– Да, по-моему, потому что это бизнес!
– Производство – это тоже бизнес! Твои идеи и куриного дерьма не стоили бы, если бы мы не обеспечивали, чтобы все шло гладко.
– Реджи! Маккензи! Пожалуйста, не повышайте голос! – забеспокоилась Эстер. – Почему вы не можете разговаривать спокойно, как следует?
– Мы никогда не разговаривали друг с другом мило, – заметила Маккензи. – Мы всегда были вынуждены терпеть друг друга, но они никогда не уважали меня – ни раньше, ни сейчас.
Реджи зло посмотрел на нее.
– Только не поднимай волну! – предостерег он. – Тогда я буду уважать тебя.
Маккензи, не сводя с него глаз, опустилась на кушетку.
– Значит, это правда? – спокойно спросила она. – Это должно быть правдой, иначе бы ты так не разозлился.
– Что это значит, Реджи? – спросила Эстер. – О чем она говорит?
Реджи покачал головой.
– Я не верю ей, мама, – ответил он. – Подняли шумиху в газетах о ее фальшивом радикализме. Я знаю, это называется «по совести обращаться с рабочими». Но разве, Мак, ты не наслаждаешься, живя здесь в башне из слоновой кости? Разве ты не любишь, когда к тебе обращаются «леди Брайерли»? Люди, подобные тебе, могут себе позволить быть радикалами…
Маккензи встала и положила руки на плечи Реджи. Она пыталась найти в его лице хоть какие-то признаки эмоций, на которые она могла бы отозваться.
– Реджи, если мы наживаемся, обрекая на нищенское существование наших работниц, то я готова все бросить и поселиться в убогой квартире в Виллидж. Я так жила раньше и не могу сказать, что не была счастлива.
– Никто не наживается! – вскричал Реджи, сбрасывая ее руки. – Мы получаем прибыль – разве не для этого люди занимаются бизнесом? Мы не совершаем ничего такого, чего бы не совершали дюжины других фирм…
– Ты ублюдок! – Маккензи вцепилась в его пиджак, но он без усилий отбросил ее.
– Реджи! Маккензи! – Эстер кинулась к ним, схватившись за сердце. – Вы доведете меня до сердечного приступа!
– Ты видел эти мастерские? – спросила Маккензи, сверкнув глазами. – Там потогонная система? На что они похожи?
Реджи ухмыльнулся.
– Калифорния – это штат с жарким климатом. Что еще я могу тебе сказать? Ты думаешь, что мы приглашаем портних из Франции и устраиваем офисы с кондиционерами в Беверли-Хиллз? Мы должны считаться с накладными расходами.
– Я поеду туда и посмотрю сама! – Маккензи отвернулась от него и взяла мать за руку. – Я могу поступать только так, – констатировала она.
– Ты никуда не поедешь, Мак! – закричал Реджи.
– Почему? Что ты собираешься сделать? – рассмеялась Маккензи. – Посадить меня под домашний арест? Ты думаешь, что можешь ограничить мои передвижения? – Она подняла трубку телефона и набрала номер справочного бюро. – Пожалуйста, как позвонить в «Американ Эйрлайнз»?.. – Набирая следующий номер, она смотрела на мать и брата. – Я хочу заказать билеты в оба конца в Лос-Анджелес, один взрослый и один детский, первый класс, на пятницу…
– Отдай! – завопил Реджи, выхватил у нее трубку и опустил ее на рычаг. Маккензи издала возглас гнева. Она стала бороться за телефон, но Реджи без усилий удерживал его крепкой рукой.
– Разве для этого я растила вас? – запричитала Эстер. – Чтобы увидеть, как вы деретесь друг с другом? Почему вы не можете наслаждаться своим успехом? Ведь все работают так тяжело…
– Ты засранец! – крикнула Маккензи, ударила Реджи в подбородок и отскочила в сторону.
– Вы ведете себя как дикари! – рыдала Эстер. Входная дверь неожиданно распахнулась, и вошел дворецкий, ведя за руку Джордана. Они стояли в прихожей, ощутив, хотя и ничего не видя, напряженную обстановку.
– Хотите, чтобы мы вернулись попозже, леди Брайерли? – спросил элегантный японец.
– Мамочка! – Джордан кинулся поцеловать Маккензи, потом бабушку.
– Все в порядке, Ико. Приготовьте, пожалуйста, Джордану сэндвич. – Потом обратилась к матери – Уведи его из моего дома.
Реджи потянулся, чтобы похлопать своего племянника по плечу, но Маккензи быстро отвела Джордана в сторону.
– Хм… – фыркнул Реджи. – Я уже недостаточно хорош, чтобы дотронуться до Его светлости? Пошли, мама. – Он протянул руку Эстер, помогая ей подняться с кушетки.
Эстер с тревогой взглянула на дочь.
– Я все же не понимаю, почему вы с таким антагонизмом относитесь друг к другу. А как же наш ленч?
– Я приглашаю тебя на ленч, – утешал ее Реджи, ведя к двери. – Я угощу тебя лучшим ленчем.
– Маккензи, дорогая, – Эстер с затуманившимся взором обернулась к дочери. – Я не хочу, чтобы ты в
