— Вы за них не тревожьтесь, — убеждал его сторож. — Ян ловко управляется с парусами. Младшие тоже смышленые ребятишки. Быстро всему научатся.
Дома мальчиков ожидал сюрприз. На столе лежал барометр и стоял транзисторный приемник.
Отец стал им объяснять, что они должны дважды в день записывать в бортовой журнал показания барометра и при приближении непогоды немедленно уходить в гавань. Приемник же им дается не для того, чтобы слушать джаз или модные песенки.
— Нужно всегда помнить, — говорил он, — что на реке вы не одни.
Так вот, приемник им куплен для того, чтобы они знали погоду.
Если в сводке сообщат, что ожидается ветер в пять баллов, немедленно поворачивать в гавань, а если не успеют, стать на якорь, где потише. В туман никаких экспериментов — сидеть в гавани.
Марк возмутился.
— Так мы все время и будем торчать на суше, — сказал он. — На Шельде всегда ветер. А не ветер, так дождь или туман.
Ян дернул его за рукав и шепнул, чтоб заткнулся, не то он ему такой туман покажет.
А отец продолжал наставления:
— Вы должны хорошенько выучить «Правила судоходства по Шельде» и «Правила судоходства во внутренних водах». И обязательно уступайте дорогу всем судам, не вздумайте шмыгать у них под носом. А сейчас съездите к Бернару и поблагодарите его.
— Это ему от меня, — сказала мать и протянула мальчикам пакет, от которого вкусно пахло ванильным кремом.
У Марка сразу потекли слюнки.
— Бернару это ни к чему, — заявил он. — У него от сладкого зубы болят.
Отец дал еще две бутылки вина и просил передать деньги за компас.
— За компас?
— Ну да. Компас из спасательной шлюпки. Бернар; давал его проверить. Только устанавливайте компас подальше от мотора, а то он будет врать. И вообще подальше от всех металлических предметов. Да проверяйте почаще. Умеете?
— Я умею, — сказал Ян. — Надо взять две точки на местности, провести через них прямую, выяснить направление по компасу, а затем сверить с направлением по карте.
— До чего же ты у нас ученый! — съязвил Боб. — Того и гляди, какое-нибудь открытие сделаешь.
— Оставь транзистор в покое, пока он цел! — оборвал его Ян.
Они еще поспорили, кому владеть приемником и барометром, но отец разрубил гордиев узел, дав понять, что, поскольку он владелец «Бернара», весь инвентарь лодки принадлежит ему. Ян же капитан и, как таковой, отвечает за все.
— Ну конечно, — ворчал Марк, — одному все, другим ничего. Всегда так бывает!
По пути в порт их настиг дождь. Марк предложил скорее съесть торт. Жалко ведь, пропадет. А Бернару хватит и вина. Отец же, наверное, ему заплатил.
Братьев возмутила такая неблагодарность. Они обозвали Марка эгоистом и прожорливой свиньей. Эгоист — это еще куда ни шло, а вот на «свинью» Марк обиделся. Поэтому он отстал и ехал на некотором расстоянии, злясь на братьев, на плохую погоду и на то, что торт ему так и не достался. Ян крикнул, чтобы он поторапливался.
— А куда торопиться? — буркнул он. — Мост-то поднят.
И правда. Мост торчал почти вертикально. Два речных судна, видневшихся сквозь дождевую завесу, осторожно проходили узкое место.
— Вот бы забраться на самый верх, — уже забыв обиду, мечтал Марк.
— Это еще зачем?
— А чтоб, когда его будут опускать, взять да спрыгнуть.
— Какой герой выискался! — усмехнулся Ян.
Наконец шлагбаум открыли, скопившиеся возле него машины и тракторы тронулись. Один из тракторов тащил длинный и низкий прицеп. Въехав на мост, он вдруг забуксовал. Его мотало вправо и влево, а прицеп ни с места. Потом трактор занесло, и он стал поперек моста. Ехавшая ему навстречу красная спортивная машина чуть в него не врезалась. За рулем сидел Блондин. Он не стал ждать, пока трактор развернется, объехал его и мгновенно скрылся из глаз.
— Видали? — сказал Марк.
— Наверно, Бернар опять прогнал их с парохода, ведь шесть уже давно пробило.
Второй трактор догадался все-таки подтолкнуть прицеп, и все снова пришло в движение.
На корабельном кладбище ни души. Наверно, Бернар у себя в рубке.
— Бернар!
Никакого ответа.
— Может, он на борту? — сказал Ян. — Заглянем-ка на всякий случай в рубку.
Дверь сторожки была не заперта. Они распаковали свои гостинцы и поставили их на маленький письменный стол в углу. Потом полезли на «Альтамаре».
— Бернар! Бернар!
— А вдруг он свалился в люк? — сказал Боб.
— Не будь идиотом, — сказал Ян. — Что он, маленький? Бернар!
Их голоса гулко разносились по коридорам.
— Может, он нас напугать решил, — робко сказал Марк. Он заметно трусил.
— Черт знает какая темень! — буркнул Боб. — И все из-за этого чертова дождя.
— Так зажги чертову лампу.
Марк неуверенно хихикнул:
— Берна-ар, это мы!
— Может, позвонить господину Фербекену? — предложил Боб. — Телефон у меня записан.
— И доставить Бернару неприятности? — возмутился Ян. — Соображать надо. Может, он просто задержался у мастера, который чинит наш компас. Скоро, наверное, придет.
— Он никогда надолго не уходит, — возразил Боб.
Они обшарили все коридоры, заглядывали в каюты, салоны, столовую, кладовую, поднимались на вторую палубу, спускались на нижнюю и все кричали:
— Бернар! Бернар!
— Надо поглядеть в трюме, — сказал Ян. — Вдруг он и вправду в люк свалился.
— А сам меня идиотом обозвал, — напомнил Боб. — Ладно, пойду принесу фонарик.
Но оказалось, что батарейки у фонарика почти сели, и луч его не доставал до дна трюма.
— Ждите здесь, — сказал Ян. — Я попробую спуститься.
Со страхом следили братья, как Ян спускался вниз по крутому трапу. Один неверный шаг — и он полетит с двадцатиметровой высоты и расшибется в лепешку. Вот он остановился и посветил вокруг фонариком.
— Бернар! — крикнул он.
Его голос гулко отозвался в пустоте.
— Ян! — позвал кто-то.
Ян вздрогнул и с перепугу выронил фонарик.
— Ян! — еще раз крикнул Марк. Это его голос, искаженный эхом, напугал Яна.
— Чего шумишь? — крикнул Ян.
— Он там?
— Нет. Я лезу наверх. Надо посмотреть в машинном отделении.
Марк тем временем сбегал еще раз в сторожку. Торт и бутылки с вином стояли нетронутыми. Сомнений больше не было: с Бернаром что-то случилось.
Массивная водонепроницаемая дверь машинного отделения была чуть приоткрыта. Очень страшно было спускаться в полутьме по бесконечным лесенкам, в путанице каких-то труб. Но Ян храбро пробирался вперед и то и дело окликал: «Бернар!»
Что это? Вроде кто-то стонет…
— Бернар!
