Он невесело усмехнулся и снова вытащил из кармана серебряный портсигар.
— О, я в вашей благодарности сомневаюсь, Зоэ, — сказал он. — Вы, как обычно, думаете, что держали все под контролем.
Она чуть надула губки.
— О Боже, Мерсер, это был только флирт. Осмелюсь сказать, вы хотите сорвать на мне зло.
Он пристально смотрел на нее, доставая сигару. Иногда у него возникало ощущение, что она хочет помучить его. Но желание как следует тряхнуть ее, слава Богу, отступило, сменившись обычной холодной отстраненностью.
— Не моя забота читать вам наставления, — ответил он. — Это дело Рэннока, и, по моему мнению, он трус, что в свое время не задавал вам хорошую трепку.
Дерзко зашелестев юбками, Зоэ шагнула ближе.
— Ба, у вас такой вид, что вы с удовольствием сделали бы за него эту работу, — прошептала она. Ее голос чуть споткнулся, словно специально для того, чтобы от этого у Мерсера по спине пробежала дрожь. — И клянусь, Мерсер, ваша угрюмость сильно портит вашу красоту.
Он как-то сумел принять беззаботный вид.
— О, Зоэ, — протянул он, — я не знал, что вас это волнует.
Она откинула голову, свет ламп заиграл на изумрудных каплях сережек, покачивающихся в пухлых мочках.
— Не волнует, — парировала она. — Но будьте осторожны, а то так и застынете, сведя надменные брови. И с такими бровями вы в постели покажетесь не слишком привлекательным вашей хорошенькой виконтессе.
Против собственной воли Мерсер рассмеялся. Девчонке действительно несвойственно раскаяние. Покачав головой, он сунул в рот сигару.
— Прошу снисхождения, Зоэ, — сказал он, открыв коробку спичек, — но я знаю, что дым вас не очень беспокоит. Знакомая озорная улыбка подняла уголки ее губ.
— Очень мало, — согласилась она, вскинув подбородок, словно для того, чтобы продемонстрировать лебединую шею. — Не думаю, что вы хотели бы поделиться.
— Абсолютно нет. — Мерсер зажег сигару, все еще настороженно глядя на родственницу. — А теперь скажите мне, Зоэ, что вы сделали бы, если бы Рэннок застал вас прячущейся с Брентом? Вы никогда не думаете о подобном?
— Черт побери, я не пряталась с Брентом. — Зоэ сердито засопела. — Я пряталась от папы, чтобы вы знали. Сэр Эдгар сказал, что папа меня ищет, и оба этих обстоятельства вместе не сулили мне ничего хорошего, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Не уверен, — ответил Мерсер.
— Не важно! — воздела руки Зоэ. — Брент просто догнал меня на террасе и предложил прогуляться. Это показалось хорошим уклонением. В конце концов, это залог успеха, не так ли?
— Что?
— Уклонение, — нетерпеливо ответила она.
— Уклонение от чего?
Зоэ сглотнула, мышцы шеи дрогнули под шелковистой кожей.
— Ну… от… от несчастий жизни.
— Несчастий жизни?
Обдумывая эти слова, Мерсер попыхивал сигарой, пытаясь, как следует раскурить ее, его настороженный взгляд не отрывался от лица Зоэ. Он никогда не понимал ее, эту опасную девицу, сначала превратившуюся из грустного взъерошенного ребенка в постоянно хихикающую головную боль, а потом… в нечто такое, что и самого разумного мужчину заставит потерять сон, если он настолько глуп, что позволит это. А Мерсера никто никогда не называл глупцом.
— Вы знаете, что собой представляет Брент? — наконец спросил он.
— О, ради Бога, я на таких, как Рэндалл Брент, собаку съела. — Она подошла ближе, с вызовом в глазах. — Он объявленный бабник, да. Но с другой стороны, вы тоже такой, а я стою здесь в полной безопасности.
Мерсер медленно выдохнул, выпустив облачка серого дыма.
— Да, — сказал он спокойно. — Но я бабник совсем другого сорта, дорогая моя.
