— Уходи!
Он снова обратился к Магдалине:
— Любовью? Я тоже хочу овладеть миром, чтобы спускаться на пристани, смотреть на уходящие корабли и чувствовать, как сердце мое пылает. Я хочу дойти до края света, но не как нищий еврейский раб, а как царь с мечом во длани. Но как? Я бессилен, и потому мне хочется покончить с собой от досады. Только убивая, я чувствую облегчение.
Он помолчал немного и еще ближе подступил к женщине.
— Где твой Учитель, Магдалина? — ласковым голосом спросил Савл. — Скажи мне, и я пойду к нему, поговорю с ним, и он скажет мне, что такое любовь. Что это за любовь, которая покоряет мир? Слышишь? Почему ты плачешь?
— Потому что мне хочется сказать тебе, где он, чтобы вы встретились. Он — сама нежность, ты — пламя, вместе вы могли бы завладеть вселенной. Но я не доверяю тебе. Я не доверяю тебе, Савл, и потому плачу.
Она продолжала говорить, но тут камень со свистом рассек воздух и разбил подбородок Магдалины.
— Братья! Во имя Бога Авраама, Исаака и Иакова, бейте ее! — раздался вопль чахоточного левита, который первым схватил камень и швырнул его.
Раскаты грома разорвали небо. Закат вдали обагрился кровью.
— Я попал в рот, изведавший тысячи поцелуев, и зубы Магдалины посыпались на землю! — завопил один из слуг Каиафы.
— А я — в живот!
— А я — в сердце!
— Я — между глаз!
Пытаясь прикрыть голову, Магдалина втянула ее в плечи. Из ее рта, с груди и живота струилась кровь. Раздался предсмертный хрип.
Сокол взмахнул крыльями, его круглые глаза охватили все, он издал пронзительный крик и возвратился назад. Тело все так же лежало под лимонными деревьями, и сокол вошел в него. Веки Иисуса вздрогнули, крупная капля дождя упала ему на губы. Он проснулся, уселся на тяжелой земле и задумался. Что ему снилось, он не помнил. В памяти сохранились только камни, какая-то женщина и кровь… Может быть, эта женщина была Магдалина? Лицо ее вздрагивало, переливалось словно вода и все не могло остановиться, чтобы Иисус разглядел его. Пока он пытался разглядеть лицо, камни и кровь превратились в ткацкий станок, а женщина сидела теперь за этим станком, ткала и пела, и голос ее был очень нежным и жалобным.
Среди темной листвы над головой у него сияли чистым золотом лимоны. Он прикоснулся ладонями к мокрой земле, почувствовал ее свежесть и весеннюю теплоту, быстро огляделся вокруг, не видит ли его кто, и, нагнувшись, поцеловал землю.
— Держи меня крепче, Мать, — тихо прошептал он. — Я за тебя крепко держусь. О, почему, Мать, ты не стала моим Богом?!
Листва на лимонном дереве задрожала, послушались шаги, легко ступающие по мокрой земле, свистнул невидимый дрозд, Иисус поднял глаза и увидел перед собой смеющегося Ангела-хранителя с зелеными крыльями. Темный пушок на его теле отливал в косых лучах заходящего солнца.
— Добро пожаловать! — сказал Иисус. — Лик твой сияет. Что нового? Я верю тебе: твои крылья зелены, как трава на земле.
Ангел засмеялся, сложил крылья и уселся рядом. Он растер на ладони лимонный лист, с наслаждением вздохнул его запах и посмотрел вдаль на закат, который был уже вишневого цвета. Нежный ветерок подул от земли, лимонные деревья радостно зашелестели, заплясали всеми своими листьями.
— Как счастливы, должны быть, вы, люди, — сказал Ангел. — Вы сотворены из земли и воды, и все на земле сотворено из земли и воды, поэтому все вы подходите друг другу — мужчины, женщины, плоть, травы, плоды… Разве вы сотворены не из одной и той же земли? Не из одной и той же воды? Все вы стремитесь к соединению, вот и сейчас, направляясь сюда, я слышал, что какая-то женщина зовет тебя.
— Зачем она зовет меня? Что ей нужно? Ангел улыбнулся.
— Ее земля и вода зовут твою землю и воду. Она сидит за ткацким станком, работает и поет. Песнь ее пробивает горы, изливается в долины и зовет тебя. Вот сейчас она долетит сюда, к лимонной роще. Тише! Вот она! Слышишь? Мне казалось, что она поет, но она не поет, а причитает. Прислушайся! Что ты слышишь?
— Я слышу, как птицы возвращаются в свои гнезда, потому что наступил вечер.
— И ничего больше? Напряги все силы, сделай так, чтобы душа твоя покинула тело и услышала.
— Я слышу! Слышу! Женский голос. Далеко-далеко. Он плачет. Но слов я разобрать не могу.
— А я слышу прекрасно. Послушай и ты. О чем он скорбит?
Иисус встал, собрал все свои силы, душа его покинула тело, долетела до далекой деревни, вошла в ворота и стала во дворе.
— Я слышу… — сказал Иисус, приложив палец к губам.
— Говори!
— Ты узнал голос, Иисусе Назорей?
— Да.
— Мария, сестра Лазаря. Она до сих пор мастерит себе приданое. Думает, что ты умер, и потому плачет. Открытая белоснежная шея, бирюзовое ожерелье отягощает ее грудь, все ее тело пахнет выступившим потом, пахнет свежевыпеченным хлебом, спелой айвой, землей после дождя. Вставай. Пошли, утешим ее.
— А Магдалина? — воскликнул в ужасе Иисус. — Магдалина?
Ангел схватил Иисуса за руку и усадил снова на землю.
— Магдалина? — переспросил он спокойно. — Ах, верно, я забыл сказать тебе: она умерла.
— Умерла?
— Ее убили. Эй, Иисусе Назорей, куда это ты со стиснутыми кулаками? Кого ты собрался убить? Бога? Это Он убил ее. Успокойся! Всемилостивый пустил стрелу и уметал ее в высшее мгновение счастья, и там, в вышине, Магдалина стала бессмертной. Разве есть большая радость для женщины? Ей не придется видеть, как любовь ее увядает, сердце робеет, а плоть загнивает. Я был там, когда ее убивали, и все видел. Она простерла руки к небу и воскликнула: «Благодарю тебя, Боже, этого я и желала!»
Но Иисус распалился.
— Такое стремление к покорству может быть только у псов да у ангелов! — воскликнул он. — Я не пес и не ангел, а человек и потому кричу: «Преступно, Всемогущий, преступно поступил ты, убив ее! Даже самые неотесанные дровосеки не осмелятся срубить дерево в пору его цветения. Магдалина же расцвела от корня до самой вершины!»
Ангел обнял его и стал ласково гладить по волосам, плечам, коленям, тихо и нежно говоря с ним. Уже стемнело, подул вечерний ветерок, тучи рассеялись, и показалась крупная звезда — звезда Венеры.
— Потерпи, — говорил Ангел, — будь послушным, не отчаивайся. Только одна женщина существует в мире, одна в бесчисленном множестве образов. Один образ исчезает, другой появляется. Умерла Мария Магдалина, но живет Мария, сестра Лазаря. Она ожидает нас, ожидает тебя. Это та же Магдалина, но в другом образе. Слышишь? Она снова вздохнула. Пошли, утешим ее. В лоне своем она хранит, для тебя хранит, Иисусе Назорей, высшую радость — сына! Твоего сына. Пошли!
Ангел нежно ласкал и медленно-медленно поднимал с земли своего друга. Вот они уже встали оба в
