– Долго объяснять, Игорь. Не пей, и все, так лучше будет. Скоро ты на свободе окажешься, и ничему не удивляйся, – сказав это, Андрей отступил в темноту.
Прохоров сидел в растерянности, разглядывая рекламную визитку. Раньше он никогда пиццы с доставкой не заказывал, хотя и знал о такой услуге. Ею в Никитиной Гриве все больше молодежь баловалась да всякий офисный планктон, типа, круто – позвонил, и в течение получаса тебе горяченькую пиццу в картонной коробке привезли, а если надо, то даже с выпивкой.
Немного посомневавшись, Прохоров подошел к двери, открыл окошко кассы, удивительно напоминавшее ему «кормушку» тюремной камеры, и крикнул:
– Сержант, дело есть! – Крик гулким эхом разнесся по коридору.
Задремавший было за пультом дежурный по райотделу вскинул голову, прислушался, думая, что ему померещилось. Но крик повторился:
– Сержант, ты что, заснул там или помер?
Жуков чертыхнулся. После того как старлей отверг его бутерброды, тащиться в конец коридора не сильно-то и хотелось. Но все же сержант не был лишен совести.
– Да не кричите так, иду я, иду.
Дежурный, пригнувшись, заглянул в окошечко кассы.
– Я вот чего подумал. Нехорошо у нас с тобой получилось. Поужинать все-таки надо, силы мне еще понадобятся.
– Да я уже все бутерброды съел. А те два, которые вы на пол сбросили, кошкам бездомным на крыльцо вынес, они всегда здесь крутятся. Если не побрезгуете, могу сходить посмотреть. Только, наверное, котяры их уже стащили, голодные же, жалко животных.
– Отставить бутерброды, сержант! Грех бездомных котов объедать. Я вот что подумал – можно пиццу прямо в райотдел заказать с доставкой, – и Прохоров положил на полочку перед «кормушкой» рекламную визитку. – Быстро, вкусно и дешево. На? тебе деньги. Закажешь пиццу мне и себе.
– Да неудобно мне за ваш счет, товарищ старший лейтенант…
– Это приказ старшего по званию, сержант.
– Ну, разве что так… – Скуповатый Жуков не стал спорить – взял рекламку и деньги.
Дозвониться в пиццерию оказалось проще простого. Жукову ответил приятный женский голос. Диспетчер уточнила адрес, ничуть не удивившись, что пиццу следует доставить именно в райотдел.
– Минут через пятнадцать встречайте курьера.
Жуков повесил трубку и приободрился. Ему показалось, что жизнь налаживается. Все-таки свою невольную вину перед участковым ему удалось искупить, даже не потратившись на это.
Стоянка перед райотделом просматривалась великолепно, ведь стену холла занимало одно сплошное окно со стеклянной дверью.
Блеснули фары, и какой-то микроавтобус зарулил на стоянку. Фары погасли, но свет в салоне так и не зажегся.
– Пиццу, что ли, привезли? – Но Жуков тут же сообразил, что вряд ли – не станут же гонять из-за копеечных заказов целый микроавтобус, бензина больше сожгут, чем прибыли получат.
Водитель, так и не выбравшийся из-за руля, ничего не нарушал – поставил автобус хоть и напротив райотдела, но на общедоступной стоянке, а не на служебной.
Вскоре послышалось журчание маломощного двигателя, и прямо к крыльцу подкатил скутер. Мужчина в шлеме и мотоциклетных очках снял с багажника коробки и, ловко придерживая их одной рукой, постучал костяшками пальцев в стеклянную дверь.
– Пиццу заказывали?
Жуков открыл замок, но не стал пускать курьера пиццерии в холл.
– Сколько с меня?
– Чек лежит на коробке, – ответил курьер, в котором, несмотря на шлем и мотоциклетные очки, и Лора, и Дугин без труда узнали бы Ларина.
Сержант расплатился и хотел уже было закрыть дверь, как жестом фокусника курьер подал ему два больших пенопластовых стакана, плотно закрытые крышками.
– И бонус от нашей пиццерии – к каждой порции по стакану горячего чая. – Сказав это, Ларин пожелал спокойной ночи, сел на скутер и укатил в темноту.
