– Вот и поговорили, – сказал Харальд. – Осталось решить, кто из нас напугал их до такой степени.
– Мяу, – высказался Рыжий, давая понять, что он тут совершенно ни при чем.
– Мне кажется, все очевидно. – Рендалл глянул на Тридцать Седьмого. – Не мог бы ты… ну, сделаться менее необычным?
Сиран был в своем человекоподобном облике, но три пылающих алых глаза, серая шершавая кожа, чешуя на голове и полное отсутствие одежды красноречиво говорили, что это не простой родан.
– Не понимаю, – сказал он. – Думаешь, они боятся меня?
– Наверняка, клянусь Селитой.
– Я попробую.
Тело Тридцать Седьмого окуталось дымкой, она сгустилась, превратившись в черное одеяние до самой земли. Остались видны только руки и голова, безволосая и лишенная ушей.
– Так лучше? – поинтересовался сиран.
– Ну, в общем, да, – проговорил Олен с улыбкой, а Харальд только головой покачал. – Но глаза… В общем, все как-то привыкли, что их должно быть два. И не таких огненных. Ты понимаешь?
Тридцать Седьмой издал звук, похожий на удивленное хмыканье, и в мгновение преобразился. Отрастил уши и нечто похожее на волосы, только зеленоватые, уменьшил количество глаз до двух. Вот только бушующего в них огня пригасить не сумел или не захотел.
– Это все, – сказал он. – Идем.
Следующая встреча с хозяевами Великой степи случилась этим же вечером, и она показала, что молва о странных чужаках летит быстрее, чем двигаются они сами. Произошла она на берегу очередной речушки, петлявшей меж невысокими холмами с пологими склонами. Засвистели стрелы, и из зарослей густого кустарника поднялись татуированные воины с кривыми мечами в мускулистых ручищах.
Олен выдернул клинок, махнул перед собой, отбивая смертоносные снаряды. Харальд повторил его маневр, а вот сиран попросту сжег направленные в него стрелы. Вспыхнуло с полдюжины крохотных метеоров, и наземь посыпались горелые утиные перья.
– Постарайтесь их не убивать! – крикнул Рендалл, уворачиваясь от очередной стрелы и отгоняя искушение пустить в ход Сердце Пламени.
Рыжий озадаченно мяукнул и стал невидимым. Мигом позже исчез сиран.
Нечленораздельно вопя и размахивая оружием, орки ринулись в атаку. Оставшиеся в тылу вновь натянули луки, но им стало не до стрельбы. Одного укусили за ногу, другой получил непонятно от кого мощный удар в лоб, тетива третьего лопнула.
Четвертый успел выпустить стрелу, но та упала наземь, не пролетев и нескольких локтей.
– Йатаво![7] – завопил самый старый из воинов, но обитатели степей не показали страха.
Олен отразил удар, нацеленный ему в голову, отбил второй. Крутнулся вокруг своей оси и, оказавшись вплотную к одному из орков, врезал ему эфесом в висок. Орк свалился без сознания.
Харальд закрутился, заплясал на месте, меч в его руках превратился в облако серебристых бликов. Один из напавших на странника по мирам воинов удивленно вытаращился на обломок клинка в руке, другой оказался сбитым с ног. Третьему повезло меньше – он лишился уха.
Рендалл уронил еще одного из нападавших, вышиб у другого меч и на мгновение оказался вне схватки.
– Мы пришли с миром! – крикнул он, надеясь, что хоть кто-то из нападавших понимает язык людей. – Мы не хотим войны!
Но никто его не слушал. Стрелки, бросив луки и вытащив клинки, вертели головами, пытаясь разглядеть, откуда нападет невидимый враг. Раненые ругались, поминая богов. Те же, кто атаковал Олена и Харальда, использовали паузу, чтобы перегруппироваться.
Через миг уроженцу Заячьего Скока пришлось вновь отбивать атаку. Сделал выпад, надеясь только испугать противника, и ощутил, как ледяной меч в руке дернулся и повел ладонь за собой. Древнее оружие ожило, почуяло схватку и возжелало хорошо искупаться в крови.
