Чёртова палка все никак не попадалась. Сергей ползал по воде, щупая густую жирную слизь, устилавшую дно, и, честно говоря, это ощущение не было одним из лучших в его жизни. Может быть, фиг с ней? Предложить Профессору купить новую, когда они выберутся отсюда?
Тот «космонавт» за его спиной продолжал постреливать в их сторону, что действовало Сергею на нервы и побуждало бросить поиски и сваливать подобру-поздорову. Он уже было открыл рот, чтобы высказать Войцеху Казимировичу свои мысли и предложения, как тот поднялся и дал очередь в глубь тоннеля. Все, что последовало за этим, походило на праздничный фейерверк в честь Дня Победы.
С противоположной стороны по ним влупили сразу из нескольких стволов, и воздух наполнился свистом летящего свинца. Это подоспел отряд преследователей, и чаша весов снова склонилась на другую сторону. Дело стало, как говорят китайцы, швах.
Когда раздался ответный залп, Войцех Казимирович рухнул рядом с Сергеем, как срубленный кедр. Крутин инстинктивно шлёпнулся на живот, и его левая рука наконец нащупала злосчастную трость. При этом голова у Сергея почти полностью оказалась под водой и густоватая, гнусно пахнущая жидкость тут же полилась в уши, нос, да и, чего там скрывать, рот. Он побыстрее схватил палку и повернулся, стараясь удержать желудок от охвативших его рвотных спазмов.
Через окуляры прибора можно было различить фигуры, короткими перебежками подбиравшиеся все ближе. Сергей выстрелил два раза. Нападавшие вжались в стены и ответили автоматными очередями.
Профессор, слава богу, живой, тоже сидел в воде рядом с ним и, бормоча проклятия, в которых поминались Езус и какая-то матка, дёргал затвор автомата.
— Целы? — почему-то шёпотом спросил Сергей.
— Порядок, — ответил Профессор, справившись с оружием и выдавая длинную трескучую очередь по всему диаметру тоннеля. — Будем жить. Где Шурик?
Шурик оказался почти рядом, но сразу обнаружить его они не смогли. Он сделал лучшее из того, что можно было придумать, — то есть погрузился в воду как можно глубже и в таком виде продвигался к ним. Сейчас над водой виднелась лишь верхняя часть головы Шурика, увенчанная прибором ночного видения.
— Вперёд! — скомандовал Профессор. — Попробуем оторваться ещё раз. Шурик — вы первым, мы прикрываем. Серёжа, берегите патроны насколько возможно…
Вперёд они продвигались задом. Беглецы продолжали двигаться по тоннелю, не поворачиваясь спинами к преследователям, если не считать Шурика, которому Профессор скомандовал пробираться побыстрее и искать выход. Ещё минут десять подобного гавота с противником, патроны у Сергея и Профессора иссякнут, и их расстреляют спокойно и методично, как в тире.
Стрельба опять угомонилась, ограничиваясь единичными выстрелами с обеих сторон. От Сергея с Профессором — когда наседавшие принимались сокращать расстояние, от них — когда они надеялись заставить беглецов залечь.
У Сергея было такое чувство, что они идут этим тоннелем бесконечно долго.
За это время можно было выбраться за пределы города и оказаться в соседнем районе. И вот когда он начал раздумывать, может ли канализация быть такой длины, сзади них появился Шурик и объявил:
— Есть проход, но он закрыт.
— Чем? — сразу же поинтересовался Войцех Казимирович.
— Решёткой, — ответил Шурик и добавил:
— Из железа.
Беглецы попятились быстрее, пока Шурик не остановил их, показывая на боковой ход в стене тоннеля.
Слева виднелся ход, забранный решёткой с толстыми металлическими прутьями.
Решётка с той стороны чуть не до половины была завалена всяким мусором, покрытым илом и грязью.
— Держите, Серёжа, — Войцех Казимирович повернулся к нему и протянул трофейный автомат. — Придержите их, пока я открою.
Крутин спрятал свой «браунинг» и присел с автоматом у стены.
