Киммериец не собирался дожидаться столь призрачного спасения. Повиснув всем весом на копье он почувствовал, как крюк разгибается и отламывается, как он и предполагал. Не тратя времени на то, чтобы выругаться, Конан бросился прочь от стены, в сторону приближающейся цепи кочевников.
Тот, прямо навстречу которому ринулся киммериец, опустил свое копье, ожидая атаки и готовясь отбить ее. К его удивлению, сломанный наконечник исчез из поля зрения, не дотянувшись до него. Вдруг сильный удар другим концом копья свалил молодого шемита на землю. Это Конан, не добежав немного до противника, развернулся и бросился обратно к стене.
Разогнавшись, Конан выставил копье вперед и воткнул его наконечником в землю у подножия стены, не выпуская из рук другого конца оружия. Изогнутый шест распрямился, словно лук, подбрасывая Конана вперед и вверх. Дерево заскрипело под таким весом, но выдержало.
В следующий миг Конан приземлился но другую сторону стены, преодолев высоту чуть не втрое выше своего роста.
Не успел он встать на ноги, как увидел несущегося к нему стражника, проклинающего захватчиков. Сбив его с ног, Конан навалился на стражника и пару раз ударил головой в шлеме о камни мостовой, крича при этом:
— Я не захватчик! Я ваш союзник! Понял, скотина? Я ваш друг!
Схватив выроненное солдатом копье, киммериец бросился к стене, где уже шел бой.
Стражники по обе стороны от него сдерживали наступающих кочевников, лезущих на стену по приставным лестницам, длинным копьям и веревкам с крючьями на конце. Охрана была немногочисленной: один человек примерно на двадцать шагов стены. Кроме того, некоторые стражники, яростно сражаясь на гребне стены, уже пали, сраженные вражескими стрелами и копьями. Топот спешащих на помощь отрядов раздавался позади, на улицах города. Но за те несколько минут, что потребуются им, чтобы добраться до поля боя, лавина кочевников может перехлестнуть через стену.
Конан носился по стене, не давая кочевникам переваливаться через гребень. Одному из них он проткнул копьем руку, заставив съехать вниз по шесту. Другой получил удар копьем в шею и рухнул вслед за первым. Третьего киммериец ткнул обратной стороной копья в лицо, когда оно показалось над стеной. Но как ни старался Конан, двоим, наиболее ловким и удачливым, удалось-таки забраться на стену.
Стражник, принявший Конана за врага, пришел в себя после полученной взбучки и бросился наперерез кочевникам, оседлавшим стену, выхватив из ножен саблю. К несчастью, один из брошенных арканов обвился вокруг его шеи. Солдат попытался высвободиться, но все его силы уходили на то, чтобы только удержаться на стене. Но силы были слишком неравными: за другой конец веревки тянули сразу несколько кочевников. Пущенное Конаном копье поразило одного из них, но было уже поздно, Стражник с криком рухнул со стены.
Уже с полдюжины нападающих стояли на стене. Между ними и Таможенными воротами стоял Конан и двое стражей. Кочевники не торопились спрыгивать со стены в караванный двор, где уже появились солдаты Оджары. Вместо этого они повернули в сторону Конана, догадавшись, что если им удастся добраться до ворот, то, открыв их, они откроют своим приятелям путь в город.
К счастью, ширина стены не позволяла передвигаться более чем по двое в ряд. Подняв саблю погибшего стражника и чье-то копье, Конан приготовился отразить атаку.
Первый кочевник, самый отчаянный, бросил на киммерийца, размахивая мечом. Неуловимое движение северянина вырвало меч из его рук и отбросило оружие на стену. Туда же последовал и его обладатель, с глубокой раной на шее.
Еще двое встали на его место, а третий вознамерился помочь им, просунув между ними копье, за наконечник которого и схватился Конан. Он сильно дернул копье в сторону и, воспользовавшись этим рычагом, сбросил со стены одного из передней пары. Секунду спустя второй противник получил удар копьем в грудь. Тяжелый наконечник пронзил человека насквозь и воткнулся в бок стоявшего за ним и пытавшегося высвободить свое оружие кочевника. Словно две рыбы на одной остроге, они рухнули вниз, издавая душераздирающие крики и дергаясь в агонии.