Жуков закрыл дверь на защелку.
Пицца была горячей и пахла аппетитно даже сквозь картонную коробку. Сержант оставил свою порцию на пульте дежурного и заспешил в конец коридора.
– Товарищ старший лейтенант, привезли, и даже чаек бесплатно доставили. Вот и сдача, – Жуков высыпал на полочку пригоршню мелочи и пару смятых купюр.
Прохоров принял чай, поставил его на пол, а вот пицца в широкой коробке никак не хотела пролезать в узкое окошечко «кормушки». Пришлось открыть картонку, чтобы сложить пиццу вдвое.
– Сервис-то какой, – разглядывая вложенные внутрь коробки пластмассовые нож с вилкой и несколько салфеток, проговорил Жуков. – Словно специально для арестованных привозят. Колюще-режущие из пластмассы, что допускается инструкцией.
– Ну вот, жизнь понемногу налаживается даже в заключении, – проговорил Прохоров. – Чаек горячий – это хорошо. Спасибо тебе, сержант, уважил.
– Это вам спасибо, товарищ старший лейтенант. Можно было б спиртное на дежурстве позволить, я бы непременно за ваше здоровье выпил, чтоб только все хорошо у вас было.
– Ладно, сержант, свободен. Не люблю есть, когда на меня смотрят. Да и твой чай, смотри, остынет.
Окошечко «кормушки» даже не захлопнулось. Участковый сел у окна и принялся резать пиццу пластмассовым ножом.
Сержант Жуков тактично удалился, и вскоре, с расстегнутой верхней пуговицей рубашки, с ослабленным ремнем, сидел за пультом и уплетал пиццу, политую ярко-красным кетчупом.
– Надо будет жене сказать, чтобы научилась пиццу готовить, а то вечно с собой бутерброды дает… Ей что, тут недалеко. Спекла – и на дежурство мне принесла. Эх, соус ядреный, даже во рту печет, – сержант, приоткрыв рот, несколько раз шумно выдохнул, пытаясь остудить язык. – Чайком запить надо, полегчает. – Жуков содрал крышку с пенопластового стакана. – Вот же придумали – из пенопласта стаканы делать. Надо будет сохранить, в нем чай долго не стынет, – дежурный хлебнул напитка. – Ароматизированный, что ли?
Чай хоть и был вкусным, крепким, но в нем чувствовалась и легкая горечь, а к аромату почему-то примешивались запахи леса и болота – так, если бы к чаинкам по ошибке примешался сушеный гриб. Однако дареному коню в зубы не смотрят.
Жуков доел халявную пиццу, даже капли кетчупа собрал корочкой с промасленной бумаги и допил бонусный чай, после чего откинулся на спинку кресла. Чувство сытости приятной волной разливалось по телу. Обычно после еды сержанта неумолимо клонило в сон. А тут почему-то даже спать расхотелось. Может, чай был слишком крепким? А может…
Сержант внезапно повеселел, даже глупо хихикнул. Почему? И сам не знал, просто стало смешно и весело, а голова слегка закружилась. Затем веселость сменилась каким-то странным спокойствием, словно бы Жуков вышел в астрал, отделившись от своего земного тела, оставив в прошлом все заботы и проблемы. Он тупо уставился в одну точку – смотрел на стену холла райотдела, облицованную керамической плиткой под кирпич. И тут случилось странное.
Одна из плиток выдвинулась, как выдвигается ящичек в старой библиотечной картотеке, а прямо из него, как черт из табакерки, выскочила кукла, как две капли воды похожая на телеведущую, объявившуюся в Никитиной Гриве со съемочной группой передачи «Параллельные миры». Почему-то сержант совсем не удивился этому явлению. А чего тут странного? Несколько часов он топтался возле телеоператора с другими любопытными, присматривался к эффектной брюнетке, вот и запала ему в память.
Расслабившись, сержант созерцал восставшую из выдвинутого ящика куклу. И ему казалось, что чертовка улыбается и даже подмигивает ему.
– Э нет, девонька, – произнес вслух Жуков. – Староват я для тебя. Вот в молодые бы годы…
– Что ты там мелешь, сержант? – внезапно услышал голос начальника райотдела дежурный.
