подробно изучить инфраструктуру фирмы, понять, отчего мы несем убытки, и затем оптимизировать нашу финансово-экономическую деятельность!
– Никогда бы не подумала, что у него в голове роятся подобные мысли, – удивилась Бранка.
– Да это все Атилиу ему внушает! У него же нет собственных детей, вот он и воспылал отцовской нежностью к Леу.
– А где, кстати, Атилиу? – встрепенулась Бранка. – Что-то я его не видела в офисе.
– На каникулах. Не понимаю я его: никуда не поехал, сидит дома один, потому что Элена все время нянчится с Марселинью.
– И по-прежнему кормит его грудью?
– Наверное. Я в это стараюсь не вникать.
– И совершенно напрасно! – строго произнесла Бранка. – Ведь это что-то близкое к кровосмешению. Кто знает, какие последствия может иметь для ребенка такое родственное вскармливание! Вдруг у него потом проявятся разные болезни, отклонения…
Марселу встревожился:
– Я об этом не подумал… Действительно, пора положить конец опеке Элены. У нас теперь есть няня. А если понадобится кормилица, то я достану ее из-под земли!
Почувствовав резкое охлаждение со стороны Марселу, Элена впала в еще большее отчаяние и вновь обратилась к единственному своему исповеднику – старому, выцветшему от времени дневнику.
Но едва она успела написать несколько строчек, как за дверью раздались крики Ленор – матери Сирлеи:
– Кто-нибудь, помогите! Сеньор Атилиу, вы дома? Помогите!
Атилиу дома не было, и к двери побежала Элена.
– Что случилось, дона Ленор?
– Пойдемте к нам, пожалуйста, не то Нестор убьет Катарину. А при вас он постесняется скандалить.
При виде Элены Нестор и в самом деле перестал кричать и гоняться за Катариной.
– Спасибо тебе, – поблагодарила Элену Сирлея. – Он увидел кассету, отснятую Родригу для рекламного ролика, и прямо-таки озверел. Ну и мне, конечно, перепало. Хотя сам он… Сам!.. Рассказала бы я про него, да у тебя своих проблем хватает.
– Разве я не знаю Нестора? Он действительно бывает невыносимым, когда берется воспитывать Катарину.
– Нет, я имела в виду совсем другое, – горестно вздохнула Сирлея. – Но сейчас не время об этом говорить. У тебя свое горе.
А горе Сирлеи состояло в том, что с недавних пор она стала получать анонимные письма, из которых следовало, будто бы у Нестора есть другая жена, сын четырех лет, и ездит обманщик вовсе не в командировки, а в эту свою побочную семью.
Поначалу Сирлея не решалась сказать о письмах даже матери, но потом не выдержала, обратилась к ней за советом.
Ленор не захотела верить анониму:
– Нестора недавно повысили в должности, он стал больше зарабатывать, и кто-то ему сильно позавидовал. Вот и шлет тебе эти грязные письма.
– Но здесь говорится, что у Нестора есть в Рио еще один дом, машина, телефон… Соседи знают его как порядочного отца семейства. Он живет там во время своих «длительных командировок». Тут и адрес есть, можно поехать и проверить.
– И ты… поедешь?
– Не знаю, мама. У меня голова идет кругом.
– Я тоже не знаю, что делать. Может, Элена даст тебе дельный совет?
– Нет, я не стану ее беспокоить. У меня, конечно, большая беда, но даже она не идет ни в какое сравнение с бедой Элены.
…Когда Элена вернулась от соседей, то увидела Атилиу с дневником в руках.
– Я надеюсь, ты не прочитал это?! – спросила она в испуге.
– Нет, я только что вошел. Дверь была открыта, и я догадался, что ты у соседей. А это, – он указал взглядом на тетрадь, – просто хотел убрать с дивана, чтобы прилечь.
– Ты не обижайся, – виновато промолвила Элена. – Это мой дневник. Я вела его, когда подрастала Эдуарда, а теперь записываю кое-что о Марселинью.
Глава 28
Идти на крестины к Марселинью Сезар категорически отказался, и его родители вынуждены были отправиться туда одни.
– Присмотри за ним, – шепнула Мафалда Аните, прежде чем уйти. – Он сегодня явно не в себе.
Анита попыталась отвлечь Сезара от дурных мыслей, но он попросил оставить его в покое, а если говорить точнее, то попросту указал ей на дверь. Анита, конечно же, обиделась.
– Я сейчас уйду, но прежде попрошу тебя ответить на один вопрос: ты все еще надеешься жениться на Эдуарде?