Бойня продолжалась, Конан сражался, ожидая в любой момент получить вражеское копье в спину или стрелу в бок. Он старался двигаться не останавливаясь, чтобы сделать себя трудной мишенью. Еще один кочевник пал жертвой умелого киммерийского воина. Еще один. Неожиданно последний оставшийся на стене противник развернулся и бросился бежать, объятый страхом.
Не успел он пробежать и нескольких шагов, как снова был вынужден вступить в бой. На этот раз его противником оказался один из храмовых воинов — Конан легко узнал серую боевую тунику и, главное, особый, сухой и экономный стиль боя. Кочевник нанес удар слева — и наткнулся на подставленный клинок. Еще один удар — и снова сталь высекла искры из стали. Тычок перед собой — но противник неуловимым движением ускользает от меча. Одного лишь взмаха меча храмового воина оказалось достаточно, чтобы навсегда прервать эту отчаянную атаку. Кочевник, пронзенный мечом, рухнул навзничь на стену, а затем пинком воина был скинут вниз, словно мешок с отбросами. Победитель вознамерился так же разделаться и с Конаном. Он поднял меч и принял боевую стойку. Удивление Конана рассеялось, когда он рассмотрел лицо своего нового противника. Занус, победитель турниров храма Единственной Истинной Богини.
Губы воина-жреца скривились в надменной усмешке. Нo что-то еще мелькнуло в глазах Зануса. Неуверенность? Страх? По крайней мере, он с явным облегчением услышал раздавшиеся снизу, из караванного двора, крики:
— Да здравствуют герои! Стена свободна! Город спасен! Слава Занусу и храброму чужеземцу!
Под аплодисменты тех, кто был соучастником победы, было как-то неловко начинать бой. Конан и Занус неохотно опустили оружие. Не говоря ни слова, воин храма Садиты повернулся спиной к сопернику.
В какой то миг Конану показалось, что ликование жителей Оджары было преждевременным. Кое-где еще шел бой, и кочевники осыпали защитников города стрелами и копьями. Но соотношение сил изменилось. Исчез боевой пыл нападавших. Оставшиеся в живых старались вытащить с поля боя раненых и убитых товарищей.
Внутри городских стен был совсем другой мир. Все было пронизано скорее радостью, чем чувством опасности. Отряды ополченцев в блестящих, редко надеваемых доспехах и шлемах двигались на помощь защитникам. Остальные горожане, включая жен и детей, тоже ринулись к стенам. Трубачи и барабанщики вознамерились поупражняться в своем искусстве, подбадривая толпу дикой какофонией ков.
Вдруг весь шум перекрыл звук горна — красивая, призывная мелодия.
— Королевское воззвание, — пояснил Конану стоявший рядом с ним стражник, — так быстро.
Он вытер клинок своей сабли и спрятал в ножны.
Занус, услышав сигнал сбора, построил полдюжины своих бойцов. Четким строевым шагом они проследовали по стене. Ближайшие к Конану стражники последовали за ними, идя куда менее эффектно, даже не в ногу. Один из них обратился к киммерийцу:
— Ты тоже можешь идти с нами. Ты ведь один из героев сегодняшнего боя.
— Куда? Во дворец? — удивился Конан. — А не рано ли покидать стену? Что, если кочевники возобновят атаку?
— Не волнуйся, новая стража, на всякий случай удвоенная, будет нести службу. Если будет нужно, нас позовут. Хотя вряд ли. Эти жители пустыни никогда не соберутся на второй штурм за день.
— Раз-два в году случаются такие набеги. Это уже стало чем-то вроде спорта, — добавил второй стражник. — Это даже помогает держать себя всегда в форме. Жаль, конечно, погибших, — махнул он рукой в сторону полудюжины трупов защитников Оджары.
— Они так редко нападают на город? — поинтересовался Конан, следуя за стражниками.
— Год на год не приходится. Сейчас в южных пустынях засуха. Тяжелые времена для многих племен. Эти налетчики были в основном из племени Кифаров, Кадаров и Азилей, судя по оперено их стрел. Они нападают на города от отчаяния. В случае победы — огромная добыча. А если они терпят поражение, то возвращаются домой, ведя в поводу освободившихся верблюдов. В конце концов, лишними едоками меньше. В любом случае они в выигрыше. — Стражник грубо рассмеялся.
Все время, пока они шли по стене, следуя за храмовыми воинами, снизу раздавались восторженные крики горожан и стройные приветствия отрядов ополченцев и солдат. Герои дня, не спускаясь, продолжали свой путь по стене.
