— Как?
— С жалостью и удовлетворением! — крикнула Зоэ. — Думаете, я воображала, что Робин проводит ночи в обнимку с хорошей книгой и чашкой теплого молока?
Широкие плечи Мерсера поникли.
— Простите, Зоэ, — сказал он. — Робин негодяй. И не важно, как дошло до этого фарса, вы заслуживаете лучшего. Но, думаю, вы ошиблись в моих эмоциях.
— Сомневаюсь! — бросила она, сдерживая слезы. — Позволю себе сказать, отчасти вы рады видеть, что я получаю по заслугам, что я плохо кончила, как вы всегда ожидали.
— Зоэ, я никогда так не говорил.
— Вам не нужно было этого делать, — пронзительным голосом продолжала она. — Это всегда было понятно по вашему неодобрительному выражению лица, по твердому тону.
Сильнее обхватив себя руками, Зоэ отвернулась. Она не могла взглянуть на него. Боль и одиночество нахлынули на нее, лишая сил. Как она ненавидела свою слабость!
— Не говорите так. — К ее изумлению, Мерсер положил руку ей на щеку и повернул лицом к себе. — Посмотрите на меня, Зоэ, — сказал он. — Посмотрите. Вы понятия не имеете, о чем я думаю, поверьте.
Нежности она не могла вынести.
— Вы думаете, что я бездельница и кокетка! — крикнула она. Потом ее голос задрожал и стал тише: — Лучше бы вы в ту ночь в саду оставили меня с Брентом.
На его лице мелькнула мрачная тень.
— Что, теперь я должен извиняться зато, что спас вашу репутацию? И вы смогли подняться наверх и бросить ее моему брату?
— Если бы вы этого не сделали, — прошептала Зоэ, — только моя жизнь была бы погублена. Брент заслуживает того, чтобы остаться у разбитого корыта. А Робин — нет.
— Робин! — резко сказал Мерсер. — Почему всегда речь о Робине?
Отстранив его руку, она направилась к окну.
— Я не желаю это обсуждать.
— На этот раз, возможно, придется. — Он последовал за ней.
— Будьте добры, оставьте меня. Нет, подождите! Это ваша библиотека. Я уйду.
Мерсер поймал ее за плечо.
— Вы действительно хотите знать, что я думаю, Зоэ? — резко спросил он. — Прекрасно! Я думаю, что Робин лишь очередной из тех мужчин, к которым вы бросаетесь, считая, что не заслуживаете лучшего.
— Что вы имеете в виду? — огрызнулась она. — Говорите прямо.
— Я имею в виду, — повысил он голос, — что Робин развлекается в «Розе и короне», пока вы здесь скучаете и боретесь со мной.
— Борюсь?
— Да. И почему, Зоэ? Почему он — совершенство, а я — враг? Клянусь, порой мне хочется встряхнуть вас так, чтобы у вас зубы лязгнули!
Зоэ круто повернулась.
— И мне, Мерсер, иногда хочется пощечиной стряхнуть заносчивость с вашего красивого лица!
— Да? Ваш жених, которого вы так защищаете, сейчас утешается с какой-нибудь буфетчицей, а вы хотите дать пощечину мне?
— Я не нуждаюсь в вашей снисходительности и не вынесу ее. — Остатки жалости к себе растаяли, сменившись нарастающим желанием с кем-нибудь поссориться. — И если вы не хотите, чтобы я гостила в вашем доме, то скажите прямо. Я уеду, причем с удовольствием. Уверяю вас, я не имею никакого желания здесь находиться.
Мерсер поймал обе ее руки, взяв за запястья.
— Мир, Зоэ, — сказал он. — Я не говорил, что вам здесь не рады.
— Говорили! — отрезала она, повышая тон. — Часто и, конечно, немногословно, вы для этого слишком умны. Но вы не хотите видеть меня здесь. Признайте это. Он тихо выругался себе под нос.
— Видит Бог, — прошептал он, — вы всегда были необузданной кобылкой.
— Ах, теперь я еще и лошадь?! — возмутилась Зоэ, пытаясь высвободиться.
