И тут он заметил в отдалении, в брызгах воды, чью-то тень.
Фентон!
Микки бросился туда, сшибая коричневые от ржавчины замки и стараясь не касаться проводов.
Тень метнулась за угол. Он направил за ней луч своего фонаря.
Тупик.
«Попался!»
— Фентон! — Голос Микки дребезжащим эхом отражался от металлических стен. — Сдавайся! Я вооружен, тебе не уйти.
Тишина. Только шум дождя.
Микки заговорил чуть тише, спокойнее:
— Брось эти игры, Майкл. Давай просто поговорим.
Крик.
Тень отделилась от стены и понеслась прямиком на него. Микки не успел сообразить, что происходит, как Фентон с нечеловеческим воплем повалил его и вцепился ему в лицо, пытаясь вырвать глаза.
Микки крепко зажмурился. Настал его черед кричать.
Ухватив Фентона за запястья, он попытался оторвать его руки от лица, но не смог.
Боль становилась невыносимой. Пришло время для радикальных мер.
Обхватив указательный палец Фентона обеими руками, он надавил на него, как на рычаг. И давил, пока не услышал щелчок.
Фентон издал звериный вопль. Боль в глазах стала слабее. Обхватив шею противника левой рукой, Микки вогнал правый кулак в его лицо.
Фентон упал на спину.
Микки с трудом поднялся. Глаза полыхали болью. Фентон уползал от него.
— Отстань! Убирайся!
— Ну же, Майкл, кончай… — бормотал Микки, идя за ним. Фентон обернулся, встал на ноги и побежал в обратную сторону. Микки не успел перехватить его и бросился следом.
Увидев, что за ним гонятся, Фентон снова сменил направление — и споткнулся о спайку между контейнерами.
Микки попытался схватить его, но не смог.
Падая, Фентон протянул руку, стараясь за что-нибудь удержаться, но ему, как на беду, попался лишь влажный электрический кабель, который, оторвавшись от потолка, потянулся вслед за ним.
— Нет! — крикнул Микки. — Не надо!
Старый, с поврежденной изоляцией кабель упал в лужу. Фентон закричал.
Микки не мог на это смотреть.
Он отвернулся, с отвращением вдыхая чудовищный запах паленого мяса и волос. Провод искрил, гудел и извивался. Микки бросился к лестнице.
Ему хотелось уйти как можно дальше от Фентона. И от «Сада».
— Уходим… Уходим отсюда… Идем…
Опираясь на Марину, Фил кое-как добрел до клетки, бросил на землю нож, которым перерезал Садовнику горло, и принялся развязывать ремешки, чтобы открыть дверь. Финн непонимающе уставился на него. Фил улыбнулся, хотя улыбка эта стоила ему больших усилий.
— Я ведь говорил, что я твой друг, — сказал он. — Я же обещал тебя спасти.
И мальчик впервые изобразил хоть какое-то подобие улыбки. Он боялся поверить ему, он истово на него надеялся.
Фил остановился.
— Прости, я…
— Ты потерял много крови, — сказала Марина, — еще упадешь в обморок. Давай лучше я.
Она принялась развязывать последние узелки, а Фил ухватился за решетку, чтобы не упасть. Его нестерпимо клонило в сон. Тело умоляло: «Дай мне отдохнуть». Но он героически сражался с дремотой.
У противоположной стены качнулась чья-то тень.
Фил заморгал, присмотрелся.
И узнал Гласса.
В руке тот сжимал пистолет.
«Наверное, галлюцинации, — подумал Фил. — Порождение затуманенного сознания».
— Отойди от клетки! — приказал Гласс.
Марина повиновалась.
— Как ты сюда попал? — спросила она.
— Через дверь, — ответил Гласс, как будто разговаривал с ребенком. — Эта комната находится прямо под гостиничной часовней. Раньше здесь… ну, не знаю… прятали роялистов от пуритан… или что-то в таком духе.
— И Садовник все это время был здесь.
— С тех пор как обитателей «Сада» выгнали из дома. И это все моя заслуга! Если бы не я, им некуда было бы податься.
— Значит, ты организовал их исчезновение.
Он улыбнулся.
— Да. Пришел, предупредил. Предложил план побега. И выдвинул свои условия.
— Какие же?
— Я хотел стать одним из них. Старейшиной. Потому что в них уже тогда был виден потенциал. И они быстро переняли мои идеалы.
— Значит, все дело в деньгах? В деньгах и только?
Гласс пожал плечами.
— Не только. Есть еще власть. Влияние.
— Ты предал свою профессию. Продался.
— Я тебя умоляю… Кем бы я иначе стал? Доном Бреннаном? Никому не нужным стариком? Или им? — Он указал на Фила. — Ну уж нет! Старейшины позволили мне стать тем, кем я всегда хотел быть. Хотел — и знал, что смогу. И должен был стать. Они сотворили меня. Но ты не поймешь, слишком узко мыслишь. Слишком ты скучный человек. Вы, психологи, только тем и занимаетесь, что превращаете возвышенное в будничное. — Не давая ей ответить, он продолжил: — Но я не затем сюда пришел, чтобы разговаривать о прошлом. Я устремлен в будущее.
— И в мое… тоже? — с трудом произнес Фил.
— У тебя никакого будущего нет, — отрезал Гласс. И только сейчас заметил Садовника, распростертого на полу в луже крови. — Вижу, этот вопрос ты уже решил за меня. Что ж, мне будет меньше хлопот. Само собой, живыми я вас отсюда не выпущу.
Фил пытался придумать ответ, но мозг отказывался работать. Поэтому заговорила снова Марина.
— Сдавайся, Брайан, — посоветовала она. — Тебе конец.
— Замолчи и отойди от клетки. Не то пристрелю.
— И так ведь пристрелишь. Твоя песенка спета, Брайан. Пока мы тут болтаем, ОБОП перехватывает твой груз на складе. Микки тоже там. — Она покосилась на часы. — Как раз закончили, наверное.
— Ты лжешь! — выпалил Гласс.
— Конечно, Брайан, лгу. Я это все сочинила. Просто чтобы проверить тебя. Такие уж мы люди, психологи.
Дыхание Гласса участилось. От былой самоуверенности не осталось и следа. Он чувствовал себя пойманным в ловушку.
— Но я все равно… могу… я могу… скажу, что это я… — Он указал стволом пистолета на Садовника. — Сволочи, сволочи проклятые… — Руки его дрожали. — Вы все… вы все испоганили…
Он направился к ним. Переступил через труп Садовника, через перевернутый алтарь. Фил отмечал его перемещения остатками угасающего сознания.
— Опусти… опусти пистолет, Гласс, — пробормотал он.
