открытия. — В руках Тайлер держал пресловутую бутылку шампанского и два пластиковых стаканчика. — Ни один из нас не вымоет сегодня больше ни одного бокала.
— Спасибо, — улыбнулась Грэйс, — но я слишком устала, чтобы пить шампанское.
Тайлер поставил на стол бутылку, выдвинул стулья и сделал приглашающий жест.
— Присядь со мной, Грэйс. Это был тяжелый вечерок, но сегодня ровно неделя со дня открытия бара, и я начинаю думать, что мы останемся на плаву. Мы заслужили шампанское. — Грэйс колебалась, и Тайлер заметил ее нерешительность. — Я хоть раз обидел тебя за эти дни?
— Нет. — Грэйс постаралась отогнать прочь беспокойные мысли.
— Вот видишь. Сегодня вечером я даже не пытался флиртовать с тобой. Я совершенно безобиден.
— Сомневаюсь. — Девушка присела рядом с ним, взяв стакан с шампанским.
— Итак, мы пережили грандиозное открытие и первую неделю. — Тайлер поднял свой стакан. — Сегодня ты просто сбилась с ног, я ценю это.
Грэйс отпила шампанского, тысячи пузырьков защекотали язык.
— Не одна я сбилась с ног, твои родные трудились не меньше, а ты работал больше всех нас, вместе взятых.
— Да, ведь бар — мое детище. — Тайлер на секунду прикрыл глаза. Он выглядел усталым, но Грэйс не сомневалась, что, если потребуется, он простоит за стойкой еще двенадцать часов. От Тайлера веяло суровой решимостью, и Грэйс захотелось побольше узнать о нем.
— Ты давно хотел открыть свой бар? — Обстановка располагала к откровению.
Тайлер откинулся на спинку, свободно опустив руки вниз и, к удивлению Грэйс, заговорил довольно бодрым голосом:
— Иногда мне кажется, что да. Впрочем, раньше я толком не знал, чего хочу, и долгое время работал, не задумываясь. — Он неспешно потягивал шампанское, потом задал неожиданный вопрос: — У тебя близкие отношения с отцом?
— Нет. — Обрывки воспоминаний, совсем смутные, размытые временем. Скорее, и не воспоминания, а просто ощущение тепла и аромата отцовского одеколона. — Он умер, когда я была совсем маленькой.
— Я не знал. — Как хорошо, что Тайлер не начал извиняться, рассыпаясь в стандартных фразах. — Мой отец тоже давно умер. Он был музыкантом, играл джаз на саксофоне. У мамы сохранилось несколько записей, совсем немного. Когда мне исполнилось семнадцать — а я всегда выглядел старше своих лет, — я начал ходить по ночным джаз-клубам. — Он усмехнулся. — Тогда я думал, что мне хочется выпить пива и почувствовать себя взрослым. А теперь понимаю, что просто хотелось вспомнить отца. — Тайлер покачал головой. — А потом я много работал. Даже мой босс предрекал, что рано или поздно я открою собственное дело. Я трудился не покладая рук ради этого дня.
— И ты достиг цели, — подытожила Грэйс. Ей была симпатична его искренность, но одновременно девушка ощутила укол ревности к делу, стоявшему для него на первом месте. В ее семье такая преданность работе считалась сумасшествием.
— Почти достиг. — Тайлер снова прикрыл глаза. — Если все пойдет по плану, через годик или два я открою второй зал и по уик-эндам у меня будет играть живая музыка.
И тогда отец будет рядом с ним, подумала Грэйс, но не отважилась произнести это вслух.
Кашлянув, она спросила:
— А ты никогда не хотел иметь партнера? Человека, с которым можно разделить бремя работы?
— У меня был партнер. Раньше.
— И что случилось? — Грэйс знала, что подобное любопытство неуместно, но не смогла сдержаться.
По лицу Тайлера пробежала тень.
— Я мечтал открыть дело, которому мы посвятили бы жизнь, мечтал идти вместе до конца дней. Она же собиралась открыть заведение, сделать его популярным, а потом выгодно перепродать какому-нибудь процветающему ресторатору. То ли мой план ей не понравился, то ли я сам — в общем, она расторгла помолвку.
