда проем между колоннами выплюнул краснолицего типа, одетого, по моде Ахеянии, в простыню. Тип выглядел совершенно пьяным, хихикал и пошатывался, а глаза у него смотрели в разные стороны, точно у хамелеона.
– Ой, скоко вас… – проговорил краснолицый. – Куда ткой толпой претсь?
– Всего трое, – сказал Арс. – Или у вас в глазах троится?
– Ничего у меня не троится, – обиделся краснолицый. – Просто до вас у меня клиенты были. Орава целая. Послы всякие, дуболомы с мечами… А тут еще и вы… Поэтому я рискую сегодня надорваться на бовоем… бываем… боевом посту! Ха-ха!
И он триумфальным жестом поднес ко рту кувшин. Раздалось громкое «буль-буль-буль», по простыне побежали красные струйки.