Приближавшиеся к ним белые фигуры заметили, что беглецы остановились, и на всякий случай дали несколько залпов. Сергей прицелился как мог и нажал на спуск. Автомат вздрогнул в его руках, выпустив подряд несколько пуль. Ага, Профессор перевёл его на стрельбу одиночными.
В это время сам Войцех Казимирович, не теряя времени, присел перед заграждением и быстро осмотрел замок. Затем вынул из воротника пальто две спицы, которые ещё вчера служили мачтами Шурикового корабля. Одну из них он вставил в замочную скважину и стал поворачивать по часовой стрелке, как и в тот раз, когда открывал наручники.
Дальше Сергею пришлось отвлечься, потому что на них снова стали наседать, но, судя по кряхтению Профессора и по опять участившемуся употреблению им польских слов, дело у него не ладилось.
— Пфуй! — послышалось наконец за спиной Крутина. — Ну, курва! Заржавел совсем…
— Может, очередью по нему? — предложил Сергей. Профессор смачно сплюнул, поцелив прямиком в замочную скважину, и отрицательно покачал головой.
— Это же не кино, Серёжа. Рикошет — страшная вещь. Это все равно что сыграть сейчас в русскую рулетку.
По ним опять дали очередь. Беглецы пригнулись, а белые фигуры продвинулись ещё ближе. Сергей нажал на спусковой крючок, но автомат выдал один выстрел и бессильно захлебнулся. Патроны кончились.
— Серёжа, а ну дайте автомат, — попросил вдруг Вой-цех Казимирович.
— Патронов нет, — предупредил Крутин, решив, что тот отважился рискнуть, невзирая на рикошет.
Вместо этого Профессор взял автомат и принялся остервенело лупить рукоятью по замку. К удивлению Сергея, после четвёртого удара дужка замка не выдержала, и он вылетел из петель прямо под ноги Войцеху Казимировичу. Профессор рванул решётку на себя, и она распахнулась, издав надрывный скрежет.
Белые фигуры заволновались и пришли в движение, видя, что добыча снова пытается ускользнуть из их рук. Сергей выстрелил по ним из «браунинга», молясь, чтобы хоть в нем не закончились сейчас патроны, пригнулся и бросился следом за Войцехом Казимировичем.
Этот ход был узким и низким. Они бежали, согнувшись, задевая руками за стенки. Сергей все время повторял про себя как заклинание: «Только не зацепиться и не упасть. Только бы не упасть. Иначе гайки». На их счастье, ход оказался коротким. Беглецы благополучно вылетели с Другой стороны, не сговариваясь, бросились влево и прижались к стенке. В ту же секунду тоннель, из которого они выбежали, наполнился треском автоматных очередей.
Профессор оглядел их, вжавшихся в стену, и, указав тростью налево, бросил:
— Быстрее туда!
Шурик опять бежал впереди. Сергей с Профессором следом, держа пистолеты и готовясь выпустить последние пули, когда противник настигнет их. Прошло минут пять сумасшедшей гонки, прежде чем они обратили внимание на то, что за ними никто не гонится. Первым это заметил Войцех Казимирович.
— Стоп! — скомандовал он, внезапно останавливаясь. — А ну-ка…
— Почему… стоп? — свистяще спросил Шурик.
Профессор стоял, насторожённо глядя назад. Сергей с Шуриком сипели и задыхались. Боль в лёгких, казалось Крутину, поселилась в нем навсегда и не кончится до конца жизни. В довершение ко всему на Сергея напал тяжёлый, рвущий гортань кашель, который выворачивал наружу все внутренности. Парадокс — бежать было легче.
— Странно, — донеслось до Сергея сквозь звон в ушах. Рядом с ним встревоженно наклонился Шурик. Его лицо было мокрым от пота, воды или крови, сочившейся из множества мелких порезов. — Странно, — ещё раз повторил Войцех Казимирович. — Никого нет.
Они замерли, прислушиваясь. Сергей забыл про кашель и резь в груди, только сердце продолжало бухать, налегая на уши. Действительно никого не было.
— Чего это они? — спросил он и снова закашлялся.
— Не знаю, — медленно произнёс Войцех Казимирович. — Отстали? Так ведь не должны…
Сергею показалось, что пол под его ногами дрогнул.
