отложены Белым домом в «долгий ящик». Единственное, что одобрил президент для продолжения пилотируемых полетов в космос после завершения лунных экспедиций, — проект так называемой «Пилотируемой орбитальной лаборатории», или ПОЛ. Лаборатория эта должна была создаваться под личным контролем министра обороны МакНамары и представляла из себя военный вариант «Джемини»[636]. Теперь Уэббу прибавилась еще одна головная боль — нужно было сделать так, чтобы ПОЛ не подменила большую околоземную многоцелевую станцию, которую намеревалось разработать НАСА.
Понимая, что Джонсон не поддержит никакую новую цель агентства в космосе, по масштабам соизмеримую с «Аполлоном», Уэбб сфокусировал усилия на так называемой «Программе прикладной отдачи „Аполлона'» (ППО). Суть ее заключалась в том, чтобы в максимальной степени использовать технологии, разработанные в рамках проекта «Аполлон» для создания новых, «промежуточных» образцов пилотируемой техники. Конструирование и производство данных образцов должно было поддерживать в «форме» американскую космическую отрасль до тех пор, пока правительство США не приняло бы очередное решение о реализации глобальной космической программы, какой могла стать экспедиция на Марс или строительство на околоземной орбите крупного обитаемого комплекса. Забегая вперед, скажу, что ППО, правда в весьма урезанном виде, и стала станцией «Скайлэб», выведенной в космос 14 мая 1973 г. «Скайлэб» эксплуатировалась в пилотируемом режиме с 25 мая 1973 г. по 8 февраля 1974 г. За это время на ней поработали три экипажа, каждый из которых состоял из трех человек. После того, как станцию покинул последний астронавт, она была переведена в автоматический режим полета и 11 июля 1979 г. сошла с орбиты, просыпавшись в виде искусственного метеоритного дождя на юго-западную Австралию.
Обеспечить преемственность «Аполлону» — именно эту задачу решал Уэбб с 1964 по 1966 г. Собственно, во многом это было решение судьбы НАСА. В 1965 году бюджет агентства достиг своего пика — 5,25 млрд долларов (почти 4% национального бюджета), после чего начал постепенно снижаться. А никакой определенности в вопросе, куда и на чем лететь после «Аполлона», не было. Джонсон продолжал хранить молчание. Подобная ситуация стала создавать для Уэбба проблемы в отношениях с конгрессом. Законодатели требовали от него ясного ответа: что Америка будет делать в космосе после «Аполлона». «Решения должны принимать президент и конгресс, а НАСА — лишь исполнять их», — слабо пытался отбиться от подобных нападок глава агентства. «Да, но идеи, на основе которых данные решения будут приняты, все равно должны исходить от вас», — напоминали ему на Капитолийском холме. Такого рода упреки в фактическом бездействии были несправедливы. Уэбб неоднократно в ходе личных встреч с Джонсоном предлагал различные варианты космической политики США после завершения лунной эпопеи. Увы, лишь для того, чтобы президент их отверг.
Уэбб стал терять терпение. В мае 1966 года он даже рискнул пойти на некоторое обострение отношений с Белым домом. В интервью газете «Нью-Йорк Таймс» он предупредил о надвигающемся «кризисе в планировании космической деятельности». Решение о преемнике программы «Аполлон», подчеркнул Уэбб, должно быть принято в течение года, задолго до первой посадки на Луну. «Очень важно выбросить из головы мысль, что данное решение вновь может быть отложено. Думаю, крайне необходимо организовать серьезные национальные дебаты, чтобы решить — хотим ли мы пройти точку возврата», — убеждал руководитель агентства избирателей и политиков. Под «точкой возврата», пояснял Уэбб, имеется в виду следующее: в США запланировано произвести лишь определенное количество ракет-носителей типа «Сатурн» и кораблей типа «Аполлон». Как только заказы на их изготовление будут выполнены, конструкторские бюро и заводские линии встанут и будут стоять в ожидании новых заказов. Вот когда будет пройдена данная «точка». Это означает, что некоторым подрядчикам, работавшим на «Аполлон», придется увольнять своих сотрудников. «Маховик» связки НАСА — промышленность, раскрученный благодаря «Аполлону», уже начинает тормозить, предупреждал Уэбб. В июле, т. е. через пару месяцев после этого интервью, аэрокосмическая индустрия будет вынуждена лишить работы от 40 000 до 60 000 специалистов[637].
