быстро взял себя в руки.
— Oui, пусть весь мир увидит, что вы, Ротуэлл, — всего лишь грязная свинья! — презрительным тоном бросил он. — Боюсь, как джентльмен, я вынужден настаивать, чтобы выдали мне удовлетворение!
— Сейчас ты получишь свое удовлетворение, мерзавец! — Ротуэлл с силой встряхнул Валиньи, как терьер встряхивает крысу. — Только полный идиот согласится стреляться с тобой — а я не идиот. Поэтому предпочитаю придушить тебя голыми руками.
— Aidez-moi! — заверещал в страхе Валиньи, глаза его судорожно забегали по сторонам в поисках хоть одного сочувствующего лица. — Этот человек сошел с ума! На помощь! Это насилие!
Однако репутация Валиньи была хорошо известна. Джентльмены, толпившиеся во дворе, как ни в чем не бывало вернулись к своему разговору. С губ Валиньи сорвался нервный смешок.
— Проклятие, так ты будешь отвечать или нет? — Ротуэлл, сцепив пальцы на горле Валиньи, тряхнул его так, что у графа клацнули зубы. — Повторяю вопрос, — медленно проговорил он, — как давно тебе известно, что Камилла — дочь графа Холбурна?
Уголки губ Валиньи дернулись. Откинувшись назад, насколько это было возможно, он занес кулак, чтобы ударить Ротуэлла в челюсть. Удар не попал в цель, а лишь скользнул по лицу Ротуэлла.
Ротуэлл даже как будто не заметил этого — вместо того чтобы ответить, он приставил палец к груди графа.
— Я задал тебе вопрос, сукин ты сын! — рявкнул он. — И я намерен получить ответ!
— Бог мой! — глумливо ухмыльнулся Валиньи, — Ждешь, что я отвечу? По-твоему, я такой дурак?
Что- то вдруг словно взорвалось в душе Ротуэлла — ярость с такой силой ударила ему в голову, что он на миг перестал соображать. Глаза застлала кроваво-красная пелена, в ушах зашумело. Кулак Ротуэлла мелькнул в воздухе и врезался Валиньи в челюсть. Удар был сокрушительный — голова графа судорожно дернулась, в груди застрял сдавленный крик. Тридцать лет Ротуэлл глушил в себе ярость — и вот она вырвалась наружу, а подвернувшийся под руку Валиньи оказался идеальной мишенью.
Валиньи, как полураздавленный червяк, корчился посреди двора, диким взглядом озираясь по сторонам в поисках помощи. Так и не найдя никого, кто выразил бы желание заступиться за него, он с трудом поднялся и неуверенно двинулся к Ротуэллу. Тот небрежно ударил его в ухо. К удовольствию Ротуэлла, граф размахнулся и нанес ответный удар — кулак его скользнул по челюсти. Барон возликовал. Именно этого он и дожидался. Теперь он наконец получил благовидный предлог, чтобы избить мерзавца до полусмерти.
Это была уже не драка, а избиение — Ротуэлл раз за разом швырял Валиньи в грязь, в то время как в двух шагах от них два десятка джентльменов, невозмутимо покуривая, обсуждали лошадей, как будто ничего необычного не происходило. Обхватив Ротуэлла за пояс, Валиньи попытался что есть силы пнуть его коленом. Однако барон уклонился, а мощный ответный удар заставил графа вновь распластаться на земле. Ротуэлл, встав коленом ему на грудь, пригвоздил его к почве, однако Валиньи дернулся, и барон потерял равновесие.
Они одновременно вскочили на ноги, Валиньи, тяжело дыша, хватал воздух ртом. Ротуэлл угрожающе надвинулся на него, и тогда Валиньи последним, отчаянным усилием поставил ему подножку. Оба оказались на земле, молотя друг друга кулаками, но Валиньи был почти на тридцать стоунов легче барона и к тому же явно не привык кулаками отстаивать свое право на жизнь. Так что вскоре он, избитый до крови и оглушенный, вновь распростерся ниц. Только железная воля удержала Ротуэлл от того, чтобы забить его до смерти.
— Тихо! — прорычал он. — Не двигайся, если хочешь жить. — Поставив колено ему на грудь, он отодвинулся.
Валиньи судорожно замахал руками.
— Только не по лицу, умоляю! Моп Dieu, только не по лицу! — завизжал он.
Ротуэлл ударил его в лицо. Кровь хлынула из носа Валиньи и залила пышный некогда галстук.
Этот удар доставил барону удовольствие, словно глоток шампанского.
— Это, — процедил он сквозь зубы, — от меня. А вот это — за Камиллу.
Ухватив Валиньи за шиворот, он с хрустом вывернул ему голову и ткнул графа лицом в лужу крови, перемешанной с грязью. Потом нагнулся пониже. — А теперь отвечай, — хрипло прошептал он, едва не касаясь губами его уха. — Когда ты узнал, что Камилла — дочь Холбурна?
В ответ — только нервный смешок. Валиньи дернул головой, глаза у него косили, как у насмерть перепуганной лошади.
— Я обманул ее, oui! — наконец прохрипел он. — Иначе на кой черт мне сдалась дочь Холбурна?!
— Леди Холбурн говорила, что ребенок — от тебя?
Валиньи дернул плечом.
