этой компанией.
Если бы он прислушался к своему внутреннему голосу и к своему брату шестнадцать лет назад, то не разрушил бы самых важных вещей в своей жизни. Одним махом он лишился невесты, будущего и уважения семьи.
Мысль о том, что следующие шесть месяцев отважные карие глаза Джесси будут преследовать его, заставили Брока повернуться и решительно подойти к двери ее квартиры. Постучав, он вошел. Трое в гостиной посмотрели на него с затуманенным безразличием.
— Привет, старик. — Тощий молодой человек с жирными волосами слегка оживился, заметив его. — Ты привел кого-нибудь с собой?
Брок проигнорировал его, но убедился, что правильно сделал, вернувшись к Джесси. Он оглядел коридор в поисках другой двери, решив, что она сразу пошла спать. Какое-то движение слева привлекло его внимание. Джесси сидела за кухонным столом, обхватив голову руками.
Она подняла глаза, когда он подошел к ней. Гневные слезы стояли в ее ярких карих глазах.
— Какие-то люди лежат в моей постели.
Брок наклонился над ней и ласково провел рукой по густым янтарным волосам.
— Какая комната ваша?
— Та, что справа.
— Возьмите свою сумку и жакет. Я сейчас вернусь.
Брок выпрямился.
Она схватила его за руку.
— Брок, все в порядке. Он нежно отвел ее руку.
— Нет, не в порядке. Кстати, возьмите заодно все необходимое из ванной комнаты. Я заберу вас к себе на эту ночь. У меня есть свободная комната. Вы сможете остановиться там.
Он распахнул правую дверь в коридоре, если так можно было назвать полутораметровое пространство, и включил свет. Лежащие в кровати мужчина и женщина отпрянули друг от друга.
— Эй, — сердито закричал мужчина, — проваливай! Эта комната занята.
Женщина натянула на себя простыню, мужчина прикрылся подушкой.
— Уже нет, — тоном, который он обычно приберегал для новобранцев, заявил Брок, бросив взгляд на женщину. — Одевайтесь и убирайтесь отсюда. Эта комната не ваша.
— Трэси говорила, что мы можем ее занять, — пробормотал мужчина сердито.
— Не Трэси платит за эту комнату, а Джесси. Она разрешила вам находиться здесь? Нет. Так что одевайтесь и марш отсюда. Немедленно.
Парочка молча взирала на него, не сделав и попытки пошевелиться. Брок подошел к шкафу и достал спортивную сумку. Открыв тумбочку, он наполнил сумку вещами, которые, по его мнению, могли понадобиться Джесси на эту ночь, и возвратился на кухню, где она ждала с сумочкой на коленях и с жакетом в руках.
— Вы готовы? — спросил он, помогая ей надеть пальто.
За его спиной мужчина и женщина появились из комнаты Джесси, направились к входной двери и вышли. Брок оставил без внимания и их, и злобные взгляды, которые они бросили в его сторону.
По безучастному виду, с которым Джесси посмотрела им вслед, Брок понял, как она устала.
— Они ушли. Мне теперь не надо уходить.
Странно, но в ее голосе не слышалось облегчения. Он увидел, с каким отвращением она посмотрела в сторону своей комнаты. Очевидно, перспектива спать в постели, которую только что использовали для утех, была для нее малопривлекательной.
Так или иначе, он ни за что не оставит ее здесь.
— Вы в состоянии идти или мне взять вас на руки?
— Вы уже и так сделали слишком много, — запротестовала она.
Ее подбородок был гордо поднят, хотя наполненные слезами карие глаза с мольбой смотрели на него.
С мольбой о чем? Чего она хотела? Чтобы он оставил ее одну или добился того, чтобы она уступила? Она явно переоценивала его выдержку, если думала, что он способен читать ее мысли в такое время ночи.
— Джесси! — прокричал чей-то пронзительный голос сквозь неистовый рев музыки. — Кто этот парень? Где Тэд?
Брок посмотрел в сторону гостиной, где какая-то крашеная блондинка лежала на коричневой клетчатой тахте. Он спокойно встретил ее подозрительный взгляд. Наконец-то хоть какое-то проявление участия к Джесси. Он уже начал сомневаться в том, что кому-то есть до нее дело, что кто-то поможет ей пережить непростое время беременности.
Возможно, она действительно хотела, чтобы он ушел.
— Это моя компаньонка, Трэси, — сказала ему Джесси и прокричала: — Тэд ушел.
Блондинка, нахмурясь, протянула руку и выключила стереомагнитофон. Наступила благословенная тишина.
— Что ты сказала? — Ее голос был таким пронзительным, что Броку захотелось, чтобы музыка зазвучала снова. — Где Тэд?
— Ушел, — бесстрастно сказала Джесси. — Ушел.
— Ушел куда? — допытывалась Трэси. — Он обычно приносит пиво. Кстати, почему ты так рано вернулась? Я рассчитывала, что ты задержишься на работе.
Вот тебе и забота компаньонки.
— И что? — строго спросила Джесси. — Ты решила устроить вечеринку? Ты же сказала мне сегодня утром, что собираешься отработать вторую смену, чтобы вернуть деньги, которые заняла для того, чтобы внести арендную плату.
В ответ Трэси пожала плечами.
— У меня еще много времени, чтобы сделать это до следующего срока.
В течение всего вечера Джесси стойко держалась. Сейчас впервые на ее лице появилось выражение глубокой усталости.
Брок едва успел подхватить ее, когда она, обессилевшая, обмякла в его руках и беспомощно взглянула на него, словно ища поддержки.
— Пожалуйста, уведите меня отсюда.
Это Брок и хотел услышать. Он повесил ее спортивную сумку себе на плечо и дал ей в руки сумочку. Но, когда он хотел взять ее на руки, она воспротивилась.
— Я выйду отсюда на собственных ногах.
— Идемте.
Он одобрительно кивнул, и они вышли на чистый ночной воздух.
Джесси проспала целый день. Она совершенно выдохлась к тому моменту, когда Брок уложил ее на чистые простыни своей резервной кровати.
— Мне надо на службу через несколько часов. — Он умело помог ей освободиться от блузки, юбки и обуви. — Спите, сколько хотите. Вставайте только затем, чтобы пойти в ванную или поесть. Холодильник в вашем распоряжении. Я вернусь около шести.
Джесси натянула простыни до подбородка. Из принципа ей бы следовало воспротивиться такой опеке, но перспектива поспать двенадцать часов была такой сладкой, что она не стала возражать.
В глубине ее сознания мелькнула тревожная мысль, и она наконец вспомнила о работе.
— Я работаю завтра в первую смену.
— Доктор сказал, что о работе не может быть и речи. — Брок прикрутил ночник, и комната погрузилась в полумрак. — Я позвоню утром Стэну и предупрежу его, что вас не будет на работе две недели.
Она хотела возразить, что никак не может себе этого позволить, но следующее, что она увидела, был уже солнечный свет, пробивающийся сквозь закрытые жалюзи.
Джесси цеплялась за сон, боясь встретиться с поджидавшей ее болью, но в конце концов поднялась,
