властителя из южного Шема. Рядом со своим мужем достойно выглядела и королева Регула: статная, рослая, с прекрасными каштановыми волосами, чуть тронутыми сединой. Смоляные волосы и курчавая борода Анаксимандр резко контрастировали с серебристой шевелюрой Семиархоса.
Следующая улица напрямую вывела их на небольшую площадь, за которой сразу же виднелись редко охраняемые ворота храмового квартала города. За воротами открывалась мощеная площадка, ограниченная фасадами храма Садиты и королевского дворца, — Агора, место для общественных собраний и религиозных празднований.
— Какое приятное место для королевского дворца. Просторный двор, прекрасный храм напротив. Вы можете позволить себе не обезображивать свою резиденцию бесчисленными украшениями и не выставлять большую охрану, — восхищался Анаксимандр, крутя головой во все стороны. — Мы ведь сейчас в самом сердце Оджары? Здесь, напротив храма вашей богини, могла бы прекрасно расположиться наша священная миссия, а затем и монумент, который я хотел бы воздвигнуть в честь вновь обретенного братства наших городов.
— Монумент? — переспросил Семиархос. — Ты имеешь в виду алтарь или идола?
— Скорее, священный памятник, которым станет центром наших ритуалов. Не нужно будет строить никаких новых зданий. Жрецы, которых мы пришлем к вам, могут остановиться где-нибудь в городе, если, конечно, это будет позволено.
— Надеюсь, этот монумент не будет чересчур угрожающим или тяжелым для неискушенного взгляда, — сказала королева.
— Ни в коем случае, досточтимая королева. Говоря точно, я имею в виду скульптуру, напоминающую дерево.
дерево. Разумеется, эта форма имеет свое особое значение. — Анаксимандр улыбнулся Регуле. — Одну такую статую сейчас отливают из редкого металла, найденного в южных горах, мои мастера. Я буду счастлив передать ее сюда в дар вашему городу от моего. Это было бы и моим подарком вашей семье.
— Анаксимандр, ты слишком щедр! — воскликнул Семиархос. — Я готов разделить с тобой расходы на изготовление и транспортировку…
— Ни в коем случае, дорогой друг! Ни слова об этом. Сколько бы мне ни стоила эта статуя, она не идет ни в какое сравнение с прибылью, обретаемой нами от братства между нашими городами. Главное — воздвигнуть монумент, чтобы здесь, в самом центре вашего города, последователи Вотанты могли совершать свои обряды и возносить жертвы. Знаете ли вы, что в традициях последователей нашего бога Вотанты — обильные жертвы, приносимые на его алтарь?
— Ну что ж, — объявила Регула, — будь уверен, мы установим такой же величественный монумент в вашем городе и воздадим достойные жертвы. Ты увидишь, что предложенный тобой культурный обмен обогатит оба царства.
— Великодушная королева, без сомнения, выгода Сарка будет неисчислимой.
Пока Анаксимандр говорил, колесница подъехала к широким ступеням дворцовой парадной лестницы. За колесницей подоспели воины-охранники Садиты и танцоры с королевским паланкином. Самые знатные граждане Оджары приветствовали процессию, стоя на ступенях. Распахнулись широкие двери, и монархи, их приближенные и знать вошли в большой зал с колоннами, уставленный широкими мягкими диванами с шелковыми подушками и столами с великолепным ум и напитками, ожидавшими гостей.
В зале оба короля были встречены танцовщицами храма Садиты, возглавляемыми самой Регулой. Девушки, находясь вне стен храма, двигались раскованно и естественно, а одна из самых молодых, Шарля, исполнила особый танец лично дли высокого гостя. Этот выразительный танец привел Анаксимандра в смятение, он покраснел и занервничал, к явному удовольствию принимающей стороны
Когда танец закончился, король Сарка встал, оглядел присутствующих и сказал:
— Несомненно, вы, оджарцы, веселый и добродушный народ. Вы даже не боитесь беззлобно, посмеяться над гостем, вогнав его в краску каким-нибудь трюком. Уверен, что общение с вами и дальше будет для меня источником приятных ощущений. Ну а теперь я прошу позволения отплатить за представление. Сейчас танцоры из моего города исполнят ритуальный танец, полный пророческого значения для моего и вашего городов. Итак — свадьба Вотанты!
