состояния здоровья Деймона! Я не считал его душевнобольным так же, как не считаю нездоровой Селию. Однако спокоен я не был. Уже три месяца, как у Деймона было нервное расстройство, хотя, что его вызвало, я и сейчас не знаю. Селия унаследовала от него склонность к меланхолии. На прошлой неделе похоже было, что оба они в неважном состоянии.
– И вы решили, что преступница – Селия?
– Поверьте, сэр, в глубине души я ни минуты не верил в это!
– Но находили возможным, не так ли?
– Я...
– Вы находили это возможным, правда ведь? – Клайв вложил всю свою горечь в эти слова. – И решили, что легче всего будет защитить ее, обвинив меня?
– Излишне сильное утверждение.
– Сильное или не сильное, но это правда, не так ли?
– По существу, может быть, и так. Вы поймете меня, если будете судить мои тогдашние слова и поступки в свете того, что я говорю сейчас.
– Я понимаю. Это-то нетрудно понять. Непонятно мне кое-что другое. Вы сказали, что ни на минуту не верили в виновность Селии и в то, что она душевнобольная?
– Да.
– Тогда почему вы заперли дверь?
Музыка перешла в бурное крещендо, словно подбадривая доктора.
– Дверь? Какую дверь?
– Входную дверь. Когда мы с Кейт бежали из Хай – Чимниз и попытались выйти из дома, то обнаружили, что дверь заперта. От Уичера я узнал...
– А! От Уичера!
– От Уичера я узнал, – продолжал Клайв, не отрывая взгляда от Черри, – что вы попросили у Бербиджа ключ, сказав, что есть кто-то, кого лучше не выпускать из дома. Проводив Масвела и Питерса до ворот, вы заперли потом дверь. Уж не Селию ли вы не хотели выпустить?
– Увы, да.
– Если вы не верили, что Селия больна и может представлять для кого-то опасность, почему вы не хотели выпускать ее?
– А потому, молодой человек, что она могла бы забрести куда-нибудь и нарваться на несчастный случай! Она ведь находилась под действием лекарства! Может, вы помните, что накануне она спустилась вниз, как только Кейт оставила ее одну? Неужели вы думаете, что, если бы, на мой взгляд, она представляла угрозу для кого-то в Хай – Чимниз, я стал бы запирать ее в доме? Ну, разве это не так?
Клайв все еще держал часы в руке. Было уже три минуты десятого, но к стойке никто не подходил.
– Доктор! – проговорил, продолжая наблюдать за стойкой, Клайв. – Сегодня Селия бежала из вашего дома...
– Был бы признателен, сэр, – перебил его Бленд, – если бы вы не употребляли слова 'бежала'. Селия не под стражей.
– Она сама сказала, что 'обманула' вас. Сначала у меня появилась она в сопровождении Пенелопы, а потом и вы. Прошу вас, не перебивайте! Я не знаю, зачем приходила Селия: чтобы найти Кейт или просто чтобы изложить мне свою теорию. Как бы то ни было, она изложила ее. Она обвинила Кейт и лорда Трессидера в том, что оба убийства являются следствием их заговора. Она сказала, что Кейт придумала план, а Тресс – якобы любовник Кейт! – был его исполнителем. Вы слышали все это, доктор?
– Слышал. Она, действительно, говорила это.
– И вы по-прежнему отрицаете, что Селия психически неуравновешенна?
– Нет! Этого я не отрицаю!
– Насколько я помню, вы заявили, что теория Селии абсурдна?
– Да, я говорил это.
– Тогда в чем же изменилась ситуация? Что вам понадобилось здесь, в 'Альгамбре'? В чем дело?
– Я побеседовал с вашим другом Уичером и узнал от него, что теория Селии во всех существенных пунктах справедлива. Мы ошибались, мистер Стрикленд, а эта 'неуравновешенная' девушка была права.
Клайв сунул часы в карман и повернулся к доктору.
– Ложь!
– Нет, нет! Я извиняю вашу грубость, мистер Стрикленд, потому что понимаю, какие чувства обуревают вас...
– Говорю вам, это ложь!
– Посмотрите на меня, молодой человек! Посмотрите мне в глаза, и вы поймете, что я не шучу и не пытаюсь обмануть вас!
Толпа, затаив дыхание, следила за танцем на сцене, приобретавшим все более бурный характер.
Под аккомпанемент звона тарелок доктор заговорил снова:
