подействовавший, исчез, вместо этого появилась небольшая упругая подушка, которую она использовала как упор для правого колена. В это время её мнимый супруг говорил с кем-то, поднеся к уху трубку мобильного телефона. Наверное, докладывал, как проходит задержание.
Профессор уже был почти у самой воды. Звук лодочного мотора одного из рыбаков, звеневший в воздухе уже несколько минут, приблизился, и острый нос взятой на станции у Мироновича «Казанки» мягко ткнулся в берег чуть левее его.
— На таких переговорах, — раздался голос Сергея, — главное — вовремя смыться.
Захаров начал приходить в себя и ворочаться в руках Профессора. Сотрудники Николая Николаевича, увидев такой поворот сюжета, когда объект уходит в неожиданном направлении, которое они не догадались обезопасить, наконец-то открыли огонь. Войцех Казимирович от всей души понадеялся, что Николай Николаевич не окажется каким-нибудь мелким винтиком, «шестерочкой» в их ведомстве и они пожалеют убивать Захарова у него на руках.
Похоже, что пока Профессору везло и надежды его не были беспочвенны. Те, что охватывали их полукольцом, стреляли поверх голов и даже женщина-снайпер всаживала пули в землю рядом с Войцехом Казимировичем, стараясь не подпустить его к лодке.
Самое интересное, что компания подгулявших, начавшая обращать недоуменное внимание на поднявшуюся вокруг них суету и непомерное количество неизвестно откуда взявшегося народа, при первых же выстрелах грохнулась наземь и стала отползать в обратном направлении. Объёмистые зады мужиков раскачивались посреди лужайки, как арбузы на баштане во время бури. А Профессор с горечью подумал, что ошибся второй раз подряд.
Ещё одна пуля шлёпнулась в песок у ног Войцеха Казимировича, и он перестал тянуть резину. Сейчас парню с мобильником дадут указание не мешкать и решать вопрос кардинально, невзирая на потери в личном составе.
Поэтому Профессор, прикрываясь Николаем Николаевичем как щитом, пробежал несколько метров, отделявших его от Сергея, благо берег в этом месте слегка поднимался, закрывая обзор снайперу, отпустил Захарова, при этом тот упал на песок, и спиной вперёд прыгнул на нос лодки.
Сергей тотчас же оттолкнулся веслом, мотор застучал, и они начали разворачиваться.
— Что вы делаете? — закричал с берега Николай Николаевич, поднимаясь на ноги. — Вас же убьют! Мы единственная ваша надежда. Возвращайтесь! Мы не сделаем вам ничего плохого.
— Поднажмите, Серёжа, — бросил Профессор через плечо. — Нас продолжают охмурять.
— Как девок на сеновале, — подтвердил Сергей, добавляя обороты в моторе. — Вмазать ему?
— Не стоит.
— Только мы сможем защитить вас! — продолжал надрываться Захаров. — Сигизмунд Иосифович! Позвоните нам! Семь-три-пять-два-пять-четыре…
Его голос уже был еле различим. Сергей с Профессором на всех парах удалялись от берега.
Команда Захарова наконец-то поравнялась с ним. Рассыпавшись в цепь у воды, они открыли огонь по беглецам. Войцех Казимирович перекатился на дно лодки, попал левым локтем в рыболовные снасти, которые тут же прицепились к рукаву пальто, чуть привстал и выстрелил в сторону берега. Сергей тоже, не глядя, пальнул туда два раза.
— На дно! — крикнул ему Профессор. — Не подставляйтесь под пули.
Сергей тотчас же принял положение лёжа, не выпуская румпель мотора.
— Хрена лысого, — сказал он, весело скалясь. — На таком расстоянии из пистолета прицельно не постреляешь.
На берегу тоже поняли это, там все стихло.
— Сейчас появится дама с ружьём, — проворчал Профессор, пытаясь отцепиться от спиннингов. — Холера!
— Прошу пардона, Войцех Казимирович, — отозвался Сергей. — Не успел смотать как следует. Пришлось слегка поспешить. Те чёртовы мужики, что под газом, пёрли к вам так быстро — мне пришлось слегка подсуетиться. Я сразу понял, что они поломают вам весь разговор.
