таскать меня за собой по всем твоим вечерним развлекаловкам, я не кукла, и в сопровождающие не нанималась. Перед ним стояла будто и не его малышка, а совсем другая, решительно настроенная девушка с непривычно холодным и трезвым взглядом.
— И заруби себе на носу, я в твоих ресторанах не нуждаюсь, не устраивает моё общество, дуй вперёд и с песней! — вообще-то ей хотелось высказаться покрепче, заменив словечко 'дуй' на почти такое же, но с небольшой приставкой впереди (богат великий русский язык и аналоги в реотанском имеются столь же замечательные), однако сдержалась, — Майзе можешь свистнуть или ещё десятку таких как она, а то хочешь, адресок Вирны у Сэя спроси, избавишь себя от проблем. А что, — она зло засмеялась (хотя от внезапной обиды душили слезы, вот значит, как мы заговорили, правильно Свел предупреждала, мол, все красивые парни — козлы), твой брат знает, где лучшие эскорт — услуги, и не только они…
Джар с изумлением и некоторым испугом смотрел на её помрачневшее личико, презрительно сжатые губы и мысленно ругал себя последними словами: 'вот же гоблин, нашел кого пугать, придурок, ведь ещё тогда, два года назад было ясно, что не будет она цепляться за меня, да и ни за кого другого…Ещё совсем маленькая была, а уже с характером… Странно, да что произошло, ведь все было нормально, слушалась, как миленькая…'.
Он всмотрелся внимательнее: 'вот х… демоны, да-а-а, и кто, интересно, ей такие ментальные щиты поставил, сама бы не справилась, уровень не тот, ну что ж, зато теперь всё ясно…'. Он ухмыльнулся (кто бы там ни был, а делал это всего лишь человек) и вслух поспешно произнес, — Яна, ты меня совсем не так поняла, я просто именно на сегодня заказал столик, обычно в 'Горном цветке' не протолкнуться, в другой день там может быть все занято. Яна, солнышко, мне так хотелось тебя порадовать, отвлечь от этой бесконечной учебы. Малыш, ну прости, если я что не так сказал, не сердись, тебе ведь надо отдохнуть…
— Я уже наотдыхалась на полгода вперед. Джар, сегодня я никуда не поеду, — она предупреждающе подняла руку, заставляя его замолчать, — и завтра тоже, и вообще, пока не избавлюсь от долгов, ни-ку- да, — она повторила это ещё раз по слогам, — всё, спор окончен.
— Но вот я же спокойно успеваю…
Яна не дала ему договорить, — ну молодец, значит, ты более талантливый, и тебе не требуется столько впахивать, вот и прекрасно, я за тебя рада, а мне, знаешь ли, о своей репутации надо позаботиться, небось, ты за меня зачеты сдавать не будешь…
— А это идея, — задумчиво протянул парень, — можно попробовать…
— Чего! Ты спятил, — Яна сразу поняла, что он имеет в виду, — да наши преподы личину враз раскусят, хочешь, чтобы меня из Академии поперли…
— Мою личину? Не-а, не смогут, а что, я серьёзно, давай, попробуем?
— О-о-о, какое самомнение, надо же, нашелся 'великий и ужасный', нет уж, даже если бы у тебя вышло, в моей-то голове от этого ничего не прибавится, так что отвали со своими прожектами. Однако, первоначальная злость прошла, и правда, скорее всего, она просто что-то себе напридумывала.
Под умоляющим взглядом зеленых глаз Яна уже потихоньку склонялась к мысли, — а может действительно, в конце айны (десятидневья, заменяющего земную неделю на Тиоре) все же согласиться на ма-а-аленькую разгрузку, но тут Джар снисходительно улыбнулся, — ну зачем портить такие красивые глазки и вообще, нагружать твою головку всякой чепухой, можно подумать — это все реально пригодится…
— Что?? Что ты сказал, повтори… — девочка задохнулась от возмущения и гнева, — то есть ты считаешь…
Несколько секунд она стояла, тяжело дыша, потом молча развернулась и пошла прочь. На все попытки остановить её и объясниться, Яна больше не реагировала. Серебристо-серой лошадке сегодня повезло больше всех, направляемая молчаливым темноволосым слугой, чем-то смахивающим на орка, она неторопливо катила пустую коляску, труся вслед за людьми. Уже возле самого дома, открывая калитку, девочка все же обернулась: — и знаешь что, не жди меня больше, пожалуйста, после занятий, а то уж все кому не лень, мне кости перемывают, может некоторым и нравится подобная известность, а я не желаю быть предметом обсуждений курсовых сплетниц.
