лишь слова. Но она надеялась, что Вадим больше не захочет работать на богатого мерзавца. Однако она ошиблась. Вадим от олигарха не ушел. А теперь, как оказалось, еще и прислуживал ему с небывалым рвением.
Тем же вечером к ней примчался сам Ежонов, но его ждал более чем прохладный прием. Саркастично улыбнувшись, Майя напомнила ему все его угрозы – и голову оторвать, и шкуру спустить… И тогда она впервые услышала о некоем Бароне, загадочном и всемогущем, гораздо более сильном и влиятельном, чем Хухминский. Вадим объяснил, что давно бы «снес Хухе черепушку», но на это не было санкции Барона. А без нее он не посмеет даже косо взглянуть на своего официального патрона.
– Хуха давно уже на мушке, – пренебрежительно хохотнул Ежонов. – Это клоун, который всем осточертел до поросячьего визга. Поверь на слово: жить ему осталось – кот наплакал.
Когда же Майя узнала о кончине Хухминского и с затаенной надеждой спросила, не он ли укокошил олигарха, вновь, к ее разочарованию, последовал отрицательный ответ. Но уже назавтра Вадим примчался к ней с чрезвычайно таинственным видом. Напомнив ей о том, как он выручил ее от наркополицейских, Ежонов попросил Майю помочь ему в одном деликатном деле. Узнав, о чем идет речь, та вначале отказалась наотрез. Но Вадим уточнил, что «чертов мент начал копать под Алину, чтобы ее выставить виновницей смерти собственного отца».
– Ему премия нужна, чин очередной, – втолковывал он. – А Алина запросто может загреметь за решетку. Она-то тут при чем? Вспомни себя. Тебе сладко было, когда тебя те менты прессовали?..
И Майя согласилась – как можно было не поддержать самую близкую подругу? Но вот теперь она внезапно почувствовала, как со стороны Вадима, еще совсем недавно «благородного рыцаря Ланселота», в ее сторону вдруг потянуло каким-то ледяным, потусторонним сквознячком. Теперь он окончательно стал похож на голодного тигра, который вроде бы и мурлыкает, однако его острые когти и клыки уже наготове…
…В этот момент она проезжала мимо одного из домов, где, как ей рассказывала Алина, жила путная гадалка, которая вроде и брала по-божески, и говорила по делу. «А что, если к ней заехать? А? Пусть соврет что-нибудь хорошее. Хоть не так эти всякие мысли будут одолевать…» Само то, что она случайно оказалась рядом с этим домом, показалось Майе неким знаком свыше.
Припарковав машину, она поднялась по грязноватым ступенькам обычной пятиэтажки и на площадке второго этажа позвонила в квартиру с символическим номером «двадцать один». Дверь открыла еще довольно молодая женщина.
– Извините, мне сказали, что здесь живет… – запинаясь, начала она говорить, но женщина ее поняла с полуслова.
– Вы хотите погадать? – приветливо улыбнувшись, спросила она. – Проходите!
Пройдя в обыкновенную городскую квартиру, где не было и близко чего-то из атрибутики всяких магов и колдунов – зажженных свеч, черных кошек, черепов и хрустальных шаров, Майя едва сдержала ироничную улыбку. Ни сама гадалка, которой, как она догадалась, и была эта пригожая молодайка, ни ее жилище не внушали и капли хоть какого-то доверия.
Хозяйка квартиры, тем временем предложив ей присесть за небольшой столик в углу комнаты, сняла с рук все кольца и браслет, красовавшийся на ее левом запястье, после чего подошла к иконе, висевшей в «красном» углу, и, перекрестившись, тихо пробормотала:
– Господи, прости мою душу грешную!
Сняв с шеи цепочку с крестиком, женщина повязала на голову черную косынку и села напротив своей гостьи. Взглянув на нее, Майя вдруг невольно внутренне вздрогнула – это был взгляд совсем другого человека.
– Дай мне свои руки… – изменившимся, глуховатым голосом сказала гадалка.
Майя безмолвно повиновалась, с удивлением отметив, что теперь в обыденном, банальном антураже комнаты внезапно стало проступать что-то необычное и даже таинственное. А гадалка, внимательно изучив линии на ее ладонях, взяла карты. Колода была обычной, из тех, которые используются для игры в подкидного дурака, правда, совершенно новой.
Проворно тасуя карты, женщина внимательно посмотрела на гостью.
– Что тебя сейчас интересует больше всего? Что бы ты хотела узнать? – спросила она.