— А я думал — это люди Захарова.
— Я, честно признаться, тоже. Вот только когда они внаглую, стадом пошли на вас, я засомневался.
Войцех Казимирович наконец-то выдернул блесну из своего пальто и отбросил её в сторону.
— А вот зато с остальными все было ясно, — заключил Сергей и отодвинулся, когда пуля со звонким шлепком пробила дырку в корме чуть выше его плеча.
— И с ними тоже? — спросил Профессор, кивнув в сторону пробоины и имея в виду молодую пару.
— Конечно, — не задумываясь, ответил Сергей. — От них несло Конторой так же, как и от остальных.
— Завидую я вам, Сергей, — сказал Войцех Казимирович, чувствуя желание высунуть голову и посмотреть, что там, на берегу. — Как это у вас получается их различать? Эти — из Конторы, а те — нет. Волны улавливаете?
— Да нет, — Сергей запнулся, не зная, как объяснить. — Их же и так видно.
Ну…
Он замолчал, подыскивая слова.
Профессор решил не рисковать зря и не стал высовываться. Просто лежал, глядел в голубое небо в белой дымке легчайших облаков и пытался определить, не сбились ли они с курса. Лодка должна была идти параллельно берегу к району речного порта.
— Взгляды! — Сергей нашёл наконец ускользавшее от него объяснение. — Ну, конечно! То, как они смотрели. Вернее, куда они смотрели.
— Куда? — спросил Войцех Казимирович.
— По сторонам, — торжествующе объяснил Сергей. — Понимаете, пока они шли, они все время смотрели по сторонам. И ни разу никто из них не посмотрел на ребёнка в коляске. Ни мужчина, ни женщина. Это же ненормально! Вы видели родителей, которые гуляют со своими детьми? Их глаза там, внизу, на карапузах.
Если они и поднимают взгляд, то лишь затем, чтобы проверить, все ли видят, какие у них замечательные дети. И только на короткое время. А эти шли и вели себя так, что сразу было понятно — в коляске никого нет, это реквизит для прикрытия, сексуар, как выразился бы ваш знакомый Coco.
Войцех Казимирович сел, упираясь руками в днище, и слегка выглянул из-за правого борта. Лодка успела удалиться на безопасное расстояние. Фигурки на берегу станции были крошечными, еле различимыми.
— Порядок, — сказал он. — Серёжа, возьмите чуть-чуть левее, а не то мы скоро врежемся в берег.
Сергей уже сел, занимая своё первоначальное положение у мотора.
— Теперь они попробуют нас перехватить, — продолжил Профессор.
— Не успеют, — уверенно заявил Крутин. Свежий ветер ерошил его короткие волосы, и они смешно шевелились на голове. — Нам уже немного осталось.
— Не так уж и немного, — возразил Войцех Казимирович.
До места, у которого они, как оговаривалось с Мироновичем, должны были оставить лодку, ходу было минут пятнадцать. Если навстречу беглецам из порта уже направились катера, то этого времени им могло и не хватить. Тогда придётся причаливать, где прижмут. Хотя Миронович и снабдил Сергея с Профессором «Хондой», самым мощным из имевшихся у него лодочных моторов, никакая «Хонда» с быстроходным катером тягаться не сможет. Да и причаливать раньше — конец всему.
Люди Захарова наверняка сейчас гонятся за ними по набережной. Если они пристанут раньше — попадут прямо к ним в руки. Зато дальше, в районе торгового колледжа, набережная перекрыта, конторским придётся делать объезд, и вот там уж шанс ускользнуть у них есть.
Профессор поставил пистолет, отобранный у Захарова, на предохранитель и опустил его в карман.
От тряски на волнах желудок Войцеха Казимировича подпрыгивал, казалось, до самого подбородка. Они неслись, выжимая из мотора все, что заложили в него неведомые японские конструкторы. Нос «казанки» победно задрался к сероватой дерюге, затянувшей небо, и, разбивая волны, поминутно обдавал Сергея с Войцехом Казимировичем фонтаном холодных брызг.
