указал, где его найти.
В записке он все объяснил, причем получилось очень мило.
Слова были достаточно нежными и убедительными, чтобы его предложение звучало искренне. В тексте записки нельзя было уловить и тени тревоги или сомнения. Там было сказано, что он будет ждать ее ответа. И он выражал надежду – по крайней мере так он утверждал в записке, – что Фредди вскоре сделает его счастливейшим человеком на земле.
И вот человек, который вскоре мог стать счастливейшим на земле, небрежно накинув на шею галстук, заковылял дальше, чтобы найти свою лошадь. Когда он завернул за угол, порыв ветра взъерошил ему волосы, захлопав полами сюртука. Однако Бентли, поглощенный мыслями о женитьбе, похотью и страхом, лишь наклонил голову, продолжая продвигаться в направлении конюшен, и совсем не заметил, что ветер подхватил нечто более важное, чем его фалды. Он подхватил с подоконника комнаты Фредди сложенную записку, которая взлетела, словно отпущенная на волю бабочка, и понеслась над цветниками, над газоном, скрывшись где-то в зарослях деревьев.
Завтрак в Чатем-Лодж напоминал обычно сцену утра перед боем, выдержанную в несколько приглушенных тонах, поскольку народу было много, все куда-то спешили и никакие формальности не соблюдались. Каждое утро с восьми до половины девятого вверх и вниз по черной лестнице носили подносы, нагруженные дымящимися бульонными чашками, которые ставили прямо на стол, а не на сервировочный столик. Миссис Пенуорти, экономка, особа очень практичная, уверяла, что так оно безопаснее, когда вокруг беспорядочно носится такое количество голодных молодых мужчин.
Однако в тот день большой стол был накрыт всего на шесть персон, причем миссис Уэйден, старейшина всего этого беспокойного хозяйства, еще не садилась за стол. Прогуливаясь туда-сюда вдоль окон, она склонилась над письмом, что-то бормоча себе под нос.
– Подумать только! – произнесла она, не удержавшись от смеха. – Веселенькая история! Ну и ну!
– Горячее! – объявила миссис Пенуорти, ставя на стол блюдо под крышкой. – Тушеные почки!
Уинни и внимания не обратила на ее слова.
– Вы только послушайте, – обратилась она к трем юношам, сидевшим за столом. – Леди Бланд пишет, что на прошлой неделе королевские гончие преследовали оленя по Паддингтону, пересекли ров и загнали его прямо в церковь!
– Стараешься наверстать пропущенные сплетни, мама? – спросил Гас Уэйден, не спускавший глаз со своего кузена графа Трента, моля Бога, чтобы парнишка не опозорился при виде блюда горячих тушеных почек, с которого Тео только что снял крышку.
– А еще она пишет вот что! – сказала их мать, поворачивая послание леди Бланд ближе к свету. – Этот каретник.. Теодор, как его фамилия? – Она поднесла письмо к глазам Тео.
Тео взглянул на письмо, накладывая почки на свою тарелку.
– Шиллибир, – произнес он. – Он держит неплохую платную конюшню на Бери-стрит.
– Ну, конечно, Шиллибир, – улыбнулась Уинни. – Однако очень странно, что леди Бланд пишет, будто он изобрел эту вещь…
Тео, уже с набитым ртом, протянул руку и пощелкал пальцами.
Уинни отдала ему письмо.
– Омнибус, мама, – заглянув в письмо и проглотив пищу. сказал Тео. – В Париже они повсюду ходят. Мы с Гасом разок ездили на омнибусе.
– Правда, дорогой? – удивилась Уинни. – Так вот сейчас собираются пустить такую штуку по Нью-роуд. Он будет брать по двадцать пассажиров за один раз. Стоимость проезда – один шиллинг шесть пенсов.
– А если ехать на крыше, то всего один шиллинг, – поправил Тео, бросая взгляд на лорда Трента. – Уверен, что именно там ездят самые храбрые парни, не так ли, Майкл? Правда, там качает, как на борту корабля в море, но… Извини, Майкл, наверное, ты хотел взять этот кусочек? – продолжал Тео, подцепив последний кусок копченой селедки и шлепнув его на тарелку Майкла.
Майкл издал какой-то сдавленный звук и закрыл глаза.
Уинни, отшвырнув письмо, немедленно подбежала к нему, чуть не сбив с ног миссис Пенуорти, которая несла миску вареных яиц. Склонившись над Майклом, она театральным жестом приложила руку к его лбу.
– Ах, дитя мое, ты выглядишь ужасно! У тебя температура? Горло болит? Или это легкие? Умоляю, только не заболей! Ведь у тебя еще даже нет наследника!
– Наследника? – сдавленным голосом пробормотал Майкл.
– Он не здоров, мама, но это не смертельно, – насмешливо произнес Тео.
– Все равно Раннок будет считать, что это моя вина! – пожаловалась Уинни. – Он рассердится и скажет, что я, наверное, плохо следила за всеми вами, хотя я уверена, что пыталась это сделать.
Было совершенно ясно, что Уинни знает за собой свою вину, потому что строгостью она никогда не отличалась и внимание ее с легкостью отключалось от ее обязанностей.
