– О-о-о! Боже мой! – завопила Джанис. Она сильно ударила Элистера по плечу.
– Да! Да, детка! Я кончаю! – воскликнул он.
У него начались такие знакомые Маккензи конвульсии, он весь задергался, его ягодицы быстро сжимались и разжимались. Он орал так, что заглушал даже бешеную музыку. Маккензи наблюдала, как его тело перестает содрогаться и начинает успокаиваться. Джанис в ужасе смотрела из-под него на Маккензи.
– Элистер, – прозвучал голос Джанис. Музыка прекратилась, и наступила тишина.
– В чем дело? Ты кончила? – спросил Элистер неясным голосом, уткнувшись лицом в ее волосы. Он не поднимался с нее, его ягодицы медленно двигались – он получал последние мгновения удовольствия.
Все уставились на Маккензи.
– Ты все зафиксировал, Патрик? – спросил его Элистер.
– Да, каждое твое движение, – ответил Патрик, высокий тощий мужчина.
– Ну что? Я перекрыл свой рекорд? На этот раз ему ответила Маккензи.
– Да, Элистер, мне кажется, что ты его побил. Элистер быстро сел и посмотрел на нее.
– О, привет, Мак!
Он сразу же натянул брюки и набросил свитер на голую скорчившуюся Джанис.
При этой сцене присутствовало человек двенадцать. Это была самая вызывающая сцена с участием хиппи города. Элистер и Маккензи были выдающейся парой среди всех хиппи.
Интересно, как же они справятся с этой ситуацией?
– Мак, хочешь «травки»? – Патрик протянул ей закрутку. – Мы сделали такие потрясающие кадры!
Она проигнорировала его. Она смотрела на Элистера, тот медленно и аккуратно одевался. Он сделал вид, что ему все равно, и явно не собирался извиняться. Да, оказывается, она совершенно его не знала. Боль в душе была жуткой, тем более что она не могла показать ее. Она огляделась, ей был нужен козел отпущения. Маккензи выбрала козлицу – Джанис!
– Сколько раз ее сегодня трахали? – спросила она, ненавидя себя за этот вопрос. – Патрик, ты ее тоже трахал?
– Послушай, Мак… – Патрик тронул ее за плечо. Маккензи со злобой сшибла его руку со своего плеча. – Мне не нравятся твои намеки. Я просто вел съемку, вот и все. Между прочим, мне нравится твой дизайн.
Она щелкнула пальцами.
– Дай мне пленку!
Патрик секунду смотрел на нее, потом сказал, чтобы его помощник перемотал пленку и отдал ее Маккензи. Она положила ее себе в сумку. Патрик с раздражением посмотрел на зевак.
– Всё, расходитесь все. Ну-ка быстро! Концерт окончен! – Он взял Маккензи под руку. – С каких это пор ты стала такой буржуазной? Мне всегда казалось, что ты не обращаешь внимания на такие вещи, крошка. Ты же хиппи, цыпочка.
– Так вот, эта крошка и цыпочка хиппи собирается родить маленького цыпленочка-хиппи! – сухо ответила она. – И это все круто меняет. – Она вырвалась от Патрика и пошла к Джанис, которая мрачно одевалась на другом конце студии. – Я передумала, – сказала ей Маккензи. – Мне не нравится, как ты выглядишь. Мне нужен несколько другой тип. Тип более приличной девушки.
– Ты должна заплатить мне! – завопила Джанис. Она надела туфли на высоких каблуках и слегка покачнулась. – Я здесь с восьми и проработала шесть часов!
Маккензи не отступала ни на шаг и уничтожающе смотрела на нее.
– Только попробуй прислать мне счет, Джанис, и я заставлю полицию арестовать тебя за проституцию!
Джанис зарыдала, и Патрик подошел к ней и стал ее успокаивать.
– Я передумала пользоваться и твоими услугами, Патрик, – заявила Маккензи.
Патрик повернулся к ней.
– Послушай, успокойся, – сказал он.
– Я давно спокойна!
Маккензи подошла к Элистеру. Она заставила себя посмотреть на него. Она никогда не видела у него на лице такого равнодушного выражения.
– Ты ничего не хочешь сказать мне, Элистер? – тихо спросила она.
Он нагнулся, чтобы зашнуровать свои ботинки.
– Мне казалось, что это я занимаюсь вопросами рекламы, – пробормотал он.
– Я тебя уволила.
Он серьезно посмотрел ей в лицо.
– Послушай, Мак, нам лучше работать в более расслабленном состоянии, иначе все будет, как нудные съемки для каталога…
– А, так это все делалось ради моих интересов? И то, чем ты занимался? Старался улучшить качество снимков? Интересно, а мне казалось, что ты трахался так, что у тебя ходуном ходила твоя тощая голая
