патриоты». Были среди них немногие, что ужаснулись делу своих рук и сказали: «Мы целились в коммунизм, а попали в Россию». Ни Солженицын, ни Шафаревич к таким не относятся. Они до сих пор гордятся своей победой, но считают ее промежуточной и продолжают стрелять — кто статьями, кто долларами. Какие у меня основания считать их патриотами? У меня оснований для этого нет, и я говорю это после долгого размышления, взвесив все «за» и «против».
Солженицын жалеет русский народ: «Сейчас ничего первее нет, как сбережение народа. Мы вымираем, мы уходим с земли…» От кого мы это слышим? Возьмите динамику смертей и рождений и вы увидите, что вымирание русских началось сразу после победы над СССР той армии, в которой воевал Солженицын. Что значит «сбережение народа» по Солженицыну и Шафаревичу? Оно ведь сводится к установлению какого-то социального жизнеустройства. Как можно «сберечь народ», если у него отняли все средства к жизни и нанесли тяжелейший удар по системе ценностей! Но ведь все это — следствие слома советского общественного строя, этот факт надежно установлен и сомнению никем не подвергается.
Тот образованный человек, который после десяти лет агонии моей страны и массовых страданий моих сограждан остается активным антисоветским деятелем, является для меня экзистенциальным врагом России, ее «частичным убийцей». Частичным не потому, что убийство неполное, а потому, что он — частица силы, которая Россию убивает.
Подчеркиваю значение момента. Одно дело, когда в 70-е годы подвыпивший литератор, пролетая из Кисловодска над местом гибели Корнилова вдруг вскакивает с криком: «Господа! Почтим память Лавра Георгиевича!». Это — обычное фрондерство шаловливой элиты при благожелательной власти. Другое дело — нацеплять бутафорские белые погоны в тот момент, когда под флагом антисоветского реваншизма губят страну и буквально убивают миллионы мирных жителей России.
Да, после бойцов, как Солженицын и Шафаревич, пришли мародеры — чубайсы и кохи. Бывает, что бойцам претят мародеры, которые обшаривают карманы убитых ими жителей. Иной раз, говорят, такие бойцы даже расстреливают мародеров. У нас не тот случай, у нас их только поругивают. Есть и среди жертв романтики, которые ненавидят мародеров больше, чем своих убийц. Я не романтик.
Я больше скажу. Ельцины и кучмы — предводители мародеров. Они даже не решаются доломать те важные структуры советского строя, которыми еще живы люди — социальную сферу предприятий, дешевое топливо и транспорт, школу и т.д. Они не были принципиальными ненавистниками советского строя, ими двигал шкурный интерес. Если бы к власти пришли убежденные «белые патриоты» вроде Солженицына, то, думаю, нам бы пришлось намного хуже. Геноцид был бы не метафорой, как сегодня, а быстрым действием.
Кстати, и сегодня, среди явного бедствия, «белые» оценивают состояние страны уклончиво. Порой и просто обманывают людей. Можно ли поверить, что В.Бондаренко искренне пишет такие, например, слова: «Сегодня уникальное положение. Если нас не обманут надежды и если Россия в совсем иных формах своего существования начнет воссоздавать из руин свою промышленность, науку, культуру, естественно, русские патриоты будут всемерно поддерживать такие шаги». Откуда надежды? В каких «совсем иных формах» может возродиться наука и промышленность? Кто и как превратил их в руины? Могли ли мы ожидать этих слов, достойных Кириенко, в газете «Завтра»? Как они вяжутся со словами того же В.Г.Распутина: «Мы, кому не быть победителями…»?
Ведь тут, в ваших собственных словах, очевидна эта пропасть: при советском строе мы, русские, были победителями. При советском строе мы имели и науку, и промышленность. Именно Солженицын, Шафаревич и подобные им «антисоветские патриоты» все сделали, чтобы это уничтожить и превратить русских в вымирающий, выбитый из колеи народ. За это и получил Солженицын те доллары, из которых дал малую толику дозревшему В.Г.Распутину. И ничего вы, антисоветская элита, не собираетесь восстанавливать. Так и будете болтаться на своей льдине в теплой воде, а потом все-таки влезете на «корабль современности» к золотому миллиарду — или, если мы успеем очухаться, на новый корабль советского типа. Никакого «лебедино-белого» корабля не будет, вы — не строители кораблей.
Давайте все же представим себе, за что ненавидят советский строй люди типа Солженицына и Шафаревича. Ведь, наверное, не за мелочи, не за ошибки и эксцессы, а за что-то главное — за фундаментальные принципы жизнеустройства. Эти принципы — не в идеологической кожуре марксизма и даже не в политическом устройстве. В принципе мог быть советский строй и при монархии, как оно почти и было в самый критический период.