Танцоры вошли в зал с двух сторон и, по первому хлопку ладоней своего повелителя, в полной тишине начали танец. Их движениям аккомпанировал лишь звук сандалий, с силой ступающих на мраморный пол. Двое из группы — самые красивые юноша и девушка — с позволения Семиархоса взяли у охранников мечи и вступили в танец, двигаясь между остальными и изображая яростный бой.
Это было восхитительное зрелище, закончившееся победным свадебным проходом и церемонией бракосочетания у алтаря, составленного из тел остальных танцоров. Представление привело чету повелителей Оджары в изумление.
Регула, не скрывая слез, прошептала:
— Великолепно, просто великолепно! Но как, скажи, как тебе удалось достичь такого совершенства в подготовке своих танцоров? Они двигаются безупречно даже в сложнейших сценах, даже рискуя пораниться боевыми мечами. Мне можно многому поучиться у тебя. Нет, никогда мои танцовщицы не достигали такого совершенства. Умоляю, скажи, как ты добился этого?
Анаксимандр рассеянно пожал плечами:
— Должно быть, королева, они просто ощущают на себе постоянное, неотрывное внимание своего Повелителя. Они знают, что от моего взора не ускользнет ни одна деталь. И, кроме того, каждый осознает значение ритуального танца, особенно этого, перед лицом великого Вотанты.
— Но что означает это действо, Ваше Величество? — спросила Регула. — Юноша с мечом — это ваш бог, я понимаю. Но кто его враги, и кто та девушка-воин, которую он берет в жены?
— Я не могу сказать наверняка, — ответил Анаксимандр. — Я же говорил, этот танец — пророчество. Он рассказывает о том, что происходит среди богов, а не на нашей земле. Но, если хотите, я могу предположить, истолковать его…
— Женщина-воин — это наша богиня Садита, — решительно вступил в разговор Семиархос, — по нашей традиции, у нее нет спутника-мужчины. Но при этом она ведь и богиня семейного очага и плодородия. Значит, рано или поздно она должна обрести достойного супруга. И не из смертных мужчин, а из богов.
— Именно об этом я и подумал, — сказал Анаксимандр, поглаживая золоченый подлокотник кресла. — И кто знает, быть может, пророчеству суждено сбыться еще при нашей жизни.
— Ты полагаешь, — выдохнула Регула, — Садита должна выйти замуж за Вотанту и таким образом укрепить союз наших городов и богов? Какая вдохновенная мысль.
Регула завороженно следила глазами за юношей, изображавшим в танце бога-меченосца.
— Похоже, ваш Вотанта — красивый, мужественный бог, достойный стать рядом с нашей храброй и прекрасной Садитой.
Анаксимандр засмеялся:
— Да, для меня и жрецов Вотанта — суровый законодатель, но для простого народа он еще и благородный герой, даритель огня и даже нечто вроде члена семьи. Кстати, многие боги в Шеме тоже несут в себе самые человеческие черты характера. Я думаю, боги наших городов найдут друг в друге много общего.
— Для меня все это звучит как заманчивое предложение, — задумчиво произнес Семиархос, — при условии, что Садита ясно даст нам понять благоприятными знамениями, истолкованными моей женой и другими жрицами, что она согласна на это. А ты, Занус, что скажешь на это? Стоит ли нашей богине принять предложение и стать женой бога наших соседей?
— Я, Ваше Величество? — Похоже, неожиданный вопрос застал врасплох воина, погруженного свои мысли. — Благодарю за то, что вы интересуетесь моим мнением, Повелитель. Я как раз думал о том, что такой союз мог бы принести большую пользу нашему городу. Добавив в наш пантеон мужской твердости, мы усилили бы нашу веру, воодушевили бы воинов-мужчин и могли бы решить некоторые моральные проблемы… — Неожиданно он оборвал себя и повернулся к Регуле: — Право, я ни в коей мере не умаляю твердости и благородства нашей веры в Садиту.
— Ладно, Занус, можешь не извиняться, — королева милостиво улыбнулась. — Думаю, не лишним будет и оживление наших храмовых танцев.
Королева бросила взгляд в сторону почтительно склонившихся танцоров, стоявших вдоль одной из
