Сезар молчал, все еще пребывая в нерешительности, и тогда Элена сама, дрожащими от волнения руками стала менять браслетики новорожденных.
– Мы сохраним это в тайне, – сказала она, положив своего живого ребенка на место умершего. – Никто, кроме нас двоих, никогда не узнает, что произошло сейчас в этой палате. Спасибо тебе, Сезар!
Глава 26
Проснувшись, Эдуарда увидела перед собой сморщенное личико младенца, которого держала на руках сидевшая рядом Элена.
– Сыночек!.. Мама!.. – улыбнулась Эдуарда. – Спасибо тебе, что ты его принесла.
В глазах Элены проступили слезы, и Эдуарда сразу же заподозрила неладное:
– Мамочка, ты плачешь? Почему? Со мной что-то не так? Или… с тобой?
– Нет, доченька. С тобой, к счастью, все в порядке. А вот мой малыш… умер.
– Боже мой! Как же такое могло случиться? Мамочка, я не знаю, чем тебе помочь. Сыночек, помоги мне, подскажи, что я могу сделать для твоей бабушки!
Элена от этих слов заплакала навзрыд и вынуждена была уйти из палаты, оставив Эдуарду на попечение Сезара.
– Если бы такое случилось со мной, – сказала ему Эдуарда, – я бы сошла с ума, умерла от отчаяния, выбросилась бы из окна!
– Не надо так убиваться, – глухо промолвил Сезар. – Элена сильная, она справится с этим горем.
– А Атилиу? Он уже знает?
– С ним сейчас говорит доктор Моретти…Атилиу приехал в клинику с двумя букетами – для Элены и Эдуарды, но его встретил главврач клиники, считавший своим долгом лично сообщить отцу столь печальную новость.
– Крепитесь. Ваш ребенок сегодня умер. В этом нет нашей вины…
– Да вы просто что-то перепутали, – не поверил ему Атилиу. – Карточки, имена, младенцев… Это какое-то недоразумение. Вчера я видел своего сына. Он был здоров. Он не мог умереть!
– К сожалению, это факт, – вновь заговорил главврач. – Ребенок только выглядел здоровым. Вероятно, причина смерти в неправильном внутриутробном развитии жизненно важных органов: мозга, сердца, легких. Точно об этом можно будет сказать только после вскрытия.
Атилиу выслушал его, но продолжал твердить свое:
– Вы проверьте еще раз сопроводительные документы на того младенца, о котором говорите. Я уверен, мне сердце подсказывает, что умер не мой сын, а какой-то другой ребенок!
Сезар, стоявший рядом с Атилиу, при этих его словах покачнулся, у него все поплыло перед глазами.
– Вам пора отдохнуть, – обратился к нему главврач. – Вы уже вторые сутки на ногах.
– Нет, ничего, со мной все в порядке, – пробормотал Сезар.
Тем временем доктор Моретти ввел в кабинет главврача Элену, от которой требовалось согласие на вскрытие.
Увидев Атилиу, она бросилась к нему со слезами, и тогда он наконец понял, что действительно потерял сына.
Последовавшие слова утешения со стороны врачей не могли уменьшить горя несчастного отца. Он был подавлен и почти не слышал того, что ему говорили. Элена же перестала плакать и держалась мужественно, готовая вынести все, на что обрекла себя сама.
– Я осмотрел вашего сына, – сказал Моретти, обращаясь к Атилиу, – и пришел к выводу, что причина смерти – во внутреннем кровоизлиянии мозга. Это следствие неправильного формирования системы кровообращения. Такую патологию невозможно обнаружить ни во время беременности, ни в момент родов. Разумеется, это предварительное заключение.
Атилиу слушал его рассеянно, не вникая в суть услышанного. Какая разница теперь, от чего умер его единственный сын, которого он даже не успел подержать на руках!
– Вы настаиваете на вскрытии? – донесся до Атилиу голос главврача.
– Нет, – ответил он, желая поскорее закончить все формальности.
– Что ж, тогда доктор Моретти выпишет свидетельство о смерти, – подвел итог главврач.
Элена вернулась в свою палату вместе с Атилиу. Он сел рядом с ней, взял ее за руку.
– Я совершенно раздавлен. Такая пустота внутри. И горечь от собственного бессилия. А каково же тебе, матери, девять месяцев носившей под сердцем наше несчастное дитя! Бедная ты моя!
– Ничего, мы переживем наше горе вместе и все преодолеем, – твердо произнесла Элена.
– А что я скажу моей матери? Ведь она ждет меня у нас дома. Ждет хороших вестей о внуке!
– Не надо так убиваться, Атилиу, – продолжала сохранять выдержку Элена. – Я сейчас позвоню Виржинии, она поедет с тобой и поможет успокоить дону Филомену.
– Я поражаюсь твоей силе, твоей стойкости! – с восхищением произнес Атилиу. – Мне надо равняться на тебя. Прости, что оказался таким слабым.
– Ты не слабый, – возразила Элена. – Это просто – горе. Оно сильнее нас, но мы с ним справимся.
Позже, когда Атилиу уехал домой, она отправилась в больничную часовню и стала творить
