Она не могла оторвать взгляд и чувствовала, будто падает в их непроглядную глубину. В следующий миг парень быстро притянул её к себе и, приподняв, рывком усадил на колени.
— Джар, мне надо идти…
— Не надо, молчи…
Его лицо приблизилось и Яна ощутила как томительная слабость охватывает все тело. Реальность куда-то уплывала, остались только его жадные губы и горящие глаза, превратившиеся в темные омуты, куда её затягивала непонятная сила. Она задыхалась, вздрагивая от щекочущих прикосновений языка, медленно опускающихся по шее всё ниже и ниже,
— что со мной, — мысль мелькнула и тут же пропала, смытая потоком ярких чувств, безусловно приятных, вот только… Девочке казалось, будто невидимая паутина окутывает сознание, мягкие, но мощные волны чужого разума сминают волю, подчиняя и навязывая несвойственные ей желания.
Охваченный нарастающим волнением, Джар, преодолев небольшое сопротивление, уже расстегивал пуговки платья, дыхание его всё учащалось, зеленую радужку заполнило багровое пламя, а минуту спустя руки уже гладили её колени, бесцеремонно задирая юбку всё выше…
— Не надо, пусти, — а у самой в голове никаких мыслей, одна звенящая пустота, — нет, пожалуйста — … и бывшая снегурочка тихо стонет, слабея под жаркими поцелуями, а сама невольно льнет к мощному телу, помутившимся сознанием воспринимая лишь сладкую истому, волнами поднимающуюся изнутри… Она даже не заметила, когда Джар успел раздеть её почти донага и практически избавился от собственной одежды, однако неожиданные ощущения вырвали сознание из этого дурмана. Кожаный диван неприятно холодил спину, Яна дернулась, размыкая ресницы и невероятным усилием заставляя себя вернуться к действительности,…на лице парня, склонившегося над ней, блуждала шальная пьяная улыбка, пальцы ласкали маленькие груди, то сжимая соски, то нежно гладя и накрывая ладонями, как чашами…
Придя в себя и окончательно осознав происходящее, девочка рванулась прочь, отталкивая чужие нахальные руки и зло крича:
— Джар, ты что с ума сошел, да ты же совсем пьяный! Отпусти меня сейчас же, не смей лапать!
Однако, попытки остановить его, вот так сразу, оказались напрасны… Тяжело дыша, оборотень поднял голову и когда Яна поймала его взгляд, она невольно задохнулась! Вот теперь ей стало по- настоящему страшно, еле удерживаясь от жалкого писка, попыталась пошевелиться, отодвинуться хоть немного назад, но каменно твердые мышцы сжимали свою добычу крепко, а в потемневших глазах горело жестокое и неотвратимое желание.
Сдирая с неё трусики, парень продолжал хрипло шептать, кажется даже не понимая её слов:
— Не бойся детка, думаешь, если я пьяный, так ничего не получится, глупенькая, спорим, ты ещё пожалеешь, что раньше не пробовала…знала бы ты, что я умею и каким нежным могу быть…, ну пожалуйста, не бойся, не трону я тебя, только губами и языком немножко поласкаю, тебе самой понравится, вот увидишь. Не обращая внимания на трепыхания глупой птички, попавшей в силки, Джар лишь крепче сжал гибкое тело, такое тоненькое и слабое, а его губы, язык и руки продолжали свободно блуждать по гладкой шелковистой коже, подолгу задерживаясь на самых желанных возвышенностях. Пьянящее удовольствие от этих прикосновений затуманивало разум и погружало пленницу в блаженное состояние полусна — полуяви.
Ещё шаг и не будет пути назад, — взывали к своей хозяйке остатки разума, — разве этого ты хотела, приди в себя, сделай же что-нибудь!
