Будь что будет!
– Ваши друзья…
– Что? Ну, говори, раз начал!
– Время идет, а результата нет.
Фээсбэшник напрягся, резко выкинул руку и схватил Сергея за шиворот. Выпад был столь молниеносным, что журналист не успел среагировать. Не отпрянул испуганно, у него остался вид спокойного, выдержанного мужчины. Волкашин сжал кулак, секунду смотрел Сергею в лицо, потом выпустил одежду Бянко, убрал руку.
– Это твои слова или Азара?
Сергей стушевался. Только теперь проявился испуг, вызванный наскоком Волкашина, и ему уже не хотелось задавать вопросы и что-то вызнавать. Убраться бы поскорее отсюда, и дай бог, чтобы этот вурдалак из спецорганов не отнесся к нему чересчур серьезно. А то было уже однажды: громковато крикнул фразу у дома Алины Маранковой – и великий охотник Анисим чудом спас его в подворотне от киллера.
Волкашин, вытащив сигарету изо рта, сплюнул в пыль.
– Тормоз ты! Хотел говорить со мной – я приехал. Что резину тянешь? Я мыслей читать не умею. Азар и Алик недовольны, что я до сих пор не спас их от наезда? Я знаю это. Я сам недоволен. Вытрясут Азара и Алика – примутся за меня.
– У вас нет больших денег, чтобы вас трясти, – машинально отозвался Сергей.
– Кто знает, что у меня есть?
– Те люди, видимо, знают, раз пока вас не трогают.
– Пусть только попробуют!
– Вас могут запросто уложить. Не ради ваших сбережений, а ради… Ваша смерть послужит самым убедительным аргументом для ваших друзей, что раскошелиться-таки придется. Вам надо опасаться…
– Ты чего? Угрожаешь мне? – возмутился фээсбэшник. Он снова оказался близко к Сергею и, глядя прямо в глаза, произнес с ноткой презрения: – Бойся меня, парень. Ты, я вижу, возомнил себя эдаким Пуаро; а знаешь, что с тобой может случиться?
Бянко сипло отозвался:
– Догадываюсь.
– Молодец. Держись от меня подальше. Хочется Азару хренотенью маяться – пожалуйста, веди для него свое расследование, собирай информацию… Но я скажу тебе одно: я, только я могу помочь своим друзьям! А ты, журналист, слишком много на себя взял. Умный в трясину не прыгнет. Ты прыгнул.
– То есть?
– Ты не выберешься из этого болота.
Волкашин резко развернулся и пошел к своей машине. Сергей с тяжелым чувством смотрел, как он, не глядя в его сторону, сел за руль, и машина умчалась в темноту; только красные фонари с минуту маячили впереди, затем потерялись среди потока других. Ночная дорога жила полной жизнью.
Сергей облокотился о капот своей «десятки». Что теперь? Он разозлил Волкашина – это понятно, а поговорить по существу дела не сумел. Как журналист он провалился. Наделал в штаны от страха и попер в лобовую атаку, фээсбэшник сразу ощетинился… Не так надо было. Эх. Уже ничего не исправишь.
Итак, догадка, что Волкашин как-то связан с теми, кто тормошил его дружков молодости, пока не подтвердилась, но и не была опровергнута.
Сергей сел за руль. У него теперь остался один выход, как и у всех в этом деле, – ждать новых событий. Он вытащил ай-фон, хотел позвонить Анисиму, но тут же передумал. Козлы все! Неохота ничего…
События случились сразу же – одно за другим.
Наутро было совершено дерзкое покушение на Азарова – его отследили и буквально изрешетили машину из автомата.
Вениамин не погиб. Обладая какой-то собачьей интуицией, он, как только стали стрелять, успел выскочить из машины. Его охранники последовали за шефом. Пострадал только шофер, но тоже в целом нестрашно – одна пуля пробила плечо, не повредив кости, другая порвала мякоть ягодицы.
После нудных объяснений с милицией Азаров вернулся на свою конспиративную квартиру, поднял и там неимоверный хай. Вызванные на ковер Сергей и Анисим имели все шансы снова оказаться избитыми за нерадивую службу. Спасибо приехавшему Горохову – испуганные друзья переругались и оба решили, что необходимо заплатить негодяям, которые их прижали.
Азаров пытался связаться с Волкашиным, но тот отключил сотовый.
– Козел он! Козел! – упавшим голосом констатировал Вениамин. Обращаясь к Горохову, сказал: – Алик, я не удивлюсь тому, что наш Юрик просто вошел в долю к врагам. Нам теперь хана!
– И что? Я бы отдал… Не все, ну, процентов тридцать оставил бы себе… Дак ведь убьют все равно…
– Почему?
– Маранок отдал все – его хлопнули.
– Он не все отдал, а часть. Его убили, и остаток вытрясли с его жены.
– Что предлагаешь? Платить?
– Ничего не предлагаю.
Сергей желал одного – чтобы его выпустили из квартиры без последствий. Азаров и Горохов, казалось, забыли о Сергее и Анисиме – стояли у окна, запустив руки в карманы брюк, и жаловались друг другу на злую судьбу.
– Мы пойдем? – спросил Бянко.
Азаров и Горохов обернулись. Вениамин сдвинул брови.
– Журналист, еще раз облажаешься – убью.
– Что я сделал?! – обомлел Сергей. Угрозы из уст Азарова не были пустыми.
– В том-то и дело, что ничего!
– Мы постараемся.
– Пошли вон. Всегда на связи чтоб были!
Покинув страшную квартиру, горе-сыщики спустились на улицу и уселись в «десятку» Сергея.
– Что теперь делать? – спросил Аннус.
– Не знаю, Анисим. Самое разумное – бежать. Эти угрозы со смыслом.
– Тебе хорошо бежать – ты имель деньги. А я? Я ничего не имель и должен скрываться?
– Ты пялил жену Горохова. Азаров сказал, что все расскажет Алику.
– Это есть скверно.
– Ладно, не ссы раньше срока. Я подумаю. Нас пока не убивают. А на понт не покупайся, Анисим. Настоящих мужиков на понт не возьмешь.
– Что есть понт?
Сергей завел машину и плавно тронулся с места. Перекатываясь на ухабах, «десятка» медленно подкатила к асфальтированной дороге и уверенно вошла в поток движения, набирая скорость.
– Взять на понт? Ну, например, стоишь ты такой крутой, в костюме, куришь, плюешь на тротуар. Окурок выкинул и мимо урны промахнулся. А к тебе плюгавый дворник в оранжевой безрукавке подбежал и хай поднял: «Гражданин, вы мусорите. А ну, поднимите окурок или штраф платите сто шестьдесят рублей. Я вам устрою сейчас неприятности!» Если ты испугаешься и купишься на его нахрап, ты ему или десятку отстегнешь, или позорно поднимешь окурок и кинешь в урну. Тебя взяли на понт.
– А чтобы не мог взять?
– Чтобы не мог? Надо сказать: «Пошел вон, козел! Чем недоволен? Я сейчас подниму окурок, но ты у меня его съешь! Пошел на хрен! Это твоя работа – окурки собирать! Резво взял метлу и подмел здесь!»
– Он все так сделает?
– Ну, если он чмыган, он так и сделает. А вообще, он тебя тоже на хрен пошлет. На этом дело и кончится.
– А окурок?
– Окурок будет лежать рядом с урной, и никто его не поднимет.
– Почему?
– Он никому не мешает.