Эти принципы — в представлении о человеке, его правах и обязанностях. Отсюда выводятся и тип хозяйства, и политические нормы, и большие программы типа индустриализации, столь ненавистные «белым». Что же так возмутило наших аристократов духа, что они посчитали делом жизни уничтожение этого строя? Допустим, Солженицына обидели, а он человек, судя по всему, злопамятный. Но Шафаревич был обласкан с юности, как множество таких же представителей элиты, возненавидевших советский строй.
Я долго думал над этим странным явлением, спрашивал всех, кто мог подать мысль. Многие, с кем я говорил, сошлись на том, что сильнее всего таких людей оскорбляло и угнетало то, что при советском строе хамы, «кухаркины дети» пошли в университет. Хамы забыли свое место, смешались с духовной аристократией, растворили ее в себе, портили ее расу. Да к тому же вести себя не умели, из-за чего власть не могла дать этой аристократии вожделенную демократию типа афинской (западная плебейская демократия им тоже не по нутру). Вряд ли кто-нибудь из них в таких комплексах признается, но мечты наших «белых патриотов» о монархии и возрождении сословного общества косвенно это подтверждают.
Чего хорошего для себя (как культурного течения) могли ожидать эти интеллигенты от уничтожения советского строя? Да только этого — что «хамов», «образованщину» загонят обратно в их сословную нишу — на ниву помещика или «крепкого хозяина», на шахты, на фабрики дымные. Но получилось так, что к власти пришли другие хамы. Университеты для «кухаркиных детей» они позакрывали, но и духовную аристократию не жалуют. Вернее, жалуют, но без этикета — хамы есть хамы.
В.Бондаренко, кивая на советский строй, поминает марксизм, интриги в кабинетах ЦК. Эти примитивные вещи, на уровне мышления Евтушенко, стыдно читать, даже обидно за В.Г.Распутина. Да, первая попытка устроить жизнь на началах справедливости не удалась — элите такая жизнь ненавистна, и она вошла в союз с Тэтчер и Солженицыным. Бывшие «кухаркины дети» с дипломами, утратившие память, тоже соблазнились. Что ж, жизнь не кончается, снова народ на своей шкуре обучится диалектике. Мы же говорим об идее, об этом вашем желании «оплевать Красного бога».
Я, с начала 60-х годов наблюдая созревание антисоветизма, вижу в нем не просто политическую и социальную философию, а мироощущение. Оно, например, в малой степени связано с классовой принадлежностью. Сейчас мне удивительно часто встречаются разбогатевшие люди, глубоко страдающие от крушения советского строя. Есть такие, кто тратит свое состояние на попытку организовать в местном масштабе принципиально советские хозяйственные структуры типа небольшого Госплана и Госснаба, соединяют предприятия, сообща уклоняются от удавки банков.
Что отличает таких людей? Что отличало ту немалую часть русской буржуазии, что искренне приняла советский строй? Я бы сказал одно: доброта. Обычная, почти биологическая любовь к человеку своего племени, сострадание, боль при виде старухи, которая копается в мусоре. А что отличает людей, убежденно ненавидящих советский строй? Эгоцентризм и самомнение. Это злые люди. По мне, исходный корень антисоветизма Солженицына в том, что это злой человек. Остальное вырастает из этого.
Вероятно, многим это мое письмо покажется политически неверным. Может быть, я не прав в политике, но я чувствую, что лучше эти мысли не таить, что надо нам быть яснее и суше. Это письмо будет стоить мне существенных потерь, одних друзей я огорчу, других потеряю, но иначе уже не получалось. Отпущенную мне квоту фальши я, похоже, исчерпал.
Дело не в ностальгии. За десять лет мы многое поняли, собрали и изучили большой объем данных. Из них следует, что восстановление России возможно только на той же траектории, что и советский проект, пусть и в новых формах. Едва ли не главное условие не допустить возрождения, не утратить контроль над русскими состоит в том, чтобы поддерживать в обществе и особенно в интеллигенции достаточный уровень антисоветизма. Отрицание советского проекта, пусть пошлое и тупое, с ложью и подлогами, необходимо, чтобы люди не попытались понять его суть. Гайдар и Чубайс как антисоветские авторитеты уже «сгорели», и «белые патриоты» выходят в этой идеологической работе на первый план. Потому и мобилизованы все наличные ресурсы и так возросла их активность.