Между тем сильные руки, резко опустившись вниз, тесным кольцом обхватили её бедра, настойчивый влажный рот приник к впадине пупка, а затем… бесстыдные губы, опаляя прохладную кожу своим дыханием, начали медленное, сводящее с ума движение к узкой полоске светлых кудряшек в самом низу живота, но вот, не доходя до цели они свернули и прошлись по внутренней стороне бедра. Яна замерла, вновь зажмурившись, от этих поцелуев словно огонь разливался по жилам, темная волна желания и стыда ударила в голову, а тело стало безвольным, словно у тряпичной куклы. Непослушными руками она ухватилась за черную гриву, накрывшую их обоих шелковым плащом, и собрав всю волю, попыталась оторвать от себя этого сумасшедшего, но Джар лишь сильнее вжал лицо между стройными нежными ножками, крепко стиснув и удерживая её ягодицы. Неожиданно ощутив, как горячий шелк длинного раздвоенного языка мгновенным скользящим движением проник внутрь, девочка от невероятности происходящего и абсолютно новых непонятных ощущений дико завизжала. Она слышала о таких ласках, но в глубине души не верила, что кто-то (во всяком случае из её знакомых) смог бы вести себя настолько откровенно и разнузданно…
Широко распахнув от ужаса глаза и переходя на ультразвук, Яна бешено забилась и Джар был вынужден поднять голову, почти оглушенный пронзительным криком…
В следующую секунду она наотмашь хлестнула его по лицу, оставляя синяк на лбу, с неожиданной яростью вырвалась из объятий, ещё миг, и девчонка, подхватив одежду, валяющуюся на полу, голая выскочила из комнаты.
ЯНА
Свел держала стакан с водой у самого моего рта, а у меня дрожали руки и зубы стучали так, что боялась откусить краешек тонкого стекла.
— Господи, кой черт тебя понес туда, — ругалась подруга, — сразу бы поехала ко мне, и не искала б приключений на свой зад! А ведь я тебя предупреждала, что от этого козла всего можно ждать, любой гадости.
— Т-т-так п-п-получилось…
— Нет, на какого хрена ты вообще к нему поехала, я же тебе говорила, что у меня есть эта книжка, щас возьмемся и вместе даже лучше выучим, вдвоём-то легче.
Мы сидели на широкой тахте в комнате Свелы, но даже пребывание в тихом и безопасном доме Беренгиров не могло меня успокоить. Хорошо хоть, сразу удалось остановить наемный экипаж, промедление могло бы дорого обойтись, но все-равно добралась в почти невменяемом состоянии.
— Что там произошло и как тебе удалось смыться? — Эльфийка, как всегда, смотрела в корень.
— Что произошло, ты уже и так догадываешься, только никому не рассказывай, ни Милке, ни Талине, хватит того, что о моей дурости сама сейчас во всех подробностях узнаешь…
Вспоминая, как зажав ворох тряпья в руках, летела через коридор и анфиладу неосвещенных комнат, а затем по ступенькам широкой лестницы с риском свернуть шею, я аж застонала от сознания собственной тупости, — вот блин, нашла кому поверить… 'Скорее одеться, где шуба-то, о господи, руки-то как трясутся, а-а-а ещё ведь трусы и колготки надо натянуть, как всё это вывернуто, где верх, где низ, да что ж они так перепутались. А юбка-то где, ещё не хватало без юбки домой заявиться, матушку удар хватит, хотя какое к черту домой, зачет никто не отменял. Не будешь ведь оправдываться перед наставником, что мол, вместо учебы бегала голышом от чокнутого оборотня'. В полутемном холле начала было торопливо приводить себя в порядок, но тут сверху послышались шаги и хриплый требовательный голос Джара:
— Яна, где ты, я пошутил, отзовись, Яна, ты слышишь меня!
От страха все похолодело внутри, хотя куда уж дальше, и без того стоять босыми ногами на мраморном полу удовольствие ниже среднего. Несколько секунд мне казалось, что всё пропало, не чувствуя собственного тела, молча попятилась назад, наткнулась на низенький проем, ведущий в комнатку-пенал под лестницей и трясясь, как осиновый лист, спряталась там. Господи, благослови старательных слуг, которые вовремя смазывают дверные петли в этом доме, если б дверца в чулан заскрипела, я бы здесь не сидела, а лежала… совсем в другом месте и страшно подумать в каком виде… Стараясь не двигаться, как в детской игре 'Замри', я внимательно слушала звуки и шорохи, догадываясь, что Джар перегнувшись через перила, осматривает холл. У них с братом есть необычное свойство, видят они в темноте прекрасно, но на сей раз суперзрение сыграло против хозяина. Наверняка, заметив, что входная дверь заперта и спьяну не подумав обследовать получше нижнюю часть дома, чертов оборотень решил вернуться и продолжить розыск на
