– Как по-вашему, сколько тут всего этих мешочков?
Холмс засунул руку в тюфяк по локоть, потом сказал:
– Знаете, Ватсон, я очень рад, что провел ночь
Я пожал плечами, ибо не мог взять в толк, на что он намекает, повернулся и с размаху бросился на тюфяк; мне, конечно, в жизни приходилось испытывать боль и посильнее, но все же это было чрезвычайно сильное ощущение – от постели, даже такой древней и полусгнившей, обычно ждешь чего-то совсем другого.
– Боже милостивый, Холмс! – вскричал я, вскакивая на ноги словно ошпаренный. – Оно везде – под всей поверхностью этой штуки!
Холмс кивнул:
– И почти до дна, – сказал он, запуская руку поглубже.
Даже обычно невозмутимый Хэкетт поднял брови.
– Каков сатана, – слабо прошептал он. – Я и не думал, что здесь такая куча денег…
– Трудно сказать, сколько именно, – ответил Холмс, – но я бы сказал, что здесь лежит значительное состояние. Конечно, мы с доктором Ватсоном встречали людей, готовых убить за малую часть этой суммы; должно быть, лорду Фрэнсису было проще простого перейти эту грань, когда наконец его дела пошли на лад и он почти достиг состояния, какое, по его мнению, положено ему как отпрыску знатного рода.
– «Почти»? – переспросил я. – Дорогой Холмс, вы, должно быть, шутите – тут хватило бы и для принца!
– Вы забываете, что эти деньги будут делиться на троих, – ответил Холмс. Он спрятал мешочек обратно в тюфяк и продолжал: – Нет, Ватсон, если его жажду денег и
– Чего я не заметил? Крови? – Я посмотрел на лужу, потом огляделся. – Тут нечего замечать, разве что… разве что… – Я в замешательстве наморщил лоб. – Секундочку, Холмс…
– Отлично, старина.
– Оно… оно не там, где ему следует быть.
– Совершенно верно; если учесть, что вы поневоле отвлекались на другое, вы проявили невероятную проницательность.
– Простите, сэр? – произнес Хэкетт; он был явно заинтересован, но не понимал, в чем дело.
– Кровь, Хэкетт, – ей здесь не место.
– Ну конечно, сэр…
– Нет, нет, – сказал Холмс. – Ей
– Королева с придворными ужинала в маленькой комнатке, вон там, – сказал я, указывая на трапезную, которую я, забыв подробности истории, чуть раньше счел такой уютной. – Дарнли и дворяне прошли потайной лестницей, которая, наверное…
Хэкетт, решив облегчить мой рассказ, просто подошел к стене и возложил руку на бордюр деревянной панели; панель отъехала в сторону (я слышал этот звук, когда впервые обнаружил мисс Маккензи) и открыла потайную лестницу, ведущую вниз, где некогда были покои Дарнли.
– Благодарю вас, Хэкетт, – сказал я. – Итак, они пришли по лестнице, схватили Риццио в трапезной… и потащили его на большую лестницу, где и убили. Этой «невысыхающей крови» здесь вообще не могло быть!
Хэкетт, похоже, удивился.
– А все-таки она тут была, сэр – правда, еще когда лорда Фрэнсиса еще на свете не было. Мой собственный отец служил тут, во дворце, доктор, и рассказывал нам про это пятно. Я его видал, когда юнцом был, своими глазами!
Я поглядел на Холмса – тот все еще рассматривал кровь у себя на пальцах, но теперь он при этом кивал с глубочайшим интеллектуальным удовлетворением.
– Наконец-то, – задумчиво произнес он. – Хэкетт, вы доставили мне пресловутое недостающее звено в цепи преступлений наших противников! Ибо ни один подобный заговор не может быть основан на
– Но что же это было, мистер Холмс? – боязливо спросил Хэкетт. – Что ж я видел на полу столько лет назад?
Холмс лишь пожал плечами:
– Разные вещи могут быть похожи на кровь, Хэкетт. Может статься, что половицы королевской опочивальни были сработаны из какого-нибудь редкого дерева, у которого масла и дубильные вещества не высыхают за столетия – я знаю несколько таких видов. А может, и даже более вероятно, что у башни протекла крыша, и пол из-за протечки не только постоянно подмокал, но и пачкался – вода приносила с собой грязь и экскременты грызунов. Почти в каждом старинном доме есть такие неустранимые протечки и пятна – зачастую из-за этого дом сносят. Важно, что пятно
Триумфальный миг Холмса был внезапно прерван пронзительным голосом снизу, от основания каменной лестницы. То кричала миссис Хэкетт:
– Мистер Холмс, подите сюда, о, ради Бога, идите!
Холмс бросился к двери передней:
– Что такое, миссис Хэкетт? Мой брат?
– О да, сэр, – был ответ. – Он в таком состоянии! Он, кажется, сейчас испустит дух, сэр!
Как бы нас ни заворожили находки, мы чуть не кувырком, налетая друг на друга, помчались к винтовой лестнице – Холмс, конечно, быстро вырвался вперед; он бежал так, что стало ясно – он беспокоится гораздо сильнее, чем нам показалось раньше.
Глава XIII
К счастью, спустившись в столовую, мы обнаружили, что Майкрофт Холмс вовсе не при последнем издыхании – хотя нетрудно было понять, почему миссис Хэкетт так решила. Прибыв на вокзал Уэверли, Майкрофт с удивлением узнал: лорд Фрэнсис мало того что не приказал подать к их приезду экипаж из дворца, но и вовсе не собирался ехать в Холируд-Хаус, или, по крайней мере, не сразу; хотя Майкрофтов офицер разведки сумел раздобыть наемный экипаж, кучер его не смог перебороть свои страхи и доставить пассажира, уже измученного целодневным путешествием, ко входу во дворец; Майкрофта со спутником высадили на краю парка, и оттуда им пришлось идти пешком. Идти оставалось меньше полумили, но обычно Майкрофт столько не проходил и за неделю, и это усилие настолько утомило его, что он совсем запыхался, с него градом лился пот, и бедная экономка решила, что Майкрофт пыхтит и задыхается в предсмертной агонии.
В остальном возвращение Майкрофта из Балморала прошло совершенно благополучно, несмотря на то, что, как Холмс опасался, он рассказал все, что знал, о расследовании в Холируд-Хаусе; и когда ему
