«Нет, надо стряхнуть с себя это наваждение» – твердо решила наша героиня и схватила с журнального столика томик Дэна Брауна.
Но вчитаться ей не удалось – ее мысли и мысли автора шли параллельными путями, не пересекаясь. Правда, она не стала прилагать особых усилий, чтобы разобраться, какое отношение имеет рука с тремя пальцами к цифровому коду, и причем тут компьютерные вирусы вкупе с антивирусами. Просто через пару минут закрыла книгу.
Вконец измучившись, девушка решила позвонить подруге Нине и поделиться с ней. Так начался тот разговор, свидетелем которого я стал, зайдя в квартиру к моим дорогим Моисею и Тане, откуда через минуту бесшумно вышел, заметая следы своего визита.
В процессе разговора Вика очень быстро поняла, что поступит на сто восемьдесят градусов противоположно тому, что предложит подруга. И, соответственно, на четвертой минуте в ответ на невинное «ну так позвони ему на мобильный и дело с концом» сердобольная Нина услышала: «Никогда!»
А потом раздался стук в дверь. Тихий такой робкий стук. С целеустремленностью пинг-понгового шарика в топ-спине Вика просвистела к двери, которая, казалось, распахнулась прежде, чем Викина белая ручка коснулась черной дверной.
Она не бросилась Эвану на шею, не стала плакать или смеяться от радости, просто взяла его за руки и тихо сказала:
– Я знала, что ты придешь.
Гассан машинально откинул крышку мобильного и вновь захлопнул. Затем вытащил из внутреннего кармана куртки диск в полупрозрачном пластмассовом конверте и раскрыл этот конверт. На «рубашке» надпись – «Башня смерти». Гм... Странное название. Хозяин кофейни у них в деревне, старый Али Хаджи, совершивший некогда паломничество в Мекку, слышал там рассказ о том, что в Йемене на острове недалеко от берега построена так называемая «башня Смерти». Туда на лодках привозят невест, потерявших девственность до замужества, и молодых женщин, изменивших мужьям. Их бросают с высоких стен прямо на острые камни, которыми выложен двор башни, не имеющий выходов. Хорошо, если несчастная сразу разобьет себе голову и легко умрет. Но каково нежной девушке лежать с переломанными руками и ногами на жарком солнце среди смердящих трупов уже умерших женщин и ждать мучительной смерти? Ужасные крики погибающих красавиц долетают даже до прибрежных селений, вызывая животный страх у местных рыбаков. Гассана передернуло. Не то чтобы это совсем уж неправильно, но чуток чересчур. Интересно, что все-таки на этом диске? Чем он так ценен, что Расем даже велел не оставлять его дома, а взять с собой на операцию? Оно, конечно, тяжесть не особая, да странно как-то. И это бесконечное число раз повторенное Расемом по телефону: «Если... то беги к Мазузу». Что за тайна такая в этой «Башне смерти»? Гассан убрал диск обратно в конверт и запихнул в нагрудный карман, даже пуговицу застегнул. Потом вытащил сотовый, еще раз открыл и закрыл его и тоже спрятал. В общем-то, ему сотовый при выполнении задания не нужен, и зачем он его с собой взял – непонятно. Для связи с Мазузом у него есть МИРС{Мобильный телефон, работающий по принципу walky-talky.}, работающий на коротких волнах. Его засечь потруднее будет, чем мобильник.
Гассан взглянул на грунтовую дорогу, ползущую вдоль скал. Хорошо, что из этой расселины все просматривается. Сколько их там будет – пятьдесят, семьдесят – все они пройдут прямо перед ним. Гассан зажмурился и представил, что вокруг густая ночь, и мимо него вот по этим самым камням идут поселенцы с развевающимися бородами, в огромных, до самых ушей, кипах, с пучками нитей, белеющих поверх полотняных штанов или старых армейских брюк. Эх, сюда бы автомат! А у главного отрубить голову и воскликнуть, подобно пророку Мухаммаду, когда ему принесли голову Абу Джахла: «Вот она, голова врага Аллаха!» Разволновавшись, он опять открыл и закрыл мобильный.