— О, прости.
— Она вернула мне кольцо. — Тайлер подмигнул Грэйс. — Эта история заставила меня сконцентрироваться на поставленной цели.
— Несомненно, ты добьешься успеха. Просто не может быть иначе, ведь ты так погружен в работу.
— Я не настолько погружен в работу, чтобы не заметить, сколько раз ты принималась распоряжаться здесь, моя маленькая «просто официантка».
— Что ты имеешь в виду? — вздрогнула Грэйс.
— Разве не ты отослала Сару на кухню в первый же вечер, а Макси поручила накрывать столы? — Тайлер устало взглянул на нее.
— Сара боялась брать в руки поднос, после того как нечаянно облила посетителя, — защищалась Грэйс. — А Макси очень хотелось поработать в зале, а не на кухне.
— А кто решил добавить два новых блюда в список? — Тайлер выпрямился, сверля девушку глазами.
— Я просто посоветовала твоей матери расширить вегетарианское меню. — Грэйс испугалась собственных поступков. Она действительно то и дело принималась хозяйничать, не советуясь с владельцем. — Сюзанна и сама собиралась предложить посетителям новые блюда.
О господи, игра зашла слишком далеко. Почему бы ей просто не рассказать правду, не признаться, что она ресторатор высшего класса, управляющая заведениями «Хэйли Групп»?
Тайлер словно прочитал мысли девушки.
— Не похоже, чтобы на последнем месте работы ты была обыкновенной официанткой, Грэйси.
Держу пари, ты управляла заведением, не получая за это ни цента, а кто-то другой прикарманивал всю выручку.
Поразмыслив, Грэйс решила, что Тайлер не так уж далек от истины.
— Ты угадал. — Она действительно выполняла всю работу за Чарльза — человека, которого семья определила ей в мужья. — Обещаю впредь сдерживать свой пыл.
— Послушай, — Тайлер приподнял лицо Грэйс за подбородок, вынудив ее посмотреть ему в глаза, — мне очень даже нравится иметь работников, которые в состоянии решить самостоятельно ряд проблем, не бегая ко мне с вопросами. Если когда-нибудь это перестанет меня устраивать, я скажу. Идет?
Грэйс кивнула, щеки у нее порозовели от комплимента. Никто не говорил ей теплых слов, не признавал ее деловых заслуг. Никто, кроме бабушки. А когда она заболела…
Неожиданно воцарившаяся тишина, вывела девушку из раздумья. Лицо Тайлера находилось совсем близко.
— Мама посоветовала мне держаться от тебя подальше, — пробормотал он, скользя взглядом по ее лицу. Щелкнув заколкой, он распустил светлые локоны, которые мягкой волной легли девушке на плечи. Тайлер вздохнул. — Она сказала, что ты больше не захочешь целоваться со мной.
— Она права. — Грэйс прикрыла веки. — Не захочу. — Она чувствовала, как расстояние между ними сокращается.
Рот Тайлера, словно в вежливом приветствии, мягко прижался к ее губам. Язык его постепенно вынудил уста Грэйс раскрыться, позволить ему войти внутрь, дать увлечь себя в танце, где нежность слита со страстью.
Девушка вдруг ощутила себя удивительно легко и свободно. Напряжение, сковывавшее тело, исчезло, просто улетучилось от прикосновении пальцев Тайлера. Стон наслаждения сорвался у нее с губ, и она, ни о чем уже не думая, просто отдалась порыву.
Жар, разлившийся в крови, заставил гулко забиться сердце. Губы мужчины покрывали лицо Грэйс горячими поцелуями, вновь возвращаясь к устам, усиливая накал страсти. Это был дикий, безудержный, безумный полет. Миллионы искр вспыхнули вокруг, и вихрь неизведанных доныне ощущений закружил Грэйс.
Девушка всем телом подалась вперед, навстречу его ласкам. Тайлер резким рывком поднял ее со
