санитаров. Медсестра раздала всем таблетки, после чего потребовала, чтобы все больные пошли завтракать в столовую.
Андрей не удержался от ехидного комментария, говоря специально громко на всю палату:
– Компот, сухой и несвежий хлеб, недоваренная пшенная кашка!
Раздался дружный хохот больных. Некоторые даже захлопали.
Кощей решил добавить, вскакивая и громко говоря:
– А на обед суп с водой и двумя картошками, макароны с запахом мяса!
Больные снова захохотали.
– А на ужин, – добавил довольный Андрей, усмехаясь, – снова компот, сухой несвежий хлеб, кусочек масла!
Обозленная медсестра подбежала к ухмыляющемуся Андрею и тихо погрозила ему дополнительным уколом, если он не замолчит. А санитары погрозили ему кулаками.
Больные уныло потянулись к столовой. После завтрака друзья пошли на утреннюю прогулку во двор больницы. Они немного погуляли молча, думая каждый о своем, потом решили сесть на скамейку. Но подошедший к ним Наполеон не дал спокойно поговорить, поэтому друзья сразу встали и быстро пошли от него прочь. Через минуты три они нашли вдали от больничного корпуса среди тополей одну скамейку, на которую уселись.
– Ну, как настроение? – спросил друзей Вася.
– А как всегда, – вяло ответил Антон.
– Как всегда? – удивился Андрей, внимательно глядя на Антона. – Как сие понимать?
– А как хочешь, так и понимай, – без выражения ответил Антон.
Вася привстал, подошел к Антону и спросил с интересом:
– Слушай, мы здесь маемся, время теряем, ты понимаешь? А ты отвечаешь, что чувствуешь себя, как всегда?
Антон недовольно покачал головой, отвечая:
– Ну, чего опять ко мне пристали? Чего теперь от меня хотите?
– Да ничего мы от тебя не хотим! – ответил Андрей. – Просто как-то странно слышать, что вроде ты не расстроен своим положением.
– А чего мне делать? Стонать от гнева? Орать на всю улицу или всю больницу, чтобы потом меня избили санитары, одели в смирительную рубашку и вкололи дополнительный укол? – зло воскликнул Антон.
– Успокойся, Антон, – попросил Вася. – Мы же не враги, чтобы ссориться.
– Ах, не враги? Чего тогда пристали?
– Ладно, Антон, хватит нам препираться, – решил Андрей, – лучше давайте все подумаем, как выбраться из больницы.
– Ничего не выйдет, – грустно ответил Антон.
– Почему так думаешь?
– А решетки на окнах? А дюжие санитары? А заборы? Даже нашу одежду отняли!
После короткой паузы Вася подытожил:
– То есть выходит нам здесь мучаться всю жизнь… Андрей, ты спросил, как нам выбраться из больницы. А я думаю, что мы из этого прошлого не выберемся! Можно нам убежать из больницы, но как выбраться из этого застойного прошлого, которое нам неприятно и в свое молодое время так наскучило? Выходит, помирать придется нам в психиатрической больнице в прошлом времени!
– Бред! – воскликнул Антон. – Зуб даю!
– Да хватит тебе говорить о своем зубе! – рассердился Андрей. – Давай думай, как нам сбежать из больницы.
– Ну, сбежали мы, а дальше что делать будем? – быстро спросил Антон.
– Тогда будем думать о другом… Сейчас нам сначала надо сбежать из психушки!
Антон махнул рукой, пробурчав:
– Всё… Ничего не выйдет…
Андрей внимательно посмотрел на Антона и спросил его с нескрываемым любопытством:
– Слушай, Антон, а чего ты в последнее время такой хмурый?
– Да, точно, – согласился с Андреем Вася, – хмурый он ходит, очень задумчивый.
Однако Антон не ответил ничего друзьям, сосредоточенно смотря вдаль.
– Антон! – позвал друга Андрей, тормоша его. – Ты меня слышишь или нет?
Антон нехотя проговорил, не смотря не Андрея:
– Ну, чего хочешь услышать? Я думаю…
– Ах, он думает! – улыбнулся Вася. – Тогда не будем ему мешать.
Подул легкий ветерок, друзья сидели молча, наслаждаясь чистым воздухом и лучами дневного солнца.
Через минуты две перед ними внезапно, как из-под земли, появился молодой незнакомец, стоявший прямо перед скамейкой.
– Кто это? – не понял Андрей, глядя на своих друзей.
Однако те тоже не поняли, кто стоит перед ними.
На вид незнакомцу друзья могли дать не больше двадцати пяти лет. Он был одет в белую рубаху навыпуск, черные грязные сапоги, армейские брюки. На рубахе отчетливо виднелись свежие следы крови, кое-где рубаха была порвана. Лицо незнакомца казалось чересчур бледным, словно не человеческое лицо, а лицо призрака, а карие глаза смотрели с невыразимой грустью на мир.
– Bonjour, господа! – приветствовал друзей незнакомец.
– Кто вы? – вырвалось у Андрея, который с опаской смотрел на незнакомца.
Незнакомец усмехнулся, быстро ответил:
– А меня бояться не следует.
– Кто ж тебя боится? – спросил Антон. – Зуб даю, что мы тебя не боимся!
– Кто вы? – повторил свой вопрос Андрей, напряженно всматриваясь в неподвижно стоящего незнакомца.
– Никак не догадаетесь, – спокойно ответил незнакомец. – Человек из прошлого…
– Прошлого? – с сомнением спросил Вася. – Кажется, мы сейчас находимся в прошлом… И вы из этого прошлого?
Незнакомец отрицательно качнул головой, говоря тихо и спокойно:
– Нет… Я из более далекого и кровавого прошлого…
– А поточнее нельзя? – нетерпеливо спросил Андрей.
– Я – Николя, милостивые государи.
– Николя? Какой Николя?
Незнакомец минуту помедлил с ответом, пристально глядя только на Андрея, а потом сообщил с достоинством:
– Николя Воронцов. Граф Николай Воронцов! Enfin, я – капитан Воронцов! – Николя помолчал, наблюдая за реакцией собеседников, потом зачем-то повторил:
– Капитан Воронцов! – И чуть склонил голову, одновременно щелкая шпорами сапог, словно на параде.
Андрей подскочил, подойдя к Николя и внимательно разглядывая его, а потом нервно воскликнул, поворачиваясь к застывшим и удивленным друзьям:
– Да, у меня был предок – капитан царской армии, граф Воронцов, но его расстреляли во время гражданской войны!
– Стало быть… – начал Вася и внезапно замолк, многозначительно глядя на Андрея.
Но Андрей не понял намека:
– Что значит стало быть?
– Стало быть, это не твой предок! – заключил Вася.
– Зуб даю, что это не граф Воронцов! – вторил Васе Антон, тоже встав. – Того же графа убили, так?
– Так, – согласился Андрей, – и значит…