И тотчас отчетливо увидел, как эти же поселенцы складываются пополам под его очередями, как они сыплются наземь, словно зубы изо рта боксера, которому своротили челюсть. Гассан почувствовал себя настоящим моджахедом, воином Аллаха... Но нет, надо будет смолчать, а затем дождаться, пока они пройдут, сообщить по МИРСу и двинуться следом. И потом так и идти за ними, сообщая Арефу об их передвижениях примерно каждый час. Перехватят-то их уже в другом месте... Ему сообщат, и, быть может, он и сам примет участие в сражении, стреляя из «беретты» им в спины или встречая пулей в лицо тех из них, кто бросится бежать назад. Ин шааллах... С помощью Аллаха...
«Да продлит Аллах твои дни, о благословенный Мазуз, сын иудейки Марьям! – гласило очередное электронное послание. – Да ниспошлет Он милость тебе, твоей семье и твоим сподвижникам! Сегодня, о сын Марьям, великий день – день, ради которого тридцать лет назад явился ты в умму. Сегодня тебе суждено начать великий джихад, священную войну, которая закончится гибелью Даджаля и уничтожением Яджуджа и Маджуджа. Знак того, что Яджудж и Маджудж уже здесь – найдешь в новостях про бахр Тверия{Тивериадское море, озеро Кинерет (араб.).}! Иди же в бой, человек, чье имя похоже на название одного из вражеских племен. С помощью Аллаха ты победишь!»
– Новости! Какие еще новости? – пробормотал спросонок Мазуз, мысленно проклиная себя за то, что, поднявшись, вместо того, чтобы попить кофе и покурить наргиле, сразу же бросился проверять почту. Но на всякий случай зашел на ХАМАСовский новостной сайт «Алькассам» и узнал, что, несмотря на небольшие дожди, уровень воды в Кинерете достиг минимальной отметки – минус двести пятнадцать метров. Ну и что?
В этот момент появился Раджа.
– Сегодня приехала последняя группа из Шхема, – сообщил он, понизив голос и плотно затворив за собой дверь. – В составе четырех человек.
– Да? – оживился Мазуз. – И что, Фарук уже разместил их?
– Размещает.
– Ну что ж, да поможет ему Аллах! Я выспался, и пусть они тоже выспятся. В их руках не только будущее Палестины, не только будущее арабского народа – будущее всего человечества!
– Мой покойный отец, да благословит его Аллах и да приветствует, учил меня, что будущее в руках Аллаха, – осторожно сказал Раджа.
– И то верно! – засмеялся Мазуз. – Но мы и есть руки Аллаха. Вот я, например, правая рука. Ну да ладно. Сейчас меня другое интересует. Скажи, Раджа, какая связь между уровнем воды в бахр Тверия и этими, как их – Маджуджем и Яджуджем? Что-нибудь в этих твоих хадисах есть о них?
– О чем – «о них»? – не понял Раджа, высокий, ссутулившийся, наклонивший голову, чтобы лучше слышать растерянное бормотание Мазуза – ни дать ни взять, вопросительный знак. – Есть в хадисах что- нибудь о том, как Яджуджи-Маджуджи связаны с бахр Тверия?
Раджа наморщил высокий лоб, нависший над бровями, как утес над буйным кустарником. С полминуты он мучительно думал и вспоминал под нетерпеливое Мазузово молчание и наконец решительно сказал:
– Есть!
– ??!!!!
– Не помню где, но сказано... – он сощурил глаза и стал похож на ясновидца, когда тот пересказывает все, что на тот момент ясно видит, – Яджуджи и Маджуджи распространяли разрушения по земле, поэтому Аллах дал благородному царю Зул-Карнайну силу, чтобы построить стену и запереть их. Каждый день они пробивают эту стену насквозь, но не выходят, а говорят: «Завтра выйдем», и ложатся спать. А за ночь стена зарастает. Но однажды они скажут: «Завтра выйдем с помощью Аллаха, иншаллах» и стена не зарастет, и они выйдут в огромном количестве и будут пить воду из бахр Тверия и выпьют его целиком, до дна.
Теперь задумался Мазуз. Сидя по-турецки перед нависшим над ним Раджой, он размышлял еще дольше, чем тот, и наконец изрек:
– Плохи дела у бахр Тверия.
Потом добавил:
– Интересно, а какая у него вообще глубина?
Раджа ничего не ответил. Мазуз сел к компьютеру, зашел в «Google», набрал «глубина бахр Тверия» и провел подсчет:
– Двести девять ниже уровня моря да плюс сорок три – глубина, итого двести пятьдесят два. А опустилось всего лишь до минус двести пятнадцать. Еще мелеть и мелеть.
– Что это?