– Майкл уже почти совершеннолетний, мама, – напомнил ей Гас. – И я уверен, что ни Эви, ни Эллиот не рассчитывают на то, что ты будешь за кем-то следить.
– Тебе бы лучше снова лечь в постель, дружище, – посоветовал Тео, указывая вилкой в направлении кузена.
Майкл поднялся, не очень твердо держась на ногах, и Уинни беспомощно опустилась в кресло. Она перевела взгляд с одного своего сына на другого, и на ее лице появилось лукавое выражение.
– Я прекрасно понимаю, как все это произошло, – сердито сказала она, как только Майкл вышел из комнаты. – И не смейте изображать передо мной святую невинность! Майкл еще слишком молод для вашей компании никчемных шалопаев. А этот Бентли Ратледж! Я его удушу собственными руками! Где этот мерзавец?
Гас и Тео пожали плечами в тот самый момент, когда на стол упала тень подошедшей Фредерики.
– Доброе утро, – поздоровалась она. Джентльмены сразу же встали, и Тео выдвинул для нее стул. – Если вы ищете Майкла, то он только что прошел мимо меня вверх по лестнице.
– Не Майкла, – с театральной интонацией произнес Тео. – Ратледжа. Мама поклялась его убить.
Фредерика охнула.
– Нет, только не это, – приподнимаясь со стула, проговорила она. – По правде говоря, Уинни, это не он… это все я сама…
Уинни оборвала ее:
– Дорогая, ты слишком добра, если бросаешься на защиту этих негодяев. Но Ратледж – скверный, безнравственный парень. И я абсолютно уверена, что вчера вечером они все вчетвером были пьяны.
– Вот как? – Фредерика снова уселась на стул и спрятала под столом дрожащие руки.
В этот момент по лестнице поднялась миссис Пенуорти с кофейником в руках и остановилась за спиной Фредерики.
– Вам нужен мистер Ратледж, миссис Уэйден? – спросила она, наливая кофе в чашку. – Очень странно, но Тесс говорит, что он уехал без чемодана и что, видимо, не спал, потому что его постель ни капельки не смята.
Фредерика неожиданно поперхнулась. Тео дружески похлопал ее по спине.
– Все в порядке, Фредди? – спросил он. Фредерика, на глазах которой выступили слезы, зажала рукой рот и пролепетала, опустив глаза:
– Как… как вы думаете, что могло случиться с мистером Ратледжем?
– Трудно сказать, – задумчиво произнес Гас.
– Могу с уверенностью предположить, что из «Объятий Роутема» он вчера вернулся, – заявил Тео. – Мы оставили его на террасе, когда он…
– Из «Объятий Роутема»? – перебила его Уинни. – Из этой убогой придорожной пивной?
– Да, мама, —усмехнулся он. – Во всяком случае, мы поднялись наверх раньше, чем он. – Он повернулся к брату: – Тео, надеюсь, ты не запер за собой дверь?
– Кто-то это сделал, – вмешалась миссис Пенуорти. – Потому что утром дверь была заперта.
– Фредди! – Гас встревоженно взглянул на нее. – Фредди, не ты ли, случайно, вернулась вчера очень поздно?
У Фредди задрожала нижняя губа.
– Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?
Гас как-то странно посмотрел на нее:
– Ничего, Фредди. Совсем ничего. Просто я знаю, что ты иногда любишь прогуляться вечером. – Он пытался через стол подмигнуть ей так, чтобы не заметила мать. – И я подумал, вернее, понадеялся, что ты оставила дверь незапертой, как ты это иногда делаешь.
Уинни отмела рукой все его предположения.
– Ах, Гас, разве ты не помнишь, что малышка вчера легла в постель с головной болью сразу после ужина?
– Совершенно верно, – поспешно согласился Гас. – И я надеюсь, Фредди, что ты теперь уже поправилась.
Но Тео не обратил внимания на притворную головную боль Фредди.
– Что же это получается? Значит, мы заперли двери и не пустили гостя в дом? – вмешался он.
– Не смеши меня, – хмыкнула Уинни. – Бентли Ратледж не гость.
Гас рассмеялся:
– Неужели тебя не приводит в ужас, мама, мысль о том, что мы, возможно, заставили его спать в конюшне?
На этот раз расхохотался Тео:
– Ишь чего захотели! Не такой это парень, чтобы спать в конюшне, уж будьте уверены! Вернее всего, он вернулся в «Объятия Роутема» и спал с той рыжеволосой девицей, которой уже заплатил.
– Стыдись, Тео! – в ужасе воскликнула Уинни. – Не забывай, что за столом невинные дети.
Тео удивленно оглядел присутствующих:
– Кто? Ах, Фредди!
Но Фредди не выглядела ни оскорбленной, ни даже особенно невинной. Она выглядела просто больной. Неловко поднявшись из-за стола, она произнесла слабым голосом:
– Прошу прощения. У меня, кажется, снова разболелась голова. – С этими словами она выбежала из комнаты.
Уинни озабоченно поцокала языком.
– Что за напасть? Сначала Майкл, потом Фредерика? Может быть, это и впрямь какая-то эпидемия?
Глава 3,
в которой блудный сын, хромая,
