быть открыты, все экспонаты — принадлежать нам! Кто противится нашей воле, тот будет уничтожен!
Андрей пытался сдержаться, но маленькие усики и крикливый голос вывели его из себя.
— Мерзавец! — крикнул он по-русски.
Маленький человек продолжал бегать по мраморным ступеням и кричать:
— Разбивайте окна! Ломайте двери! Разносите на кусочки этот ненавистный павильон! Нам не нужны большевистские проекты, нам не нужны их сувениры! Мы сровняем павильон с землей!
— Ломайте двери! Бейте окна!
— Стреляйте в виадук! Разобьем этот аквариум!
— Эгей! Берите камни!
— Назад! Назад! — закричали несколько человек, вырвавшихся из толпы к стенам павильона.
Они взбежали по широчайшей лестнице и остановились под стеклянным виадуком. Над их головами висела ажурная арка Арктического моста.
Люди на ступеньках и толпа некоторое время переругивались.
Андрей уже не помнил себя. Видя близкую гибель модели своего сооружения, он потерял власть над собой.
— Бейте… бейте каждого, кто попытается войти! — кричал он, силясь пробиться вперед.
Степан Григорьевич удерживал его:
— Андрюша, остановись! Мы не должны вмешиваться.
Андрей рванулся вперед. Степан Григорьевич на мгновение выпустил его руку. Этого было достаточно, чтобы Андрей скрылся в толпе, ринувшейся вверх по лестнице. Впереди бежал человек с тоненькими усиками.
— Долой! — кричал он. — Прочь с дороги! Никто не смеет препятствовать желанию американцев! Бейте стекло проклятой модели! Мы не хотим моста к коммунистам!
Андрей, не помня себя от гнева, бросился к маленькому человеку. Но он не успел добежать: какой-то рыжий здоровяк опередил его. Он нанес короткий удар снизу в челюсть человеку с усиками и сбросил его со ступеней. Внизу его с хохотом поймали. Толпа снова бросилась к виадуку. На ступеньки полетели шляпы. Послышались ругательства. Мужчины сбрасывали пиджаки.
Степан Григорьевич видел, как завертелся светлый пиджак Андрея в общей свалке. Ему показалось, что на мгновение мелькнуло кровавое пятно на рукаве.
Защитники павильона медленно отступали. Над толпой угрожающе поднялись палки с красивыми дорогими набалдашниками. Степан Григорьевич не видел больше Андрея: значит, тот упал.
Никак нельзя было предполагать такой силы в Степане Корневе. Он раздвигал толпу, словно перед ним были дети. Американцы изумленно оглядывались, но, видя холодный, устремленный вперед взгляд и чувствуя на плечах железное прикосновение его пальцев, невольно отступали.
Степан был уже на лестнице. Под ногами валялись люди. Кто-то налетел на него, но он легко отбросил нападавшего в сторону. Он искал глазами брата.
Андрей лежал на ступенях; лицо его было мертвенно бледно, кожа обтянула выступающие скулы.
Степан Григорьевич нагнулся и поднял брата. Толпа расступилась, пропуская его. Неожиданно наступило затишье.
Защитники павильона отошли под виадук. Наступающие скатились к нижним ступеням. Люди смущенно оглядывали друг друга.
— Да здравствует Арктический мост! — крикнули под виадуком.
— Долой! Эгей! Бей!
Снова дрогнула толпа внизу и неуверенно стала подниматься по лестнице.
Степан Григорьевич, выбравшись из давки, опустил ношу на землю. Положив голову брата на колени, он стал гладить его волосы. Андрей не двигался.
Со стороны виадука доносились крики и вой дерущихся. Там снова началась свалка. Но защитников павильона становилось все больше, и они не собирались отступать.
Бешено загудел автомобиль. Степан Григорьевич поднял голову. Он увидел, как через толпу, раздвигая радиатором людей, ехал лимузин. Позади него оставалась свободная дорожка. Степан Григорьевич встал, чтобы лучше видеть. Он заметил, что по этой дорожке идет кто-то, на целую голову возвышающийся над толпой. Степан отчетливо различил идущего без шляпы седого джентльмена.
Автомобиль доехал до лестницы, но не остановился. Громко затрещал мотор, машина стала взбираться по ступенькам.
Седой человек не спеша следовал за машиной.
Еще через несколько мгновений Степан Григорьевич увидел, как два или три человека подсаживали старого джентльмена, помогая ему взобраться на крышу лимузина.
Появление высокой тощей фигуры с седыми развивающимися волосами, размахивающей закрытым зонтиком, вызвало долгий шум. Наконец голоса стихли.
— Джентльмены, — торжественно произнес старик, — когда я был мальчишкой, мой отец привез на ферму большую бутыль. В то время я увлекался стрельбой из лука. Воображая себя индейцем, я решил, что в проклятой бутыли спирт, которым отец решил споить моих братьев-индейцев. Я разбил бутыль с третьей стрелы. Оказалось, что в бутыли было какое-то лекарство. Отец должен был отнести его в соседнюю индейскую деревню, в которой все население хворало. Так я услужил братьям-индейцам.
Седой джентльмен выразительно посмотрел вверх, где виднелся удивительный стеклянный виадук.
Не столько рассказ старого судьи, сколько его взгляд вызвал в толпе волну смеха. По-видимому, настроение менялось.
Мор, заметив только сейчас, что он без шляпы, а дождь продолжает накрапывать, деловито раскрыл зонтик и, высоко держа его над головой, продолжал:
— Вы хотите уничтожить модель подводного плавающего туннеля? А знаете ли вы, что в этой огромной стеклянной бутыли? Лекарство. Лекарство для многих миллионов американцев, не могущих найти себе применения. Лекарство это — работа. Огромная работа для всех отраслей промышленности, для многих миллионов американцев. Работа — это доллары для каждого из вас. Доллары в карманах — это залог счастья. Для нашего счастья выгодно не ломать модель Арктического моста, а строить Арктический мост. Это оживит нашу промышленность, уменьшит безработицу, поведет к новому процветанию, к новому просперити. Так кто же из вас против собственного счастья? Вытолкните его сюда. Пусть все на него посмотрят.
Толпа засмеялась.
— Нет! Нет таких! — послышались голоса.
— Будем строить подводный туннель!
— Вместе с судьей Мором!
— Правильно, старина!
— Да здравствует судья Мор!
Степан Григорьевич знал, как любят американцы своего старого судью. Он нисколько не удивился, когда старика сняли с крыши машины и на руках понесли вниз по ступеням и дальше по аллее. Толпа росла, как горная лавина.
— Построим туннель!
— Да здравствует Америка и новые времена просперити!
Андрей пришел в себя.
— Степан, — сказал он тихо, — что произошло?
— Американцы провели совещание по поводу Арктического моста.
Андрей приподнялся на локте:
— Но кто, кто защитил Арктический мост?
— Не знаю… Там было много людей.
— А я знаю, кто защитил павильон, кто кричал «да здравствует Арктический мост!».
— Кто? — насторожился Степан.
Андрей посмотрел в лицо брату.
— Американцы, — сказал он серьезно. — Американцы.
— Совершенно верно, товарищи… то есть американцы! — послышался сзади братьев неожиданный
