немедленно запротестовал:
— Ваше величество, я, разумеется, приношу извинения за недостаточную убежденность своей веры в точность ваших глаз и рук, но позволю себе напомнить, что подобные игры с оружием едва ли являются традиционным развлечением при дворе аквилонских правителей. Вот почему ваша… э-э… шалость застала меня врасплох. Не то чтобы я усомнился в вашем ко мне добром отношении, но ведь и самого опытного воина порой подводит глазомер… Может дрогнуть и самая сильная рука…
Конан напрягся и, скрывая раздражение, переспросил:
— Не хочешь ли ты сказать, что годы ослабили меня, сделали столь же грузным, тяжелым, а то и столь же трусливым, как ты сам? Так вот, уважаемый канцлер, уверяю вас, вы глубоко заблуждаетесь.
На плечи Конана, успокаивая его, легли ласковые руки Зенобии:
— Ну-ну, дорогой, не стоит так сердиться. Публио вовсе не хотел тебя оскорбить. Он так же, как и я, знает, как ты любишь все эти штуки, доказывающие твою силу, быстроту реакции и точность движений, и понимает, как тебе необходимо время от времени подтверждать это перед своими подданными.
Чуть успокоившись, Конан вежливо улыбнулся канцлеру и откинулся на спинку кресла. Неожиданно из-за его плеча послышался гортанный голос Делвина:
— Что касается моего поспешного исчезновения в момент вашего восхитительного броска, мой повелитель, я позволю себе объяснить, что оно никак не было вызвано каким-либо чувством, сходным с трусостью. Чистое совпадение, ваше величество. Я как раз собирался достать из-под стола свою лютню, чтобы исполнить для вас победную песню.
— Внимание, победная песня! — Голос Конана прокатился по залу, мгновенно установив полную тишину. — Как нельзя лучше подходит к нашему пиру. И попрошу внимательнее прислушаться к мелодии и словам, ибо сей исполнитель есть не кто иной, как всем известный и весьма профессиональный придурок!
Шутка короля вызвала преувеличенное веселье у присутствующих. Делвин же, не обращая на них внимания, вытащил из-за своего стула внушительных размеров инструмент и вышел на середину зала. Прокашлявшись, карлик взял пару печальных аккордов, чем вызвал молчаливое удивление публики, а затем, перейдя на веселое ритмичное бренчание, объявил название песни:
Песня закончилась, и последние аккорды были встречены гробовым молчанием. Гости не знали, как отреагировать на слова шута, явно ожидая вердикта Конана. Судя по всему, киммериец решил не воспринимать песню как оскорбление, чем вызвал у присутствующих вздох Облегчения. Затем полился водопад комментариев и критических замечаний:
— Весьма примитивный ритм, надо сказать.
— Да, но с другой стороны, налицо немалый вокальный дар…
Канцлер Публио, обернувшись к королю, процедил:
— Едва ли это служит прославлению величия аквилонской короны. Да и вряд ли такие вирши можно считать достойным отражением нашей значительной победы. Такое событие требует более значительного произведения. Как-никак, празднуется триумф!
— Окончательный ли? — вступил в разговор сидящий за тем же столом граф Троцеро. — Мы пока что не получили от противника ни предложения о заключении мирного договора, ни просьбы о мягких условиях контрибуции.
— Условия? — Конан сплюнул, чем привел публику в ужас. — Я знаю, какие условия я им предложу: на выбор — клинок в горло или копье в их гнилые животы!
— Ваше величество, — осторожно вставил канцлер, — в дипломатий далеко не всегда самым значительным результатом переговоров является смерть противника. Порой лучше оставить ему возможность избегнуть гибели и при этом воспользоваться тем, что гасит его волю к сопротивлению. Например, наш недавний противник лорд Малвин, скорее всего, был спровоцирован на поход против нас давлением, которое его государство ощущает с востока…
— С востока? — переспросил Конан. — Это из Кофа, что ли?
— Именно так, ваше величество, — терпеливо кивнул Публио. — Если вы помните, пару недель назад мы уже говорили об этом. Юный принц Амиро, наместник Кофа в Хорайе, вот уже несколько лет терроризирует восточные земли лорда Малвина…
— Точно-точно, — вмешался в разговор Просперо, сидевший за королевой. — Амиро, похоже, понимает толк в военном деле, а его амбиции простираются весьма далеко. Не удовольствовавшись ролью правителя Хорайи, он подчинил себе практически всю Кофийскую империю и стал жадно поглядывать на приграничные земли Офира.
— Слышал я про этого Амиро, — задумчиво произнес Конан. — Но вот скажите мне, дураку, зачем Малвину понадобилось открывать второй фронт, воюя с нами, если на него самого с востока наседает столь грозный противник?
— А вот это я, с вашего позволения, распишу в лучшем виде. — Гортанный голос карлика прозвучал весьма неожиданно для участников разговора. — Просто старая лиса — король Балт — предложил Малвину взаимовыгодный, по его словам, союз. Сначала Повелитель Офира должен был помочь немедийцам решить в их пользу вопрос с долиной Тайбора, чтобы обезопасить не защищенную горами южную границу королевства, а уж затем мой король клятвенно обещал выставить свои войска и поддержать снаряжением армию Офира в войне с кофийцами. Однако есть у меня сильные сомнения, что в глубине души он искренне собирался выполнить свои обещания…
— Ах, вот где собака зарыта! — рявкнул Конан и с такой силой ударил кулаком по столу, что даже тяжелый камень вздрогнул, заставив зазвенеть посуду. — Будь прокляты оба эти интригана — Балт и Малвин! Ничего, теперь, когда мы их потрепали, им будет тяжелее противостоять Амиро.
— Полагаю, что принц Амиро думает точно так же, ваше величество, — заметил Публио. — Его отряды уже начали гонять остатки кавалерии офирцев, столь жестоко пощипанной нашими стрелками.
— Неужели? Откуда же тебе это известно? — Прищурив глаза, Конан хитро посмотрел на канцлера. — Я вижу, ты, сидя в городе, получаешь новости раньше, чем мне их приносят самые быстрые гонцы.
Канцлер пожал плечами:
— Ответ весьма прост, ваше величество, Коринфийский посол при нашем дворе получает известия при помощи голубиной почты. Время от времени кое-кто из несчастных почтальонов попадает не к адресату, а ко мне в духовку. В последнем донесении, перехваченном сегодня утром, сообщается, что кофийские войска идут походным маршем на офирскую столицу — Ианту. Офирцы и их союзники немедийцы пока что не предпринимают активных действий.
Делвин ехидно усмехнулся:
— Сидят во дворце оба горе-командира и решают, Куда бежать — на восток, на запад, или запереться и держать осаду.
— Во имя Крома, да заткнитесь же вы все, наконец! — заорал Конан и, обхватив голову руками, более спокойно добавил: — Дайте подумать… Это что же получается? Мы тут празднуем, а в это время другая армия, пользуясь нашей победой над офирцами, вот-вот захватит Ианту! И кто — этот воинственный, самоуверенный, но неглупый принц Амиро! В качестве соседа он будет куда хуже, чем нынешний фанфарон Малвин.
