память. Тебе достаточно только сказать, и я тотчас тебе напомню.
— Еще одно слово — и я дам тебе такого пинка под зад, что ты мигом вылетишь за дверь!
— Что ж, рискну. — Кембл с невозмутимым видом закинул ногу на ногу.
Камилла обошла вокруг постели и пристроилась возле ног Кирана.
— Боюсь, Кембл, у моего мужа… как это сказать? Язва. Доктор считает, что это очень опасно, и теперь Ротуэллу предстоит провести в постели несколько недель подряд.
В этот момент один из лакеев внес в спальню тяжело нагруженный поднос.
— Прошу прощения, милорд, — вытянувшись в струнку, проговорил он. — Мисс Обельенна сказала: раз вы не спустились вниз, то она прикажет подать вам второй завтрак в спальню.
— Черт! — пробормотала Камилла себе под нос. — Пора сообщить мисс Обельенне, что у Кирана с этого дня будет совсем другая диета.
Киран жестом указал на пустой столик возле постели.
— Поставь это сюда, Рэндольф, — предложил он. — А мисс Обельенне мы ничего не скажем, чтобы она не обиделась.
— Что за дьявольскую приправу добавили в рыбу? — произнес Кембл. — От этого запаха у меня безумно чешется в носу.
— Наверное, что-то из того, что нам присылают из Вест-Индии. Видишь ли, Обельенна слишком увлекается разными пряностями.
Кембл скривился с таким видом, словно его сейчас стошнит.
— Погодите-ка! — Он ткнул пальцем в тарелку с лепешками из маниоки. — Собака ведь к ним не притрагивалась, так?
Киран покачал головой.
Мистер Кембл подмигнул Камилле.
— Собаки — на редкость умные создания, — с нажимом проговорил он, глядя ей в глаза. — А маниока, или касеава, как это растение называют на Островах, может стать отравой, если не знать, как ее правильно готовить.
— Месье, — Камилла покачала головой, — Обельенна очень осторожна с маниокой.
Кембл снова уселся на стул — теперь лицо его был о очень серьезным.
— Давно она у вас служит? — отрывисто спросил он, повернувшись к Ротуэллу. — И нет ли у нее, случайно, причин желать тебе зла — ну, кроме обид на твое вечное ворчание?
— О черт! — взорвался Ротуэлл. — Что за вздор ты несешь? Да этой женщине цены нет! У нее золотое сердце!
Но у мистера Кембла, как показалось Камилле, было иное мнение касательно темных сторон человеческой натуры.
— Не важно. — Мистер Кембл вдруг сорвался со стула. — Думаю, мне стоит побеседовать с Обельенной. Вы позволите, леди Ротуэлл?
Камилла покосилась на мужа.
— Да, конечно, — кивнула она. — Мне все равно нужно спуститься на кухню — поговорить с ней насчет диеты, которую предписал доктор Хислоп. Киран, я оставлю тебя ненадолго?
Они отыскали Обельенну на кухне — она гладила салфетки. Появление мистера Кембла было встречено подозрительно.
Камилла поспешно принялась объяснять, что за диету назначил барону доктор Хислоп. Это было воспринято с явным неудовольствием.
— Но на такой диете невозможно жить, мэм! — бурно запротестовала кухарка. — Все такое безвкусное! Никаких специй, никакой души!
— Вот в этом-то и проблема, мисс Обельенна. — Камилла твердо стояла на своем. — Я боюсь, доктор Хислоп высказался на этот счет достаточно ясно.
Обельенна с недовольным видом затолкала листок с диетой в карман фартука.
Камилла поблагодарила кухарку улыбкой.
— Месье Кембл умолял позволить ему задать вам несколько вопросов о маниоке, — проговорила она. — Может, вы будете так добры, расскажете ему, а заодно и покажете вашу знаменитую кладовую.
— Хорошо, месье. — Кухарка с видом королевы поднялась из-за стола.
— Ах, я так волнуюсь! Подумать только — своими глазами увидеть маниоку, которую привозят с Островов! — тараторил Кембл. — Это ведь такая редкость! А откуда вы ее берете?
— Мисс Ксантия распорядилась, чтобы мне регулярно ее доставляли — либо уже в виде муки, либо клубни в ящиках с влажной землей. — С этими словами кухарка повернула ключ в замке и, распахнув массивные двери красного дерева, с горделивым видом продемонстрировала им многочисленные полки. — Маниока на Островах — основной продукт питания. Замечательная вещь, только ни в коем случае нельзя есть ее сырой, — с глубокомысленным видом объяснила она.
Мистер Кембл с интересом разглядывал перепачканный в земле клубень.
— И как же вы ее готовите, миссис Трэммел? — осведомился он.
Кухарка пожала плечами.
— Зависит от того, сэр, в каком виде вы желаете есть маниоку. Но в любом случае необходимо удалить яд, который содержится в ней. Иногда ее варят, иногда заквашивают.
Кембл вернул ей клубень.
— А как узнать, когда маниоку можно без опаски употреблять в пищу? — полюбопытствовал он.
— Если она чуть-чуть горчит, значит, ее нельзя есть, — разволновавшись, объяснила кухарка.
