испортилось настроение у дочери. – Ты совсем недавно выглядела такой счастливой.
– Да, ты права, – поддалась на уговоры Милена. – Только я себя почувствовала счастливой, как сразу же кто-то попытался вставить мне палки в колеса.
– Господи! Я тебя не понимаю. О чем ты говоришь? – совершенно искренне испугалась Бранка, полагая, что о ее сговоре с Олаву каким-то образом узнала дочь.
– Ты помнишь моего друга Фернанду? Вертолетчика?
– Да, красивый такой парень, – подхватила Бранка. – Что с ним?
– Его перевели в Галеон. На остров Говернадор.
– Ясно, – облегченно вздохнула Бранка, понимая, что ее тревога оказалась ложной. – А почему?
– Не знаю. Он говорит, у них такое бывает.
– Он, наверное, знает, что говорит. Когда ты завтра едешь в Ангру? Я хочу поехать с тобой.
– Я теперь и не знаю, поеду ли туда вообще, – упавшим голосом ответила Милена.
К возвращению Марсии из роддома Элена и Атилиу устроили небольшой праздник. Из гостей предполагались только родители Марсии, Флавия, Анинья и соседка Элены Сирлея. Но вместе с Сирлеей, конечно же, пришли Катарина и Нестор, а потом нагрянула Виржиния со всем своим семейством («Мы тоже хотим посмотреть на малышку и сделать ей подарки!»). Самым последним в дверь позвонил смущенный Зиту.
– Надеюсь, я вам не помешаю, – сказал он. – Очень хотелось поздравить Марсию в такой день.
– Проходите, сеньор Зиту, посмотрите на нашу красавицу, – пригласила его Элена. – А места за столом у нас на всех хватит.
Увидев дочь Марсии, Зиту пришел в изумление:
– Да она же… как бы это точнее выразиться… блондинка! Невероятно! У тебя прелестная дочь, Марсия. Поздравляю!
Примерно так же реагировали на девочку и все прочие гости, отмечая белизну ее кожи и явную схожесть с Вилсоном.
О нем, правда, старались говорить так, чтобы не слышала Марсия, – не хотели ее травмировать. Только Жозе, отец Марсии, высказался прямо и громко, не щадя дочери и не стесняясь гостей:
– Лучше бы она родилась черной как сажа, чем похожей на этого выродка!
Но гости снисходительно отнеслись к выпаду старика, в целом разделяя его справедливый гнев по отношению к Вилсону.
Празднество продолжилось. И здесь произошло событие, оставшееся не замеченным никем из взрослых, кроме глазастой и вездесущей Тадиньи. Лишь она, постоянно курсируя с подносами между кухней и столовой, обратила внимание на уединившихся Катарину и Родригу – сына Виржинии. Молодые люди увлеченно беседовали и смотрели друг на друга с нескрываемым интересом.
А началась эта беседа с того, что Родригу увидел фотографии Катарины, сделанные Бобом. Новоявленная фотомодель взяла их с собой, надеясь похвастаться перед Эленой и гостями, но те были заняты исключительно Ритиньей и Марсией, поэтому снимки дожидались своего часа на журнальном столике в гостиной. И случайно попали в поле зрения Родригу.
Поначалу он не узнал в юной красавице, взиравшей с фотографии, соседскую девчонку, но приглядевшись, понял, что это именно она.
– Кто делал эти снимки? – спросил он Катарину.
– Один профессиональный фотограф, друг Флавии, – ответила она с гордостью. – А что?
– Ничего. Отличная работа! Но ты здесь намного красивее.
– Хам! – тотчас же обругала его Катарина.
– Да не обижайся ты! Я имел в виду, что этот фотограф сумел разглядеть и подчеркнуть все твои достоинства.
От таких слов Катарина смутилась. А Родригу продолжил:
– Я тоже всерьез занимаюсь фотографией и потому говорю со знанием дела. Было бы интересно посмотреть, каким получится твой портрет у меня. Не хочешь мне попозировать?
– Я подумаю, – кокетливо поджала губки Катарина. Когда гости стали расходиться, Тадинья сочла необходимым сделать внушение Катарине:
– Я видела, как ты флиртовала с Родригу…
– А что в этом зазорного? Он воспитанный, интересный, красивый!
– Ох, не слишком ли ты влюбчивая, Катарина? – вздохнула Тадинья. – Имей в виду, это может плохо кончиться. Такие легкомысленные девчонки либо выходят замуж неудачно, либо вообще остаются с носом. Марсиньу, конечно, простоват, но он хороший мальчик, и ты ему нравишься.
– Ты сама ничего не смыслишь в любви! – ответила на это Катарина. – А вот посуду моешь здорово! Давай я тебе помогу.
Марсия между тем вышла проводить своих родителей, Элена и Атилиу остались одни и, не сговариваясь, оба направились в детскую.
Ритинья спала, раскинув ручонки и мирно посапывая.
Атилиу умиленно склонился над кроваткой, затем еле слышно произнес:
