шипами зеленых побегов с небольшими треугольными листочками.
На моих глазах они расползлись по поверхностям сфер, закрыв их зеленой пеленой. До меня, к счастью, ни один не долетел, поэтому я решил показать наконец врагам, на что способен. И произнес заклинание, которое оставлял напоследок. Теперь настал момент для его применения.
С пола взметнулся огненный смерч, и из него появился огненный гигант, наиболее сильное красное создание после военного мага, которого мне было по силам вызвать. Но это было не основное звено моего плана. Следующим шагом был вызов «зеркала». Это заклинание, честно заработанное в Блэксте, я давно хотел применить.
Мой гигант двинулся на врагов, которые теперь стояли почти вплотную друг к другу. Их прикрывали изрядно потрепанные советники Бришана, первыми попавшие под удар гиганта. Огромная дубина, которой тот был вооружен, обрушилась на них, разбрасывая вокруг жидкое пламя.
Защита этих обреченных была сильно ослаблена, поэтому они не смогли оказать достойного сопротивления и вскоре были уничтожены. После этого гиганта захлестнули струи воды. Вода, сталкиваясь с огненной лавой, из которой был сделан мой гигант, испарялась, превращаясь в белый пар.
Несмотря на это он держался. Его дубина несколько раз пробовала на прочность защиту Триза, оказавшегося ближе всех к нему, но, скрипя и прогибаясь, та выдерживала атаки. В принципе я не ожидал особо многого от гиганта, учитывая, кто ему противостоит. В конце концов он растаял в сгустке тьмы, пущенном Йонихом.
Расправившись с гигантом, все трое обратили внимание на меня. Зеркало, которое блестело передо мной, они не заметили и, к моей величайшей радости, нанесли тройной удар разными энергетическими заклинаниями.
Йоних своими черными сгустками, Триз какими-то зелеными молниями, а Бришан длинной струей ядовитой жидкости. И, естественно, зеркало сработало, отослав все эти прелести назад к хозяевам.
Эффект меня сильно порадовал. Хуже всего пришлось Йониху. Его атака была самой мощной. Защита, окружавшая его, лопнула как мыльный пузырь, но, наверно, некромансер родился в рубашке. Он умудрился совершить невероятный прыжок, выйдя из-под удара, а следом обрушить на вернувшийся назад заряд энергии черную стену, полностью поглотившую его. Тем не менее его зацепило, судя по гримасе боли на лице. Приглядевшись, я, увидел, что кисть его руки наполовину обуглена.
Триз и Бришан успели чуть раньше некромансера заметить зеркало и ушли от удара невредимыми.
Мое вмешательство отвлекло их и позволило Великим магам расправиться с зеленой растительностью, окружавшей их сферы.
И едва это произошло, мои союзники нанесли мощный удар чистой энергией по противникам. Эффект его был впечатляющим. Река голубого света захлестнула их, смяв и превратив в пар их защитные сферы. Закрутившиеся на месте попадания смерчи расшвыряли Бришана и его союзников по залу.
Хуже всего пришлось Тризу, которого с огромной силой припечатало к противоположной стене. И это несмотря на то, что он успел прикрыться Полетом Пера, заклинанием, смягчавшим падение с любой высоты.
Йоних, благодаря своим Заклятиям Смерти, не иначе, довольно мягко приземлился около ближайшей стены и смог устоять на ногах. Бришану же просто повезло. Он кубарем покатился по полу, с которого поднялся ободранный, но почти не пострадавший.
Тем не менее враг был деморализован, что доказали его слабьте попытки противостоять следующему удару Великих, к которому присоединился и я. Это заклинание называлось Буран и представляло собой сильный поток ледяного ветра. Усиленное до предела энергией Великих волшебников, в обычном сражении не особо сильное заклинание, здесь оно стало смертельно опасным.
Наши противники успели вновь поставить защитные сферы, но они были гораздо слабее первых и поэтому эффективно не могли противостоять ледяному ветру, обрушившемуся на них.
Насколько я понимал в магических битвах, наши противники были обречены. Причем Йониху не помогли бы даже его Заклятия Смерти, так как вся его сила уходила на борьбу с «бураном».
Но тут произошло то, чего я боялся. Бришан что-то закричал, перекрывая рев ветра, терзающего его, и двери в зал распахнулись. В них появились телохранители-зомби, которые сразу же открыли огонь. Из самострелов в их руках вырвалось пламя, и воздух наполнил свист пуль.
Если бы не Солавар, который раньше меня почувствовал опасность, бой был бы закончен моментально. Но, повинуясь его отчаянному крику, волшебники, не раздумывая, взмыли вверх. К счастью для меня, я находился в стороне от линии огня, и пули, просвистев в воздухе, врезались в противоположную стену.
После второго залпа пули, не знавшие никаких препятствий на своем пути, наконец достигли цели. На пол полилась кровь магов. Хотя Великие все же смогли среагировать, но полностью увернуться им не удалось. Одна из пуль попала в руку Андры, которой та держала Ивана. Рука разжалась, и Иван рухнул на пол. Фэйдер и Дэмн получили несколько ранений, к счастью, как потом выяснилось, несерьезных. У Солавара была перебита правая нога.
И когда я обреченно закрыл глаза, ожидая заключительного залпа, то услышал лишь рявкнувшие самострелы. Следом раздался свист и глухой стук падающих тел. Открыв глаза, я с изумлением «увидел валяющихся на полу телохранителей.
Меня осенило. Это сработало мое заклинание, Зеркало. Я и не предполагал, что оно способно на такое. Это оказалось неожиданностью и для Бришана, с совершенно растерянным видом наблюдавшего за гибелью своих телохранителей. Йоних с Тризом тоже были удивлены не меньше его.
В эту минуту затишья всех вновь выручил Солавар, который активизировал два портала, скорее всего заранее им припасенных для отхода, и маги покинули зал. Последними были мы с Андрей, одновременно метнувшиеся к оглушенному падением Ивану. Схватив его с двух сторон, мы нырнули в портал.
Глава 8
НАЧАЛО ВОЙНЫ
Эпоха Завоеваний (другое название Эпоха Вторжений) – слабо изученный период в истории Шандала. Эпоха сплошных войн, которые тянулись с периодическими недолгими перерывами почти двадцать лет, как ни странно, не оставила после себя никаких летописных и художественных описаний. Исключение составляет «История войн Шандала», написанная неким Савофом более пятисот лет назад. Савоф, о жизни
