– Теперь я в нем не сомневаюсь! – ответил Альсиу.
Глава 24
Бранка имела гордый и неприступный вид, но внутри у нее все кипело от негодования и обиды. Все, что поначалу шло так удачно, разваливалось буквально на глазах. Еще несколько дней, и Нанду, от которого она так ловко было избавилась, выйдет на свободу, и Милена вновь заведет разговор о свадьбе. Да что там разговор?! Распишется, и дело с концом! С голодранцем. Нищим! Убыток номер один.
А Изабел? Нет, убыток номер один – это Изабел. Фернанду – номер два. А катящаяся в пропасть фирма, из которой ушел Атилиу, – номер три.
Теперь Бранка не видела для себя иного выхода, кроме раздела имущества. От чужих хищных рук нужно было спасти хотя бы свою долю! И немедленно получить от Арналду пятьсот тысяч долларов, которые она заплатит Фаусту за то, чтобы ее имя не трепали в полиции попусту, а главное, чтобы Милена не узнала, какую роль сыграла ее мать в осуждении Нанду, и не стала навек ее смертельным врагом.
Ну что ж, Бранка была готова начать борьбу за свои интересы против Изабел. В конце концов, на Нанду ей наплевать. Пусть Милена мыкает с ним горе, пусть живет, если хочет, в нищете! Бранка умывает руки.
Но Изабел Бранка выкинет из фирмы и не допустит утечки семейных денег. Арналду должен разделить их между женой и Марселу, а остальные своим своеволием и непослушанием заслужили кукиш с маслом. В раздражении Бранка позволяла себе простонародные выражения, а иногда куда более крепкие.
Она дождалась, пока Арналду спустится из своей спальни, позвала его к себе в будуар и начала неприятный разговор.
– Мне нужно пятьсот тысяч долларов, – заявила она мужу с ходу с такой непринужденностью, будто просила несколько реалов на булавки.
Арналду внутренне ахнул.
– Ну и аппетит! – произнес он. – Зачем тебе такая сумма? Мы не располагаем такими средствами.
– Понимаю, – медленно произнесла Бранка, – все средства, которыми мы располагаем, ты тратишь на любовницу. Ей не жалко и миллионов, а мне… Ну так знай, на что мне нужны деньги! Мне приходится спасать свою шкуру!..
И она с гордостью рассказала, как подвела под монастырь Нанду и как плохо внезапно обернулось дело.
Арналду не слишком удивился. Он успел неплохо изучить свою жену. Бранка всегда отличалась пристрастием к авантюрам и тем бесчувствием, которое позволяет задумывать их и осуществлять. Арналду это бесчувствие претило и раньше, а уж теперь, когда отношения у них окончательно испортились, оно ему было отвратительно. С Бранкой они уже не были теми надежными партнерами, которые из одного только чувства сообщничества всегда выручают друг друга. В общем, ему не слишком хотелось отваливать такие деньжищи Бранке, о чем он ей и сообщил.
– Я навредила какому-то жалкому пилотишке, – возмутилась она, – а ты обкрадываешь всю страну! Ты же переводишь деньги за границу с тем, чтобы не платить налогов! А знаешь, что за это бывает?
Арналду прекрасно это знал и поэтому действовал с максимальной осторожностью.
– Все, что у нас есть за границей, лежит на нашем с тобой общем счете, – напомнил он, пытаясь образумить жену. – И сумма совсем невелика. Минимум, который мы отложили себе на старость.
– Невелика? Неужели? Значит, Изабел блефовала, когда трясла передо мной пачками переведенных счетов на сумму больше ста миллионов? Значит, мне не о чем волноваться, суд тебе не грозит, и я могу потребовать обратно драгоценности и квартиру, которую ты купил своей любовнице в обход интересов семьи, растранжирив наши денежки! Что ж, я охотно пойду на этот скандал, ты меня знаешь! Ни перед чем не остановлюсь и выведу Изабел на чистую воду. А заодно и тебя вместе с ней.
Арналду знал, что Бранка способна и не на такое, что она действительно ни перед чем не остановится, а поскольку блефовал сейчас он, то он и задумался, как ему выйти из этого крайне неприятного положения.
– Изабел тут ни при чем, – сказал он. – У нее свои доходы, она все покупает на свои деньги. Если я ей что-то и дарил, то по мелочи.
Бранка задохнулась от бесстыдной лжи мужа.
– Я требую раздела имущества, – произнесла она, – я не хочу, чтобы меня и моих детей обкрадывали!
– Что за глупости, Бранка! – Арналду не был готов к разделу. Свой заграничный счет он лелеял, как садовник лелеет любимую оранжерею. Это был его рай, Эдем, почва, питающая его фантазии, мечты и надежды. И вот в этот райский сад врывалась вихрем Бранка и начинала кромсать его и уродовать. Арналду мгновенно занял оборонительную позицию.
– Я не вижу необходимости дробить капитал, – сухо сказал он.
– А я вижу! – продолжала наступать Бранка. – Еще немного, и ты окончательно пустишь детей по миру. Я должна позаботиться об их интересах, и в первую очередь о Марселу, который не щадя себя трудится в интересах семейной фирмы!
– Ну тогда уж большую часть нужно выделить Милене, – включился в разговор о детях Арналду, – она девочка, ей нужно в жизни иметь подспорье, когда она выйдет замуж…
– За голодранца! – чуть ли не взвизгнула Бранка. – Единственный благородный человек с аристократическими манерами в этом семействе – Марселу! Он и заслуживает большей доли! Остальные просто ничтожества, которые пошли в тебя и унаследовали твой вкус к помоечным знакомствам – что Милена, что Леу!
– Говоря о помоечных знакомствах, ты имеешь в виду себя? – Арналду разозлился всерьез и не мог не наступить Бранке на больную мозоль. – А если ты считаешь, что Марселу пошел исключительно в тебя, то я не вижу, откуда ему набраться такого уж аристократизма!
– Он пошел в своего отца! – гордо заявила Бранка.
