выглядел вполне презентабельным, хотя новая сорочка чуточку жала, а в носках не оставалось места, чтобы спрятать нож. Нуда ладно. Все равно его лучше было не брать с собой, чтобы не возникло искушений.
В конце подъездной аллеи он снял плащ и цилиндр и оставил их в экипаже, а сам, как только лакей Раннока отвернулся, растворился в темноте. Он не хотел, чтобы о его прибытии объявляли. По крайней мере до тех пор, пока он не выяснит, откуда дует ветер. За домом возле реки было совсем темно, и тихий плеск речной волны был едва слышен за взрывами смеха и музыкой, доносившимися из бального зала, двери которого, выходившие на веранду, были распахнуты.
Несмотря на весну, погода все еще стояла прохладная, и лишь немногие гости отваживались выходить на веранду. Бентли ничего не стоило перепрыгнуть через низкую каменную стену и подойти через цветники к двери. Зал был полон, но не переполнен. Через дверь ему было видно, как леди Раннок и ее супруг прощались с гостями.
Он заметил стоявших в углу Гаса и Тео Уэйденов. Музыканты заиграли веселый контрданс, и Тео повел танцевать Зою Армстронг. Гас остался стоять возле матери, которая оживленно сплетничала со своей задушевной подругой леди Бланд, красивой темноволосой вдовой, о возрасте которой, как и о ее моральных устоях, можно было лишь догадываться. Обычно Бентли предпочитал женщин именно такого типа, но сегодня она не вызывала у него ни малейшего интереса.
Он начал обходить зал по краешку толпы, окружавшей площадку для танцев, обшаривая взглядом зал в поисках Фредди, хотя пока что и сам не знал, что он ей скажет, когда ее отыщет. Ему хотелось схватить ее за шиворот, приподнять и легонько встряхнуть, а потом зацеловать до потери сознания, хотя он прекрасно понимал, что так делать не следует.
По правде говоря, когда он начинал думать об этом, вся ситуация ставила его в тупик. Потребность поговорить с Фредди, вновь прикоснуться к ней – причем не в смысле секса, а как-то по- другому, чего он и сам не мог объяснить, – не давала ему спать. Чтобы излечиться от этого, он проводил ночи напролет в пивных и прочих злачных местах Лондона. Иногда он вовсе не спал ночью. Это не было для него чем-то необычным. Он проводил таким образом значительную часть своей жизни: предавался разгулу несколько ночей подряд, а потом отсыпался двое суток, восстанавливая силы. Но на сей раз все было по-другому.
Когда гнев, вызванный тем, что ему дали от ворот поворот, поутих, он сказал себе, что просто беспокоится о Фредерике. Что он несет за нее некоторую ответственность. И это было правдой. Но его не покидало странное чувство: ему казалось, что если бы ему удалось заглянуть в ее глаза, почувствовать теплоту ее кожи, ощутить кончиками пальцев биение ее пульса, он смог бы понять, почему она так поступает.
К тому времени как смолкли последние звуки музыки, он успел обойти весь зал, но так и не нашел ее. Танцоры хлынули с танцевальной площадки, и всего в нескольких шагах от него остановился Тео, возвращавшийся с Зоей Армстронг. Потом Гас и Тео ушли, наверняка направившись в комнату, где играли в карты. Звуки музыки в зале сменились жужжанием голосов, но вскоре вновь заиграла музыка. Уинни Уэйден возвратилась к прерванному разговору с леди Бланд, а Зоя, приподнявшись на цыпочки, кого-то с нетерпением отыскивала взглядом в толпе.
Воспользовавшись удобным случаем, Бентли подошел к ней.
– Мисс Армстронг!
Зоя быстро повернулась, и глаза ее округлились от удивления.
Бентли предложил ей руку.
– Не окажете ли мне честь?
Она на мгновение утратила дар речи, что случалось с ней крайне редко.
– Ох, привет, Ратледж! – наконец сказала она. – Извини, но этот танец я обещала…
Бентли прикоснулся пальцем к ее губам и подмигнул.
– Возможно, – прошептал он. – Но этого бедняги здесь нет, не так ли?
Зоя немного помедлила, потом ее личико, словно солнышко, осветилось озорной улыбкой.
– Знаешь, Ратледж, – произнесла она, – я всегда считала, что ты умен не по годам. – И, не сказав ни слова миссис Уэйден, которая по-прежнему болтала с подругой, Зоя взяла его под руку.
Потом вдруг его осенила тревожная мысль.
– Надеюсь, вам разрешают вальсировать? – спросил он.
– Более или менее! – заявила она, весело поблескивая глазками.
– Зоя!.. – предостерегающе начал он.
– Не тревожься! Сегодня я веду себя, как положено благовоспитанной девочке.
Бентли положил руку на ее талию и, тщательно сохраняя приличную дистанцию, повел ее танцевать. Зоя была хрупким, похожим на эльфа созданием с черными как вороново крыло волосами и невинными карими глазами. Глаза эти были обманчивы, потому что ничего невинного в ней не было. Хотя она была приемной дочерью, всем было известно, что она родная дочь Раннока. Поговаривали, что ее матерью была дорогая французская куртизанка, и Бентли в этом не сомневался. Зоя была озорницей, каких свет не видывал, мегерой, плутовкой и неиссякаемым источником самых непредсказуемых неприятностей. Бентли даже было жаль Раннока.