По лезвию побежали синеватые и белые блики.
Олен зарычал, пытаясь удержаться, не дать мечу вонзиться в чужое сердце, лишить кого-то из орков жизни.
– А-дим раоках![8] – Сражавшийся с Рендаллом воин отшатнулся, на лице его отразился страх и… узнавание, словно он видел этот клинок раньше.
И вот тут уроженцы степи обратились в бегство. Олен остановился, Харальд не удержался, резанул одного из удиравших кончиком лезвия по заднице. Злобный вопль добавился к топоту и отборной ругани.
Через мгновение орки исчезли из виду за небольшим холмом, и оттуда донесся стук копыт.
– Чего это они? – спросил Харальд. – Твой меч узнали?
– Похоже на то, – ответил Рендалл, вспоминая те дни, когда путешествовал по степи в поисках Сердца Пламени. – Но вот откуда? Из тех, кто видел его полгода назад, почти никто не остался в живых.
Подошел довольный Рыжий, уселся и принялся умываться, моргая золотистыми глазами. Из облака голубоватого дыма явился сиран, бесстрастный, словно изваяние изо льда.
– Я чувствую чужое внимание, – сказал он. – Кто-то следит за нами, достаточно умелый и сильный. Он и навел на нас этих воинов.
– Орочьи маги? – предположил Олен.
– Может быть, – не стал спорить Тридцать Седьмой. – Вы готовы следовать дальше или хотите иного?
– Идем вперед, – сказал Харальд.
Речушку меж холмов оставили позади и шли до самого вечера, до того момента, пока на самых высоких вершинах Опорных гор не погасли отблески солнца.
Ночью не произошло ничего, и утром они отправились дальше. Потянулась изрезанная оврагами равнина.
В один момент Олену показалось, что хребты на северо-востоке становятся знакомыми, что он узнает очертания пика Тохрот, похожего на укутанную снежной вуалью голову ящерицы.
А в следующий момент сиран остановился и заговорил:
– Они вновь смотрят на нас. Их внимание давит мне на плечи, словно каменная плита.
– И что? – спросил Харальд.
– Пока это происходит, мы не сможем двигаться так же быстро, как ранее. Придется идти с обычной для вас скоростью.
Олен только плечами пожал.
Он чувствовал чужое внимание – мягкие, но очень неприятные прикосновения к лицу. Словно кружило рядом облако бесшумных комаров, которых сколько ни старайся, не отгонишь.
– Пойдем с обычной, – сказал Харальд. – Что еще сделаешь?
Вскоре, когда поднялись на вершину преградившего дорогу холма, впереди стали видны столбы дыма. Немногим позже различили силуэты мчащихся по степи всадников, громадные повозки, что называются нмана и перемещаются с помощью нескольких пар быков.
– Стойбище, – проговорил Рендалл. – Обойдем?
– Нам не дадут. – Тридцать Седьмой вполне по-человечески покачал головой. – Это скорее военный лагерь. Во все стороны разосланы дозоры, а там, среди повозок, дремлет готовая атаковать сила…
– Тогда нечего уклоняться от боя, – рассудил Харальд, – идем прямо.
Олен с тоской подумал, что без Сердца Пламени сегодня обойтись не удастся. Да и ледяному клинку придется дать волю. Еще и сиран пустит в ход всю свою силу. Тогда от воинства орков останется груда трупов, частью обгорелых, частью изрубленных на куски. И после этого новые жуткие слухи поползут от кочевья к кочевью, от океана до Опорных гор.
В становище орков зашевелились, когда чужакам осталось до него меньше мили. Полтора десятка всадников выехали неспешно, шагом, ветер принялся трепать бунчук из конских хвостов.
Рендалл знал, что такой положен только хану.
– Подождем, – сказал он. – Незачем идти дальше. Встретим их там, где нам самим хочется.