— Ну, вряд ли это имеет значение. — Зоэ наклонилась к нему, ее руки в перчатках все еще лежали высоко на бедрах. — Я иногда думаю, что вы не попытались бы поцеловать меня снова, даже если бы я умоляла.
— Как вы проницательны, — пробормотал Мерсер, моля Бога, чтобы она отошла и прекратила напоминать ему, что он глупец. Он молил и дьявола, чтобы пряный аромат жасмина не поднимался от ее разгоряченной кожи. — Нет, я не заигрываю с незамужними леди и…
— Однажды вы это делали, — упорствовала она, перейдя на едва различимый шепот. — Давным- давно. Вы помните, Мерсер? Я помню.
Помнит ли он?!
Боже милостивый! Он помнил каждый миг, когда видел ее, но если когда-нибудь снова коснется Зоэ Армстронг, то, вероятно, поцелуем не ограничится. Мерсер, однако, был искушен в самодисциплине, так что он скрыл горячую досаду, бурлившую в нем. Вместо этого он лишь поднял бровь и продолжал:
— Брент не только бабник, Зоэ. Он повеса и погубил бы вас просто ради забавы.
— О Господи, мы, наконец, сменим тему? — Зоэ подвинулась еще ближе, наполняя воздух электричеством. — Вы действительно так меня не любите, Мерсер? Вы… вы никогда не думали о… о том разе?
На мгновение у него перехватило дыхание.
— О нет, не пробуйте на мне свою хитрость, девочка моя, — скрипнул он зубами. — Я ни на секунду не думаю, что вы серьезно. Как я понимаю, мы обсуждаем Рэндалла Брента?
Напряжение в воздухе вдруг стихло, на лицо Зоэ вернулась озорная улыбка.
— Фу! — отмахнулась она. — Думаете, я не могу справиться с такими, как он?
— Это половина проблемы, Зоэ, — ответил Мерсер, задумчиво стряхивая пепел. — Я уверен, что можете.
Ее темные брови сошлись на переносице.
— Тогда я не понимаю, к чему суровость из-за обычного флирта.
Ее хладнокровие необъяснимо возмущало его.
— А я не понимаю, почему вы не видите, что заслуживаете лучшего! — отрезал он.
Глаза Зоэ расширились.
— И чего я не могу понять, — продолжал Мерсер, дав волю и своему языку, и норову, — так это почему вы бросаетесь на мужчин вроде Брента. Почему вы ради забавы разбиваете мужские сердца. И почему вы тратите явно хороший ум на бессмысленный флирт. Этого, Зоэ, я не понимаю. Вы хотели бы поспорить? Объяснить мне, почему вы предпочитаете бессмысленное чему-то… или кому-то реальному?
Она уронила все еще сжатые в кулаки руки, негодование сменилось крайним удивлением, рот открылся и снопа закрылся.
— Нет, — сказал он спокойно, — думаю, вы спорить не станете.
Мерсер последний раз пыхнул сигарой и швырнул ее в темный парк. Он потерял к ней вкус. Больше того, он потерял вкус к этому разговору. И конечно, он не нуждался в том, чтобы юная порывистая родственница напоминала ему о его безумии, как бы давно оно ни случилось.
Кивнув ей, Мерсер круто повернулся и вошел в бальный зал с тем же бесстрастным видом, с каким вышел. Но он едва видел гостей, механически кивая им, поскольку пытался понять, когда Зоэ начала его так злить.
Когда она бросила ему вызов в гонке карет перед премьер-министром? Когда притворилась, что тонет в элмвудском пруду, и это стоило ему новых карманных часов? Или возможно, когда она поделилась тайным планом совратить младшего пастора, помощника его отчима, и к середине великого поста довела беднягу до состояния крайнего замешательства?.. Список проказ Зоэ рос, а терпение уменьшалось, когда он столкнулся с братом. Робкая улыбка на лице Робина сразу стряхнула его угрюмое настроение. Мерсер сердечно хлопнул
