Посланец прервал молитвенное нытье, оглянулся, на лице его отразилось изумление. Из чащи вслед за первой полетели другие стрелы, а на открытое место, вопя, хлынули почти голые воины.
На коричневых, точно хлебная корка телах выделялись нанесенные белой глиной кружочки и спирали.
– Таких убивать стыдно! – крикнул Нерейд, стреляя раз за разом. – Они ж без доспехов!
– Зато им не стыдно! – ответил Ивар, отражая удар усаженной острыми камнями дубины.
Трое коричневых воинов прыгнули на Кари, повисли на нем, один попытался задушить, второй ухватился за руку, начал разгибать сжимающие меч пальцы.
– Ррррыы! – огромный берсерк заревел, как спящий в берлоге медведь, на голову которому свалился кабан. Взмахнул рукой раз, другой, три тела со свернутыми шеями улетели далеко в джунгли.
Ивар спокойно уходил от ударов, сам бил точно и редко. Клинок пробивал тощие тела насквозь, брызгала на траву кровь, такая же алая, как у обитателей Северных Земель или Бретланда.
– И чего полезли? – Нерейд отбросил лук, взялся за меч.
– Подружиться хотели, – Ульв двумя ударами уложил двоих, заулыбался, искренне и чисто.
Из чащи донесся истошный вой, будто там прищемил лапу шакал, и гости из джунглей бросились назад. Размахнувшийся для могучего удара Кари едва не упал, меч его с хрустом вонзился в землю.
Около ручья осталось полтора десятка тел, посеченных самым жутким образом.
– Ой, – сказал кто-то за спиной, Ивар поспешно обернулся, наткнулся взглядом на ошеломленно моргающего посланца.
– Вы не отвлекайтесь, молитесь дальше, – Нерейд нагнулся и обтер меч о траву. – Тут набежали какие- то грязные, кричащие, хотели все испортить. Но мы им не дали!
– Ы? – посланец, глаза у которого выпучились, стали похожи на двух жуков с черными спинкам, переступил с ноги на ногу. – Это были нечестивые и свирепые шолонки, пожиратели жабьих яиц.
– Свирепые? – Ивар снял шлем, провел ладонью по мокрому от пота лбу. – У нас на родине их бы дети забили палками.
– Да? – по лицу посланца было видно, что он сейчас поверит в любую байку. – Нам бы пришлось долго с ними возиться. Спасибо вам, да будут всегда ваши руки, как лапы ягуара…
– После хорошей драки неплохо бы и поесть, – вновь влез Нерейд.
Посланец судорожно кивнул и сделал знак рабам.
Из темноты донесся шум осторожных шагов, на фоне деревьев нарисовались очертания приближающейся фигуры. Ивар на всякий случай подгреб к себе меч, а Нерейд, лежавший у самого костра, где дым хоть чуть-чуть отгонял комаров, приподнялся и сел.
– Прошу меня простить, – шагнувший на освещенное место воин-ольмек поклонился.
– Пока не за что, – ответил Ивар. – Что ты хочешь? Или тебя прислал ваш главный?
– Нет-нет! – ольмек затряс головой, будто стряхивая что-то с макушки. – Я пришел сам. Простите мою дерзость, но я хотел взглянуть на ваше оружие, – голос его стал благоговейным, глаза блеснули восторгом. – Я видел, как оно режет…
– Чего бы тебе ни поглядеть на меч, что мы подарили вашему правителю? – осведомился Нерейд.
– Как же… нельзя… – глаза ольмека отразили величайшее удивление.
– Ладно, смотри, – Ивар кивнул Нерейду, тот заворчал и вытащил из ножен клинок. Лезвие сверкнуло, отразив пламя костра, по небу побежали багровые отблески.
– Как красиво, – ольмек протянул руку, осторожно коснулся острия.
Ивар с теплотой подумал, что даже в этом диком краю есть настоящие мужчины, понимающие толк в оружии и выпивке, и что из этих краснокожих, если отучить их молиться пять раз на дню да вооружить нормально, могут получиться викинги.
– Это такая медь? – спросил ольмек, убрав руку. – Или золото?
– Железо, – ответил Нерейд, а заметив недоумение на лице собеседника, пояснил. – Это металл такой, его в болотах откапывают. Если переплавить, получается сталь, а из нее делают мечи, шлемы, кольчуги.
– Кольчуги? – взгляд ольмека был как у ребенка, впервые увидевшего драккар.
– Ну да, – рыжий викинг подтянул к себе рубаху из металлических колечек, развернул. – Вот, видишь? Она от стрелы защитит, если на излете, от меча или копья – если удар вскользь или лезвие тупое.
– И откуда… вы все это узнали? – голос ольмека дрогнул. – От богов?
– Сомневаюсь, – хмыкнул Ивар. – Им вряд ли есть дело до того, чтобы вооружать людей.
– А почему вы не молитесь? Не приносите жертв?
– Почему не молимся? – Нерейд убрал меч в ножны и с хрустом поскреб себя по подбородку, где пробилась медного цвета щетина. – Когда чего-нибудь хотим, то обращаемся к кому-то из асов, приносим жертву. Коня там или овцу, а то и чего попроще…
– Коня? Овцу? – глаза у ольмека становились все больше, так что Ивар испугался, как бы вовсе не выскочили из черепа.
– Животные такие, – объяснил он. – Вроде оленя.
За проведенное в Ольмекане время викинги поняли, что местные не знают ни коров, ни другой крупной
