старшего тренера я выгляжу предпочтительнее, значит, это опять же лучше для самого клуба.
Ключевский задумался.
– Странная у вас логика.
– Я ничего странного в ней не нахожу.
– А гибель людей? Агафонова? Осина? Это тоже пошло на пользу клубу?
– Нет, не пошло. Но что касается Осина… – Денисов сел на скамейку, и стоящему на льду Ключевскому была теперь видна только его голова. – Олег сам виноват в случившемся. Кому стало лучше от его бунта? То же самое можно сказать и о Баркетове. Кому стало лучше от того, что он отказался от игры с «Кристаллом»? Трофимов нашел ему замену, и игра все равно оказалась слитой. А вот на выездной серии он будет необходим. Мы не доберем очков, Ключ, если Макс не поедет в это турне. И чья правда сильнее? Как по- твоему?
Павел ничего не ответил. Хотя бы по той причине, что просто не нашелся с ответом. В словах Денисова была логика, но Ключевский считал такую логику слишком извращенной. Они смотрели на одни и те же вещи под разным углом.
– Контракты еще не расторгнуты, – напомнил старший тренер. – У вас есть еще время подумать. Пораскинь мозгами, Ключ. И поговори с Максом. Вы нужны нам.
Ключевский молча отъехал от бортика, выкатился в центр, подхватил шайбу на крюк и устремился вместе с ней в направлении пустых ворот. Слишком большую скорость он развивать не стал. Остановился в метре от рамки и бросил с кистей. Шайба влетела в сетку впритирку с верхним левым углом. Павел сделал вираж за воротами, выкатился на «пятачок», опять подобрал шайбу и на этот раз, не глядя, отправил ее в створ с нулевого угла. В задумчивости потоптался на месте, а потом вернулся к Денисову.
– Может, вы и правы, – жестко, чеканя каждое слово, произнес Ключевский. – Но остаться в команде мы с Максом сможем при двух условиях.
– Даже при двух? – улыбнулся Денисов.
– Да. Во-первых, мы не станем выходить на подставные матчи. Пусть Трофимов играет так, как играл с «Кристаллом».
– Это вызовет подозрения.
– Не наша проблема, – Павел покачал головой. – Придумывать отмазки не в их правилах.
– А какое второе условие?
– Люди, убившие Осина, должны за это ответить. Иначе быть не может.
Денисов кивнул, но что именно он хотел выразить этим кивком, осталось неясным.
– Пойдем в раздевалку, – предложил он Ключевскому. – К тренировкам ты все равно не готов.
– О чем вы говорите? – заносчиво вскинулся Павел. – Вы видели мои броски?
– Видел. Но я видел и еще кое-что: в воротах никого не было.
– Взять бросок с кистей в дальнюю девятку мало кому по силам.
– Ты так думаешь? – иронично заметил Денисов. – А если я встану в ворота?
– Вы? Вы же – не голкипер.
– Тем более. – В глазах старшего тренера блеснул азарт, которого никогда не было прежде; во всяком случае, Ключевский такого азарта у Денисова ни разу не замечал. – Я сейчас надену форму и займу место в рамке. Если забьешь мне хотя бы один раз с десяти попыток, я признаю твою правоту. А если нет… Ты признаешь мою.
– Идет, – Ключевский сдернул перчатку и протянул руку Денисову.
Пари было заключено. Павел верил, что уж один раз переиграть непрофессионального голкипера он точно сможет.
Дом, в котором Трофимову была назначена встреча, не имел прилегающей к нему частной территории. Небольшая узенькая дорожка, выложенная фигурной брусчаткой, упиралась в крыльцо из трех ступеней. Застекленная терраса поблескивала в лунном свете густой тонировкой. В окнах на втором этаже света не было.
Игнат Артемьевич остановился возле двери и позвонил. Оглянулся через плечо. Черный «Порше» Рубаева занимал место у торцевой части дома. Других автомобилей поблизости не было.