— Только в том смысле, что вам нужен муж, который может управлять вами. — Мерсер крепко держал ее, его пальцы сомкнулись вокруг ее запястий как стальные наручники. — Вам нужен человек, который сможет управлять вами, не пытаясь сокрушить ваш дух. А Робину явно нужна серьезная жена. Но в жизни мы не всегда получаем то, что нам нужно. Так что я желаю, Зоэ, чтобы вы и Робин получили, по крайней мере, то, что хотите. Но вы ведь не получаете?
Она отвела взгляд.
— Зоэ, скажите мне, — потребовал он. — Скажите мне правду.
Она больше не могла взглянуть в его серьезные глаза или на твердый квадратный подбородок и подавила рыдание, внутренне сдавшись.
— Ну, Зоэ? — настаивал Мерсер, когда она почти привалилась к нему. — Вы получаете то, что хотите? Вы хотите Робина?
— Я люблю Робина! — крикнула она. — Люблю достаточно, Мерсер, чтобы сделать то, что должна.
— Хорошо. — Он медленно отпустил ее запястья и отстранился. — Меня это убедило.
— Но вы не хотите, чтобы я выходила за него? — Зоэ вдруг вздрогнула.
— Да, вы ему не пара! — отрезал Мерсер. — И он вам не пара. Но это явно никого не интересует.
— Как вы смеете? — прошипела она, вскинув руку.
Она не хотела ударить его, по крайней мере, сознательно. Но Мерсер, очевидно, думал иначе. Едва слышно выругавшись, он перехватил ее руку и дернул к себе. Долго они стояли лицом к лицу, взгляды их схлестнулись, ноздри трепетали. Потом красивый рот Мерсера сокрушил ее губы.
Какой-то миг Зоэ сопротивлялась, но он, обхватив ее за талию, прижал к себе. Губы Мерсера решительно касались ее рта — торопливо, жадно. Он не спрашивал, но просто брал, как будто это его право.
Рядом с его сильным телом Зоэ захлестнули эмоции. Гнев и вожделение. Спрятанное тайное желание. Память о давнем поцелуе. Нарастающая жажда, круша волю, мчалась по ее жилам, словно живое существо.
«О Господи, — думала Зоэ, — это не может случиться».
Но это случилось, и было неизбежным. Склонившийся к ней Мерсер застонал. Тело Зоэ, словно по собственной воле, прильнуло к нему. Мерсер выпустил ее запястье, но она по-прежнему была его пленницей, неспособной отпрянуть, неспособной думать. Его теплая тяжелая рука уверенно лежала на ее пояснице, притягивая ближе.
— Зоэ.
Он промурлыкал ее имя, но все равно это прозвучало командой. Прикосновение его губ было чувственной, соблазнительной лаской, ничего подобного Зоэ прежде не испытывала. Густые каштановые волосы шелковым занавесом упали ему на лицо, когда Мерсер наклонился ниже, его язык начал поглаживать и уговаривать.
Зоэ смутно сознавала, что нужно остановить его, знала, что это неправильно, что она принадлежит другому и что Мерсер действительно потерял разум. Но ее сердце выбивало грозовую дробь, а желание взлетало к головокружительным высотам. Тихо всхлипнув, Зоэ капитулировала.
Издав гортанный звук, Мерсер проник языком ей в рот, ловко и властно.
Зоэ словно огнем опалило, каждый нерв отзывался на происходящее. Желание снова захлестнуло ее, еще более мощное. Господи, это отличалось от всего, что она когда-либо испытывала с Робином. Это была откровенная мужская чувственность, едва сдерживаемая мощь.
Устыдившаяся и все же неспособная отказать ему, Зоэ уступила его силе, его требованиям. Робко она заскользила языком по его языку. Мерсер, обхватив за ягодицы, приподнял ее. Зоэ отвечала на его ласки, упираясь животом в его набухшее мужское естество.
От того, что он рядом, ее воля и здравомыслие растаяли, как снег под солнцем. Неспособная думать, Зоэ обняла его за талию, потом сунула руку под сюртук, вдыхая древесный аромат мужского одеколона. Он
