Она посмотрела ему в глаза, они так хитро блестели.
– Ты действительно ничего не помнишь? – спросил Эдди. – Тебе было шестнадцать и тебе так хотелось иметь черную кожаную куртку, что ты бы разрешила трахаться с тобой любому парню из нашего квартала. Ты помнишь, что я как раз и был последним? Я до сих пор чувствую тот цементный пол! Но сегодня мы хотя бы лежим на деревянном!
– Боже!.. Ничего себе! – воскликнула Маккензи. – Теперь я вспомнила, ты был таким милым мальчишкой в самом конце. И первый оргазм у меня был именно с тобой! Конечно, я не поняла это в то время! – Она уставилась на него, широко раскрыв глаза от ужаса. – Ты знал об этом все это время и ничего мне не сказал?! Ты – просто ублюдок!
Он засмеялся.
– Ты, наверное, права. Когда твои братья представили нас друг другу, мне нужно было сказать: «Привет, я тот парень, с которым ты трахалась, чтобы получить кожаную куртку!»
Он снова начал целовать ее, и она расслабилась в его объятиях. У него был такой рот, который она желала бы целовать постоянно, и ей все было бы мало. Но она сделала над собой усилие и оттолкнула его, потом поднялась на ноги, ухватившись за край стола.
– Мне нужно идти. – Она собрала одежду и быстро оделась. – Я пришла, чтобы… – она нахмурилась, завязывая пояс, – сказать, что мы больше не должны встречаться! И я не хочу, чтобы ты бегал и жаловался моей матери! Я выхожу замуж за Элистера!
– Не морочь мне голову, – сказал он, начиная одеваться. – Ты так же сходишь по мне с ума, как и я по тебе! Я чувствую это здесь.
Он положил руку ей на холм Венеры и слегка сжал его. Она прижалась к нему и позволила приласкать себя. У нее снова возникло желание, и она застонала.
– Боже, Эдди, я могла бы начать все сначала, и прямо здесь. – Она отошла от него и поискала свои туфли. – Мне нужно бежать.
– Я люблю тебя, Маккензи, – сказал Эдди, глядя, как она надевает туфли. Его глаза сверкали от удовольствия. – Я никогда никому не говорил этого…
– Вот здорово, – пошутила Маккензи, не поворачиваясь к нему лицом. – Мне кажется, ты готов жениться на мне и усыновить моего маленького светловолосого ребенка, когда он родится у меня?!
– Я это сделаю, – сказал он, не сводя с нее глаз, когда она наконец повернулась к нему. – Я сказал тебе, что люблю тебя!
Она посмотрела ему в глаза и кивнула.
– Да, – подтвердила она.
Ей так хотелось сказать ему: «Я тоже люблю тебя, мой милый Эдди. Боже, я просто схожу по тебе с ума! Но я собираюсь выйти замуж за Элистера!»
Ей даже не нужно было говорить этого. Она видела по его лицу, что он знал все, о чем она думала. Ее молчание объяснило ему больше, чем любые извинения. Он закончил одеваться в мрачном безмолвии. Они больше ничего не сказали друг другу, все и так было ясно! Даже их страсть ничего уже не могла изменить.
Перед тем, как она открыла дверь, чтобы уйти, он крепко прижал ее к себе.
– Не выходи за него замуж, – сказал он. – Ты совершишь огромную ошибку.
Она смерила его ледяным взглядом и открыла дверь, послав ему прощальный поцелуй.
В этот вечер она договорилась с Элистером о дате их свадьбы.
Майя осторожно вылезла из-под Дэвида. Он совсем прижал ее к стенке. Он перекатился на другой бок и что-то пробормотал во сне. Часы на столике показывали три. Майя оделась и встала перед ним. Она видела перед собой тело пловца. Его грудь поднималась и опускалась, он спокойно дышал во сне. Он был таким соблазнительным и красивым и мог доставить удовольствие любой женщине. Майя откинула покрывало и посмотрела на его тело. Его член вяло лежал между ног. Почему она так боялась его, когда он становился большим и твердым? Она прикрыла Дэвида, и он во сне натянул покрывало до самых плеч.
Майя прижалась лбом к холодному оконному стеклу его спальни. Она видела резкий свет уличных фонарей. Майя подумала: может ли где-нибудь быть более одиноко и мрачно, чем в Манхэттене в три часа ночи? Проехали такси и полицейская машина, спотыкаясь, тащился пьяный.
«Филипп, Филипп, может быть, ты тоже не спишь в Париже и тоже думаешь обо мне?! Ты бы мог мне помочь…»
На кухне она нашла блокнот и написала в нем: «Дэвид, дорогой, ты такой милый! Я всегда хочу оставаться тебе другом. Пожалуйста, прости меня, я не могу спать. Пошла домой. Увидимся. С любовью М.»
Майя на цыпочках пошла в спальню и оставила записку у него на подушке. Она нашла свое пальто и шла к двери, когда ее плеча коснулась рука. Она вскрикнула и от испуга вздрогнула. Резко повернувшись, она увидела в темноте обнаженного Дэвида.
– Как ты можешь убегать от меня подобным образом? – мрачно спросил он.
– Я-я не могла спать, – заикалась она. – Я оставила тебе записку.
– Ты что, стараешься, чтобы я снова почувствовал себя прокаженным?
Майя вздохнула.
– Нет, нет, ты же знаешь, что это не так. Я просто… Она беспомощно покачала головой.
– Майя… – Он обнял ее. – Ты разрешишь мне любить тебя?
Она застыла.