Замок щелкнул автоматически, приведенный в движение чьей-то незримой рукой. Трофимов потянул на себя ручку двери и ступил на террасу. Она была освещена. За прямоугольным столиком справа друг против друга сидели двое мужчин. Они не обратили ни малейшего внимания на визит постороннего человека, хотя по характерно оттопыренным пиджакам Игнат Артемьевич видел, что у каждого из них имеется в наличии огнестрельное оружие. Мужчины были увлечены игрой в нарды.
Третий охранник, который, судя по всему, и открыл дверь Трофимову, развалился в кресле перед негромко работающим телевизором, закинув ноги в ботинках на кожаный пуфик. На подлокотнике того же кресла лежал короткоствольный черный автомат, и при желании охранник мог дотянуться до него за считаные доли секунды.
– Я… – начал было Игнат Артемьевич, но охранник не стал его слушать.
– Туда, – коротко бросил он, кивая в направлении раздвижной стеклянной двери прямо по курсу движения главного тренера.
Обыскивать его не стали, и это здорово обнадеживало Игната Артемьевича. Он опасался обнаружения диктофона раньше, чем успеет выполнить порученную ему миссию. Но его, как видно, не опасались.
Стеклянная дверь вела в полукруглую гостиную. Трофимов вошел и быстро огляделся по сторонам. Слева большой квадратный камин с двумя низкими креслами перед ним, по центру круглый стол со стульями, а справа невероятных размеров зимний сад, раскинувшийся до дальней стены, где на второй этаж уходила винтовая опутанная лианами лестница. Под лестницей Игнат Артемьевич заметил маленькую неприметную дверцу.
– Доброй ночи. – В одном из кресел перед камином распрямилась нескладная фигура Рубаева. Подниматься навстречу Трофимову он не стал, а лишь взмахнул рукой в знак приветствия. Взглянул на наручные часы. – Или вернее будет уже сказать, доброго утра. Кому как… Знакомьтесь, Игнат Артемьевич. Вот человек, которого вы так страстно желали видеть. Надеюсь, в представлениях он не нуждается.
Во втором кресле, выпятив живот и попыхивая зажатой в зубах кривой трубкой, разместился сам заместитель вице-президента ФХР Ринат Симбулатов. Если Трофимов и удивился присутствию такой значительной персоны, то не сильно. Он ожидал чего-то подобного. Гораздо больше главного тренера «беркутов» поразила и насторожила огромная черная пума, развалившаяся у ног Симбулатова. На ней был ошейник, но присмиренной и покорной гигантская кошка совсем не выглядела. Ее большие зеленые глаза остановились на незваном визитере. Трофимов почувствовал, как вдоль позвоночника потекла холодная липкая струйка пота. Пума вроде бы почуяла его страх и слегка пошевелила огромными ноздрями.
Игнат Артемьевич с трудом преодолел робость. Прошел вперед, взял один из стульев и сел таким образом, чтобы находиться от пумы на относительно безопасном расстоянии.
– Разумеется, я хорошо знаю Рината Мартыновича, – произнес он, фиксируя на диктофонной записи имя потенциального собеседника. – Много наслышан и вообще…
– Чего вы хотели? – бросил Симбулатов, не поворачивая головы. Он смотрел в разгоравшийся огонь.
– Поговорить.
– Говорите.
– Ну… – Игнат Артемьевич поерзал на стуле. – Вообще-то я рассчитывал, что говорить будете вы. А я буду слушать. В конце концов, это вы предлагаете условия.
Рубаев хмыкнул, но ничего не сказал. Симбулатов склонился к камину и подвыбил трубку о кованую решетку. Вновь пристроил ее во рту, дважды глубоко затянулся и, закинув ногу на ногу, все же повернулся лицом к гостю.
– Все условия уже были вам объявлены, – небрежно сказал он. В голосе Рината Мартыновича чувствовалось нескрываемое презрение к собеседнику. – Антон Степанович во время прошлой встречи назвал полагающуюся вам сумму со сделки. Выплатить ее вам прямо сейчас мы не можем. Да, ставка сыграла. Сыграла благодаря вам, так, как мы и рассчитывали… Но букмекерские конторы открываются в двенадцать часов. Мы получим выигрыш, а потом расплатимся с вами. Точно так же будет и при следующих сделках.
