Джесси продолжала наступать:
— Ты любишь свою семью?
— Конечно.
По резкому тону было понятно, что его нервы на пределе.
— Если бы кто-то из них вез Шерри, ты бы стал его осуждать?
Он нахмурился, явно оскорбленный таким вопросом.
— Конечно, нет.
— Но при этом считаешь, что им было так легко осудить тебя.
— Я знаю, что Алекс осудил, — буквально выпалил Брок. Интересно, как долго он держал в душе это чувство обиды? — Я слышал, как он сказал это в госпитале, куда меня тогда привезли. Он напыщенно говорил о том, как глупо было с моей стороны сесть за руль в такую ненастную погоду, позволить Шерри переубедить себя.
— Брок, он был в шоке. — Джесси замолчала, поняв, что должна остыть, и сделала глубокий вдох. — Ты сказал, что слышал его. А ты когда-нибудь говорил с ним об этом?
Он сердито посмотрел на нее.
— Мне ни к чему слышать это снова. Достаточно и одного раза.
Она вздохнула, присела на край кровати, поджав ноги, и взглянула на Брока.
— Ты не можешь возлагать на него ответственность за то, что он сказал под влиянием момента. Он только что потерял подругу и едва не потерял тебя. Все эти эмоции требовали выхода. Скорее он злился на ситуацию, чем на тебя.
Она положила ладонь на его колено, закрытое простыней.
— Он, видимо, был в таком ужасном состоянии, что проклинал самого себя за случившееся, хотя был виноват в том, что олень выскочил на середину дороги, не больше, чем ты.
— Может, ты оставишь эту историю в покое? — Брок закрыл глаза рукой. — Старая история. Теперь она не имеет значения.
— Но это важно, ведь ты не забыл ее. История ужасная и трагичная, но это был несчастный случай.
Расстроенная своей неспособностью убедить его, Джесси встала.
— Ты все еще любишь ее? — с трудом выговорила она. — Поэтому не можешь забыть прошлое?
Он хрипло рассмеялся.
— Господи, какая ты непреклонная. Добиваешься правды? Это убивает меня, но я даже не помню, как она выглядела.
В его голосе слышались боль и отчаяние.
— Это случилось восемнадцать лет назад, — напомнила она ему. — Понятно, что воспоминания тускнеют. — Ее осенила внезапная мысль: — Так ты поэтому посвятил всю свою жизнь искуплению? Чтобы не дать себе забыть прошлое?
— Я провел последние восемнадцать лет на службе в военно-морском флоте. Поверь, у меня не было времени для искупления вины.
— Но до того инцидента ты учился в колледже. И бросил его, чтобы пойти в военный флот. Ты относился к своему экипажу так, словно он был твоей семьей. Но отдалился от семьи, которую любишь. Для меня это звучит как искупление вины.
— Ты ошибаешься.
Резкость, с которой он это произнес, показала ей, что она попала в точку.
— Брок, ты лучший из мужчин, которых я знаю. Можешь отрицать это, но ты винишь себя за смерть Шерри до сих пор. И не можешь остановиться. Но если существует такое понятие, как жизнь за жизнь, то тебе не надо смотреть никуда дальше детской комнаты внизу, да и никуда дальше меня. Ты спас меня в ту ночь в «Зеленой подвязке». Я была юной, напуганной и глупой. И очень одинокой. Когда я думаю, как была близка к тому, чтобы лишиться Элли, у меня все внутри обрывается. Ты спас ее жизнь и мою. Я больше не одинокая испуганная девочка. У меня есть работа, друзья, прекрасный ребенок, и я чувствую самоуважение. Ты дал мне все это, и я буду вечно тебе благодарна.
Она вдруг поняла, что пристально смотрит в синие глаза.
— Мне не нужна твоя благодарность, Джесси.
— Очень плохо, потому что она будет неизменной. Ты вернул меня к жизни. Ты поверил в меня, благодаря чему я смогла сама поверить в себя, снова обрести чувство собственного достоинства. Да, я испытываю благодарность, но это лишь одно чувство из многих. Я люблю тебя, Брок.
Джесси не знала, какой реакции ждала от него, но его молчание сразило ее. С бешено бьющимся сердцем она ждала ответа.
— Скажи что-нибудь, — попросила она, с отвращением слыша свой дрожащий голос. — Сегодня ты говорил своим родственникам, что любишь бывать с женой и дочерью.
По тому, как Брок посмотрел на нее, она поняла, что он пытается ей что-то сказать. Но по мере того как шло время, начала сомневаться в этом.
На ее глазах бесстрастное выражение его лица сменилось ледяным.
— А что я должен был им сказать? Что я связал себя с посторонней женщиной?
Глава тринадцатая
Брок немедленно пожалел о сказанном. Он увидел, как побелела Джесси, и сам ощутил ее боль.
Он любил ее.
И только что заявил ей, что она ничего не значит для него.
— Джесси, прости. — Брок спустил ноги с кровати. Его левая нога ударилась об пол, и боль пронзила его. Не обращая на это внимания, он встал. — Я не хотел.
Она только покачала головой и попятилась к туалетному столику. Выхватив из ящика свои джинсы, она торопливо натянула их. Потом схватила свитер и пошла к двери.
Страх охватил его, когда он понял, что она уходит. Не просто из комнаты, а из дома, от него.
Брок действовал быстро, но Джесси оказалась еще проворней. Слабая нога затрудняла его движения, и к тому моменту, как он вышел в коридор, Джесси, схватив Элли и сумку с пеленками, уже быстро шла к входной двери.
— Джесси, пожалуйста, остановись. — Он настиг ее и зажал вместе с Элли между собой и дверью. — Не уходи так, — прошептал он ей на ухо. — Ты же знаешь, что я так не думаю.
— Ты так сказал. — Она стояла прямо и твердо в кольце его рук. — Должно быть, ты думаешь так на бессознательном уровне.
— Нет, ты и Элли — лучшее, что когда-нибудь было в моей жизни. Это единственное, в чем я уверен на эту минуту. Я только…
Брок замолчал, смутившись тем, что обнаружил свою слабость. Но либо он откроется перед ней, либо потеряет всякую надежду на счастливое будущее. Прижавшись лбом к ее волосам, он почувствовал, как обретает силы от ее близости. Только абсолютная искренность могла его сейчас спасти.
— Ты все время ворошишь прошлое, а это — огромная открытая рана в моей душе. Ты слишком приблизилась, и я огрызнулся.
— Я пыталась помочь.
— Я знаю, и многое из того, что ты говорила, разумно, но я был не готов слушать и действовать. Мне многое надо осмыслить, и ты должна дать мне время. Пожалуйста. Не уходи.
— Я должна уйти. Я слишком сильно боролась, чтобы достичь этой ступени в моей жизни, — дрожащим голосом тихо сказала она. — Я не пожертвую чувством собственного достоинства. Даже ради тебя.
— Джесси… — У него разрывалось сердце от осознания того, какую боль он ей причинил. — Пожалуйста.
Она была непреклонна.