— Ну что ж, теперь мне совершенно ясно, — закивал Кембл. — Спасибо, миссис Трэммел — вы так замечательно все объяснили.
— Мисс Обельенна, а почему бы вам не похвастаться мистеру Кемблу великолепной коллекцией душистых трав и специй? — желая задобрить кухарку, льстивым голосом проворковала Камилла. — В жизни своей ничего подобного не видела!
Мистер Кембл снова засиял как солнце.
— О да, конечно! — с энтузиазмом воскликнул он. — Умоляю вас, позвольте мне взглянуть на нее хоть одним глазком! Готов поспорить, корабли леди Нэш привозят вам всякие чудеса со всего света! О-о-о… кажется, я чувствую аромат шафрана… — Он блаженно закатил глаза. — И… о нет! Неужели у вас имеется даже тамаринд?!
Слегка оттаяв, кухарка принялась один за другим выдвигать крохотные ящички, перечисляя экзотические названия, которые Камилле уже доводилось слышать, и охотно позволяя мистеру Кемблу трогать и нюхать все, что он пожелает.
Вдруг мистер Кембл вздрогнул и напрягся, точно гончая, почуявшая дичь.
— Что это, миссис Трэммел? — резко спросил он, подозрительно принюхиваясь к странного вида корню. — Женьшень, если не ошибаюсь? Где вы его взяли? — Вся напускная восторженность мигом слетела с него. В голосе Кембла прорезалась сталь.
Обельенна слегка опешила.
— На рынке Ковент-Гарден, — словно оправдываясь, пролепетала она. — Там им торгует один китаец по имени Лин.
— А вам не случалось давать лорду Ротуэллу сырой женьшень, а, миссис Трэммел? — сурово осведомился он.
Обельенна вздернула подбородок и сразу стала как будто выше ростом.
— Да, конечно, — кивнула она. — Мистер Лин говорил, что от этого он станет сильнее — как мужчина, вы понимаете? Мой муж все время твердит, что хозяину нужен сын. И вот теперь у него появилась наконец жена. И я сразу же принялась искать женьшень. — Она сурово поджала губы.
— Как вы ему его даете, миссис Трэммел? — резко спросил он. — И как часто? Вспомните хорошенько!
Лицо Обельенны внезапно исказилось от страха.
— Я… я добавляю чуточку в маниоку. — испуганно забормотала она. — Щепотку, не больше, как корня имбиря. Щепотку туда, щепотку сюда. Всюду, куда добавляю пряности, которые отбивают его вкус.
Кембл и Камилла переглянулись.
— Женьшень в сыром виде безвреден для большинства людей, — негромко сказал он, — однако считается, что слишком большое количество его вызывает кровотечение…
Обельенна сдавленно ахнула и тут же испуганно прикрыла ладонью рот. Связка ключей со звоном покатилась по полу.
— Боже! — выдохнула она. — Кровотечение?! Я… это все из-за меня?!
— Нет, — твердо заявил Кембл. — Нет, вашей вины тут нет. Лорд Ротуэлл сам убивал себя, вернее, его убивали его же собственные пагубные привычки. Но когда у него начались кровотечения… о, тогда давать ему сырой женьшень было… м-м-м… не слишком правильно.
В конце концов Обельенна, обливаясь слезами, поклялась всеми святыми строго придерживаться предписаний доктора Хислопа и дала клятву, что ноги ее больше не будет в лавке мистера Лина.
Ротуэлл в полном одиночестве сидел в постели — поглаживая шелковистые уши Чин-Чина, он размышлял о том, что, похоже, в этот раз смерть прошла стороной. Бог свидетель, он уже ощущал ее зловонное дыхание на своей щеке. И опасность пока еще не миновала. Однако Хислоп считал, что Ротуэллу под силу справиться с его недугом — этой злобной тварью, вгрызавшейся в его внутренности. Хислоп подарил ему надежду.
И уж коли так, он, черт побери, сделает все, чтобы не упустить предоставленный ему шанс. Да, будь все проклято, он согласен сидеть на этой чертовой диете, согласен неделями покорно лежать в постели, он готов даже к тому, что ему придется безропотно смотреть, как его невероятно соблазнительная жена суетится вокруг него, зная, что ему нельзя и пальцем ее тронуть, — Бог свидетель, Ротуэлл догадывался, что за пытка его ждет. Но он поклялся, что сделает все, чтобы побороть болезнь и вновь вернуться к полноценной жизни, в которой больше не будет никаких запретов. Потому что теперь у него есть ради чего жить. У него и раньше это было, но почему-то только Камилла смогла заставить его это понять.
Закрыв глаза, он проклинал собственную глупость. За этот год он потерял чертову пропасть крови — больше, чем кто-то мог догадываться. Он превратил себя в развалину — ради чего? Теперь он сам этого не знал. Но он не такой дурак, чтобы упустить свой единственный шанс теперь, когда ему снова подарили надежду, — он намерен отчаянно цепляться за жизнь, и помоги ему Бог!
Глава 15
Снова на «Таттерсоллз»
Ротуэлл устроился в музыкальном салоне — наслаждаясь положением больного, он блаженно вытянулся на кушетке, греясь в лучах утреннего солнца, и даже не сразу заметил,