– У меня сейчас трудное время… Хотелось бы знать, когда эти проблемы кончатся. И… Вообще… Будет ли у меня все благополучно, – судорожно сцепив пальцы, спотыкаясь, ответила Майя.
Молча кивнув в ответ, гадалка начала раскладывать карты. При этом она ничего не шептала, не комментировала, а лишь молча впивалась взглядом в глянцевые, картонные прямоугольнички с изображенными на них значками и картинками, которые ложились на стол. Стараясь не шелохнуться, Майя как зачарованная глядела на ее натруженные руки в голубых жилках, и у нее не покидало ощущение того, что эти руки сейчас каким-то образом вторгаются в ее судьбу.
Гадание длилось не более пятнадцати-двадцати минут, но Майе почему-то показалось, что прошло не менее двух часов. Кончив свои загадочные манипуляции с картами, женщина почему-то сочувственно посмотрела на гостью.
– Ну что я тебе скажу? – грустно улыбнувшись, заговорила она. – Погналась ты когда-то за жар-птицей, а на деле она оказалась мыльным пузырем. Вот сейчас ты, можно сказать, у разбитого корыта. Тобой помыкают какие-то сильные и плохие, очень опасные люди. Ты все эти дни ходишь по острию ножа. Это – что было. Что сейчас… Ты на перепутье. Сейчас все зависит только от тебя самой. Выберешь позолоту – потеряешь все. Выберешь душу человеческую – поможешь сама себе. Вот, смотри, что на картах. Это – ты, бубновая дама. Рядом с тобой – черный король пик. Черна его душа, черны и дела его. Держись от него подальше, беги от него, спасайся. Рядом с ним – черная дама пик. Держись подальше и от нее. Твоя судьба – вот с этим крестовым королем. Но ты с ним можешь разминуться. И тогда уже больше его не найдешь. Что будет? Скоро получишь какую-то весть из казенного дома. И вот тогда тебе придется решать, как жить дальше. Все, больше сказать ничего не могу.
Словно оглушенная услышанным, Майя медленно поднялась из-за стола. Щелкнув замком сумочки, она неуверенно поинтересовалась:
– Сколько я вам должна?
– Я цену не назначаю, – снова вдруг став прежней, улыбнулась гадалка. – Вон стоит деревянная коробка с окошечком. Бросьте в нее столько, сколько посчитаете нужным, – почему-то снова перейдя на «вы», сказала она.
Майя наугад сунула руку в сумочку и, вытащив пятисотрублевку, показала ее женщине:
– Этого будет достаточно?
– В самый раз… – ободряюще кивнула та.
Дальнейший путь к дому Майя даже не заметила. Она опомнилась, лишь когда остановилась на своем обычном месте платной автостоянки напротив большого тополя. Сказанное гадалкой поражало и своей многозначностью, и пугающей определенностью. Было совершенно непонятно, в самом ли деле все это почерпнуто ею из рисунка линий на ладонях и того, как легли карты, или в действительности является проявлением завидной интуиции, для которой ладонь и карты служили всего лишь внешним антуражем невероятного умения предвидеть. Но, как бы там ни было, Майя чувствовала: гадалка права. Слишком долго она гонялась за пустой позолотой, теряя что-то гораздо более ценное.
Особенно ее взволновал вопрос о таинственном крестовом короле. Господи, неужели она имела в виду этого босяка Ваську?! Нет, маловероятно. Скорее всего, предполагался менеджер смежного отдела Андрей, который уже давно набивался ей в ухажеры, но он даже близко, по ее мнению, не мог сравниться с крутым и энергичным Вадимом. Ну что ж, значит, завтра она скажет Андрею «да», если он в очередной раз пригласит ее в кафе.
Всю ночь Майя проворочалась с боку на бок, то и дело просыпаясь от каких-то сумбурных, иррациональных, а то и просто кошмарных снов. Утром, взглянув на себя в зеркало, ужаснулась – лицо выглядело помятым, бледным, с темными кругами, залегшими у глаз. Поэтому пришлось срочно делать всевозможные процедуры, чтобы хоть как-то привести себя в порядок.
Когда она уже сидела за столом, с неохотой пережевывая свой низкокалорийный, диетический завтрак, неожиданно заурчал виброзвонок сотового. Вначале подумав, что это Вадим, она с удивлением увидела высветившийся незнакомый номер. Впрочем, звонившего она узнала сразу.