– Ты великолепно вальсируешь, Ратледж. – Зоя лукаво усмехнулась. – И одет так элегантно. Еще десяток-другой лет – и тебя, возможно, даже примут в «Атеней».
Ее добродушный сарказм не прошел незамеченным. В клуб «Атеней» принимали только людей солидных и образованных.
– Полно вам, Зоя. У меня все-таки есть кое-какие привлекательные качества.
Зоя откинула голову и рассмеялась.
– Тетушка говорит, что ты безнравственный распутник, который требует шлифовки, – призналась она. – Но сегодня ты выглядишь вполне цивилизованным человеком. Правда, мне больше нравится, когда на тебе сапоги и длинный плащ. В них ты кажешься чуточку загадочным. А леди, как ты знаешь, предпочитают в мужчинах загадочность.
Он чуть приподнял одну бровь.
– Я не знал этого, Зоя, – пробормотал он. – Может быть, мне стоит потратиться на приобретение повязки на глаз и ятагана? Наверное, я смог бы даже научиться держать нож в зубах. Надо же соответствовать образу.
Зоя начала хихикать совсем не подобающим леди образом.
– Ты всегда умел рассмешить меня, Ратледж, – проговорила она. – Но должна признаться, что твое появление здесь меня очень удивило.
– Не сомневаюсь, – сухо ответил он. – Обычно я не принимаю официальные приглашения вашей семьи. Но сегодня я не мог устоять.
– Вот как? – Зоя задумчиво сдвинула брови. – Наверное, приглашения были отправлены несколько недель назад.
– Именно так, – согласился он. – А что случилось? Может быть, я неожиданно стал нежеланным гостем?
Зоя побледнела.
– Нет, это не совсем так, – пробормотала она. – По крайней мере с моей стороны ничего не изменилось.
От него не укрылась какая-то недосказанность в ее словах. Но Зоя, явно нервничая, продолжала говорить:
– К тому же это мой бал, не так ли? И я рада, что ты пришел. До твоего прихода вечер был абсолютно заурядным, но я почему-то уверена, что ты найдешь способ его оживить.
– Мисс Армстронг, ваши намеки меня шокируют, – произнес он с притворной серьезностью. – Я намерен быть образцом пристойного поведения Правда? – Зоя кокетливо взглянула на него из-под ресниц. – Почему-то мне не вполне в это верится.
– Не понимаю почему. Может, есть какая-то причина, о которой я не подозреваю?
Зоя задумчиво закусила губу, ни разу не сбившись с такта.
– По-моему, – решилась наконец она, – соблюдению правил приличия придают слишком большое значение. Иногда человек должен брать инициативу в свои руки, забыв о моральных устоях общества.
– Не знаю почему, но мне начинает казаться, Зоя, что вы тоже умны не по возрасту.
На губах Зои появилась озорная улыбка, и некоторое время они танцевали молча.
– Ты уже видел сегодня Фредди, Ратледж? – спросила Зоя, словно бы для того, чтобы сменить тему разговора.
Бентли почувствовал, как его губы сложились в горестную улыбку.
– Не видел, – признался он. – Но очень хотел бы увидеть.
– Я так и думала, – кивнула Зоя. – Но Фредди почти не спускается вниз. У нее в последнее время часто кружится голова, что весьма удивительно, не так ли? Тем не менее она выглядит великолепно в жемчужном ожерелье своей мамы и своем любимом красном платье. Правда, мадам Жермен пришлось немного выпустить швы на лифе.
– Вот как? – Бентли почувствовал, как вспыхнуло его лицо.
А Зоя продолжала болтать:
– По-моему, страшно несправедливо, что я остаюсь худой как вешалка, да еще в этом дурацком белом кружеве, тогда как у Фредди фигурка приятно округляется! Но ей все равно пришлось подняться наверх, чтобы спрятаться от этого ужасного Джонни Эллоуза. Он теперь ушел, но до этого успел всем надоесть.
– Вот как? – произнес Бентли.
Зоя, ничего не подозревая, кивнула головой.
– Спальня Фредди на третьем этаже, но она незаметно поднялась по лестнице на галерею и, наверное, вернется тем же путем, – как бы между прочим заметила она. – В стене под аркой, над которой расположился оркестр, имеется дверь на лестницу, ведущую на галерею. Как видишь, все этажи взаимосвязаны. Классическая архитектура весьма интересна, правда?
– Мне она начинает казаться просто удивительной, – пробормотал Бентли.
В это мгновение музыка смолкла, и Бентли проводил Зою через весь бальный зал на ее место. Леди Бланд к тому времени растворилась в толпе танцующих, и ледяной взгляд миссис Уэйден взял под прицел Бентли. Еще хуже было то, что в отдалении Бентли разглядел Раннока, который пробирался сквозь толпу – злой, как тысяча чертей. Но почему он злится? Потому что Бентли танцевал с его дочерью? Едва ли. Может быть, Фредди призналась? Нет. Если бы дело
