ты – трус, мой хороший, ты – нежный безвольный заяцв моих ладонях, которые легко переносят уголь.в моих рифмульках, которые сбиты так тесно и туго,что мне бывает совсем неловко дышать, словно в корсете.вот и новая осень, было б чего посеять...и после – сжать ладонью, как тело любимой, восторженно.ах, как в первую брачную ночь, задыхаясь от вдохновения.брожу по улочкам: воздвиженка, якиманка, остоженка...соломенная сторожка, неумытая, тихая... верная...влюбленность номер сто семь, как и прежде – в самоубийство.ха... сердце – уже не кулачок кровавый, но – бицепс,закаленный – и сломанной женщиной, и другою, пьяной.бицепс, обласканный и пальчиками, и репьями,сжатый бедрами так, что неловко дышать, словно в корсете.вот и новая осень, было б чего посеять...2001/09/20
пародия паралитика
николас эрфе и николас доулистали друзьями, да только надолго ли?новый учебник истории ноетновую песню. в плаще казановыс окурками мятый прогноз на неделюгороскопический. чтоб мы ни делализвезды рассадят в порядке детсада:садо на мазо и мазо на садо.гигроскопический фантик ирисныйс ее телефоном. слезинки под линзамикопятся, длятся, стекают – осанна!как мне не нравится имя... (ну, хором!)гигроскопический. семь геркулесоввоюют с желанием сдаться. не лезу яв эти мальчишечьи игры. досадно:садо на мазо... ах!... мазо на садо.маму – на мыло. садовника – в койку.что делать с нежностью? Вы мне напомните.теплые руки. гусиное сало.ангина. горячка. и мазо на садо.воет сирена надсадно! надсадно!ха, повезло несказанно: на самойважной страничке закончилась книшшка.2001/09/25
встречка (минута после)
она говорит: ну что ты что ты... не убивает, неа. на улице мокро. зонты – как шторы. в преддверии первого снега к метро несутся десятки дядек, тетек и прочих сумок. она говорит: оставайся блядью, наверняка, не засудят. тут любят блядей в золоченых рамах на столиках для закусок. она говорит: я останусь рядом. я тоже хочу искусства. и мы, на двоих поделив любовно какие-то там награды, поем о третьей (тело любое)... вдвоем, в золоченых рамах. 2001/09/25