Не ограничившись высказываниями на страницах печати, руководитель агентства выступал по всей стране перед разного рода влиятельными людьми. В ходе этих выступлений он пытался донести до аудитории главную мысль — не стоит думать, будто «лунная гонка» уже выиграна, пока Советский Союз демонстрирует способность выводить на орбиту грузы большего веса, чем Соединенные Штаты. По мнению Уэбба, до того момента, как США догонят СССР по грузоподъемности и надежности носителей, пройдет как минимум год-два. А пока Советы «безусловно впереди нас не только в сфере пилотируемого облета Луны, но, вполне возможно, и в сфере посадки на Луну»[638].
Однако далеко не всегда призывы и предупреждения Уэбба находили отклик у его слушателей. Настоящим «холодным душем» для администратора НАСА стала реакция, которую он получил на свое выступление со стороны мэров в ходе встречи с ними на заседании Национальной лиги городов США. Главы муниципалитетов не испытывали энтузиазма по поводу достижений агентства, равно как не желали ничего слышать о «послеаполлоновских» планах Америки. Единственное, чего они добивались — это принятия резолюцийо выделении дополнительных средств в городские бюджеты. Уэбб был буквально шокирован тем, в какой степени «отцы городов» сделали НАСА «козлом отпущения» проблем, в первую очередь финансовых, вставших на пути построения «великого общества». «Аполлон» на фоне городских трущоб — такую картину для иллюстрации своей мысли о нарушении принципа очередности национальных приоритетов рисовали разгневанные мэры. На этой встрече, как на поле битвы, столкнулись два разных типа ценностей: с одной стороны — идеологический, связанный с использованием космической программы для утверждения статуса Америки в качестве мировой сверхдержавы, а с другой — «утилитарно-бытовой», вызванный необходимостью поднять уровень жизни простых американцев. Для руководителя НАСА, у которого первое было неразрывно связано со вторым, подобное противопоставление стало неожиданным и довольно жестким ударом[639].
Не облегчал жизнь Уэбба в 1965-1966 гг. и директор бюджетного отдела Чарльз Шульце. Война во Вьетнаме становилась все более тяжким бременем для национального бюджета США, и Джонсон наделил Шульце еще большими полномочиями по охране государственного «кошелька» Америки от «посягательства» ведомств, не связанных непосредственно с кампанией в юго-восточной Азии. К числу последних относилось и НАСА. Шульце остался равнодушен к переживаниям Уэбба по поводу возможных увольнений из космической промышленности, напомнив ему, что космическая программа — не бюро по трудоустройству. Впрочем, к середине декабря 1966 г. главный «бюджетник» Белого дома согласился с руководителем агентства в том, что откладывать дальше решение по программе — преемнице «Аполлона» означает неизбежно вызвать перерыв в заатмосферной пилотируемой деятельности США. Хотя они по- прежнему называли разные суммы, призванные обеспечить данную преемственность, и Уэбб догадывался, что Джонсон предпочтет минимальную цифру, указанную Шульце[640].
Заканчивался 1966 год. Администратор НАСА видел — то национальное согласие, которое было когда-то прочной опорой для НАСА и программы «Аполлон», постепенно исчезает. Успехи «Джемини», вопреки ожиданию, не зарядили Америку еще большим «космическим» энтузиазмом, не заставили ее устремиться от «пыльных тропинок» Луны к красным равнинам Марса или, на худой конец, построить на земной орбите большой обитаемый комплекс. Напротив, по мере того, как США вырывались вперед в космической «гонке», общество и политиков этой страны все больше охватывали благодушие и самоуспокоенность. Их все чаще посещала мысль: а нужно ли надрывать федеральный бюджет, тратя миллиарды на лунную экспедицию, когда Америка и так, в общем-то, уже доказала свое превосходство в космосе? Опасаясь, что и президент разделяет подобные чувства, руководитель агентства напомнил ему, как в 1961 году он практически вынудил его, Уэбба, рекомендовать Кеннеди программу «Аполлон»[641]. Впрочем, Джонсон и не отказывался от «Аполлона». Он просто не поддерживал планы администратора НАСА по развитию заатмосферной деятельности США после завершения экспедиций на Луну, но это «просто» было губительно для будущего американской космической программы. Таким образом, подвести итог трем годам (с начала 1964 по конец 1966), прошедшим после гибели Кеннеди и вступления Джонсона в должность президента, Уэбб, подобно Фемиде, мог с помощью весов. На одну чашу он положил бы сохраненные в целом темпы реализации «Аполлона», взятые на старте «лунной гонки». Добавил бы туда же успех программы «Джемини», ставший важнейшим шагом на пути к главной цели — посадке на Селену. Однако на другой чаше весов оказались бы сокращение бюджета НАСА, постепенное свертывание «Программы поддержки университетского образования», а также задержка в