— Она предположила, что такое возможно. — Он издевательски расхохотался. — Какой смысл было это отрицать? Что я терял? Возможность заполучить леди Холбурн в свою постель? Или шанс заполучить денежки ее отца — если у меня хватит терпения дождаться, когда придет мой час?
— Итак, ради того, чтобы урвать свои тридцать сребреников, ты, Иуда, исковеркал девушке жизнь, лишив ее отца, который бы любил ее и заботился о ней, — бросил ему в лицо Ротуэлл. — Да ты недостоин слизывать грязь с ботинок Камиллы! Ты подлец, Валиньи. Единственное, чего ты боялся, — что правда выплывет на свет. А правда состоит в том, что ты не способен зачать ребенка, даже если тебе за это заплатят!
— Да, дочь этой шлюхи не моя плоть и кровь! И я каждый день благодарю Бога за это!
Ротуэлл рывком поставил Валиньи на ноги, после чего втащил его обратно в зал. Нэш, прислонясь к стене, стоял в окружении других завсегдатаев, с интересом наблюдая за развитием событий.
— Жестоко, но справедливо, дружище, — проговорил один из джентльменов, когда они проходили мимо. — Впрочем, давно пора было это сделать.
Ротуэлл ухмыльнулся, провел Валиньи через зал, после чего открыл дверь и пинком под зад вышиб графа на улицу. Валиньи отчаянно замахал руками, стараясь удержать равновесие, но ткнулся носом в грязь.
— Валиньи, даю вам срок до утра, чтобы навсегда покинуть Англию, — ледяным тоном бросил Ротуэлл ему вслед. — Потому что если вы когда-нибудь снова попадетесь мне на глаза, трепка, которую я задал вам сегодня, покажется вам дружеской щекоткой по сравнению с тем, что я с вами сделаю!
— Вы не можете мне приказывать! — злобно прошипел Валиньи. — Эти джентльмены видели, что вы сделали со мной. Вы моложе, Ротуэлл. И вы сами согласились на эту сделку. И сейчас вы только лишний раз продемонстрировали, кто вы есть на самом деле — жестокое чудовище.
Ротуэлл смерил его презрительным взглядом.
— Упомянутые джентльмены узнают, что когда-то вы предательским выстрелом ранили на дуэли Холбурна, едва не отправив его на тот свет! — прорычал он в ответ. — А скоро они узнают и другое — что вы обманом лишили дочь родного отца. Единственное, о чем они не знают, так это о том, что вас кто-то избил. Не верите, Валиньи? Тогда ступайте в магистрат и посмотрим, удастся ли вам отыскать хотя бы одного свидетеля.
Валиньи спесиво надулся, как бантамский бойцовый петух. Но потом вдруг его плечи поникли. Бросив на Ротуэлла исполненный бессильной злобы взгляд, он молча повернулся и зашагал в сторону Гайд-парка.
Ротуэлл уже собрался вернуться в зал, как вдруг наткнулся на стоявшего у него за спиной Нэша. Скрестив руки на груди, его зять провожал взглядом сгорбленную фигуру ковыляющего по грязи Валиньи, Глаза его смеялись, но где-то в самой глубине их Ротуэлл вдруг заметил искорку сочувствия.
— Пусть это станет для всех нас уроком, — наставительно проговорил он. — Sic transit gloria mundi…
Нэш усмехнулся.
— Неплохо сработано для больного, — одобрительно хмыкнул он. — Но, черт меня побери, Ротуэлл, как ты оказался здесь?
— Вспомнил, что мне предписан легкий моцион, — ухмыльнулся барон, утирая белоснежным платком взмокший лоб.
Глава 16
День рождения
— Что произошло? — уже лежа в постели, шепотом спросила Камилла мужа. Вопрос, естественно, касался синяка, который уже потихоньку начал наливаться под левым глазом Ротуэлла.
Киран притянул ее к себе — теперь их головы лежали на подушке рядом.
— Случайно ударился о фонарный столб, — объяснил он, стараясь не отводить глаза в сторону. — На редкость коварная штука, дорогая, особенно те, что на Сент-Джеймс!
Камилла подскочила от удивления.
— Боже, как такое могло случиться? — всполошилась она. — Кстати… а что ты делал на Сент-Джеймс? Насколько я помню, ты сказал, что собираешься прогуляться по Гайд-парку…
Ротуэлл с нежностью погладил ее по щеке.
— Ну да, сначала пошел в Гайд-парк, — с невинным видом объяснил он, — а потом двинулся в сторону Сент-Джеймс. Понимаешь, было одно дело, которое срочно требовалось уладить.
— И это ты называешь легким моционом? — заволновалась Камилла. — Остается только радоваться, что, когда ты вернулся домой, я все еще каталась по парку с… — она замялась, — с лордом Холбурном.
Ротуэлл обхватил ладонями лицо жены и заглянул в ее глаза.
— Надеюсь, дорогая, что в один прекрасный день ты сможешь назвать его отцом, — негромко проговорил он. — Могу только догадываться, как он жаждет услышать это слово.
Камилла, перекатившись на спину, задумчиво уставилась в потолок. И глубоко вздохнула.
— Мне пока еще трудно к этому привыкнуть, — объяснила она. — И потом… мы ведь вряд ли сможем узнать это точно.
Киран улегся на бок — он долго молча разглядывал жену, освещенную только отблесками догорающих в камине углей, потом с нежностью поцеловал ее в губы.
— Я встретился с ним,