Две декады напряженного труда сделали своё дело, взгляды наставников перестали быть осуждающими, а Магрейн так даже похвалил. Ещё бы, из тренировочного зала, алхимической лаборатории и библиотеки девчонки практически не вылезали. Да, да, Тали и Свел проявили чудеса героизма и жертвенности, не отходя от подруги и занимаясь столь же напряженно, хотя у них-то никакой необходимости в этом не было. Собственно, Талина искренне была убеждена, что дополнительная подготовка и повторение пройденного никогда не бывают лишними, а эльфийка боялась, что стоит им оставить Яну одну, как тут же нарисуется этот 'противный оборотень' и все усилия пойдут насмарку. К счастью, сильно им никто не мешал (пару раз, правда, пришлось поспорить с этим наглым типом, отстаивая приоритет вечерних тренировок перед 'пустыми', по словам Талины, танцульками). Глядя в его темные от злости глаза, Свел каждый раз думала, что не будь здесь Яны, перепалка проходила бы гораздо жестче. Но стоило синеглазке сжать пухлые губы в тонкую ниточку и уставиться на 'типа' исподлобья, как тот пасовал. В итоге, мозговой штурм привел к тому, что все долги развеялись, как дым и Яна, наконец, смогла свободно вздохнуть. Джар, будто почувствовал, нарисовался как раз перед Шатом* и заявив, что теперь уж нет никаких причин для отказа, вновь стал зазывать в Горный цветок. Поколебавшись, Яна дала себя уговорить, она и в самом деле устала, хотела где-нибудь развеяться, только опасалась, как бы опять не затянуло в прежнее. * Шат — девятый день айны — десятидневья, на Тиоре заменяющего земную неделю, раньше посвящался походам в храм, жрецы основных религий, бывшие у власти, строго следили за поведением прихожан и наказывали за неучастие в богослужениях в день шата. Однако, те времена остались в прошлом, король более ста лет назад издал закон об отстранении жрецов от власти и давно уже, если человек не был религиозен, то в дни отдыха — Шат и Айнар (десятый день) проводил время так, как ему заблагорассудится.
День был неплохой, ветер, правда, немного резковат, хотя, конечно грех жаловаться, осень в Митторне мягкая, совсем не такая, как на севере Реотаны или в Винкау, но вокруг уже ощущалась осенняя прохлада, почти все листья на деревьях пожелтели, а часть опала, разноцветным шелестящим ковром устилая дорогу, по которой бойко бежала все та же серебристая кобылка, запряженная в коляску. Согретая теплым пледом, которым Джар укутал её по самые уши, Яна с удовольствием вдыхала свежий, чуть пахнущий осенней горечью воздух, разглядывала багряно-золотистый лес на обочине и…неожиданно потребовала свернуть с дороги, по-детски указав пальцем на маленький круглый водоем, мимо которого они проезжали. Выпрыгнув из экипажа, девочка подошла совсем близко к озерцу, от которого веяло надвигающейся зимой, и присев на корточки, опустила пальцы в черную прозрачную воду. Отвечая на удивленный взгляд своего спутника, тихо сказала, — оно наверное, скоро замерзнет, осталось совсем чуть- чуть и придет зима…
— Не любишь зиму? — Джар вытер полой собственной рубашки заледеневшие пальцы и подхватив на руки, отнес её в коляску.
— Нет, то есть не так, чтоб совсем не люблю…, но зимой хуже, иногда такая тоска нападает, ни поплавать, ни погулять…
— А каток?
Она оживилась, — да-а, вот же забыла, о-о-о, каток, больше всего люблю тот, который заливают на площади Луны, недалеко от набережной… Там всегда цветные фонарики, музыкальные кристаллы, торговцы продают чай и сладости, а рядом куча кондитерских, мы прошлую зиму всё там торчали, как замерзнем, бежим в 'Три котенка' греться.
— Только греться?
— Нет конечно, там такие пироженки, м-м-м, — девочка мечтательно облизнулась, — а ещё мы грог
