В верхней части письма стояла пометка:
В послании говорилось следующее:
«Дорогой Хант!
Это уже моя третья попытка написать тебе и объяснить, что со мной произошло. Пишу письмо, а на второй-третьей странице понимаю, что ничего толком так и не изложил, рву его и начинаю новое.
Не знаю, что и делать. Я оказался в трудной ситуации и никак не придумаю, как из нее выпутаться. Мне нужен совет. Буду премного благодарен, если ты приедешь в Париж. Хотя бы на несколько часов. Я бы и сам прилетел в Лондон, но в Криллоне сейчас находятся Магда и миссис Толлер, и я не могу их оставить.
Тебе, наверное, известно, что пару лет назад я встретил красотку по имени Роз Клонек. Наша связь продолжалась чуть больше года. Я ей ни в чем не отказывал. Только не подумай, что я связан с Роз какими-то обязательствами. Клонек — кстати, она смешанных кровей: в ее роду были поляки и англичане — хорошо здесь известна.
До меня у нее была масса поклонников, но ни один из них не потратил на нее столько, сколько я. Потом я встретил Магду и к любовнице охладел.
А проблема моя такова. На окраине Марли я в свое время купил виллу и поселил в ней Роз. Это богатый дом, отделанный, как Трианон, красноватым мрамором. Настоящий дворец. Когда наши отношения прекратились, Роз оттуда съехала. С тех пор вилла пустует. Но теперь в ней происходит что-то странное. Связано это с моей бывшей любовницей. Об этих странностях я и хотел бы тебе рассказать. Полагаю, что это очень серьезно.
Надеюсь, ты сможешь найти время и приехать ко мне.
Пока Ричард Куртис, нахмурившись, читал письмо, воображение его работало.
— Сэр, что он хочет этим сказать? — спросил он, закончив чтение. — Что его так тревожит?
— Не имею ни малейшего понятия, — сурово произнес Хант. — Поэтому я и хочу, чтобы вы отправились в Париж. Сегодня вечерним рейсом. Остановитесь в гостинице «Мерис». Я пошлю мистеру Дугласу телеграмму и сообщу, что завтра, а точнее, в десять утра вы ему позвоните. Это будет воскресенье. Его адрес и телефон я вам дам. Только, прошу вас, помните о вопросе, который был задан Босвеллом. Возможно, это дело не такое уж и важное. Кстати, у вас по этому письму будут вопросы?
— Да. А семейству Толлер известно о Роз Клонек? Хант так сморщился, словно у него разыгралась язва.
— Не знаю. Но думаю, что известно.
— А нам о ней что-нибудь известно?
— Пока нет. Я только знаю, что мистер Дуглас, как и большинство наших известных клиентов, содержал любовницу. Счет в банке позволял. Судя по всему, дама имела страсть к драгоценностям. Кстати, Ричард…
Хант внимательно посмотрел на Куртиса и, сделав глубокий вдох, продолжил:
— Скажите, вы когда-нибудь слышали о джентльмене по фамилии Банколен?
Куртис напряг память. Фамилия показалась ему знакомой.
— Вы имеете в виду легендарного французского детектива? Насколько мне известно, после политического скандала, разразившегося во Франции пару лет назад, он ушел в отставку. Но Банколен был таким великим сыщиком, что о нем и по сей день помнят.
— Да, это он, — уперев взгляд в потолок, ответил Хант и восторженно произнес: — Анри Банколен! Я хорошо знал его и всегда преклонялся перед его талантом детектива. За его суровой внешностью скрывался неистощимый юмор. Выпив в компании, он любил попеть. Особенно в квартете. У него красивый бас. Да, он ушел в отставку…
— Это плохо, — заметил Куртис.
— Да, — согласно вздохнул Хант. — Мне говорили, что он совсем отошел от дел. Я хорошо помню его мефистофельские усы и белый галстук. Он полагал, что усы помогают ему в работе. Слава богу, выйдя в отставку, он не занялся разведением роз. Большую часть времени Банколен проводит на рыбалке или охоте. У него это неплохо получается. Так вот, о сути дела…
Он кашлянул, словно извиняясь за очередное отступление от темы, и продолжил:
— На полицию Банколен не работает, но у него там много знакомых. Это может оказаться полезно для нас. Ричард, вы меня слышите? — вопросил Хант, заметив, что взгляд младшего партнера солидной юридической фирмы «Куртис, Хант, Дарси энд Куртис» стал каким-то отстраненным, словно молодой человек пребывал где-то далеко, но только не в стенах кабинета своего начальника. — Через Банколена можно узнать все, что полиции известно о мадемуазель Роз Клонек. Передадите ему от меня письмо. Его адреса я не знаю. Но если вы обратитесь к господину Брилю, шефу службы безопасности, здание которой расположено на набережной Орфевр, и представитесь ему, то он подскажет, где сейчас проживает Банколен.
Хант, сухощавый, маленького роста мужчина, поднялся из-за стола. Его волосы, разделенные пробором, очень напоминали парик.
— Вот и все, Ричард, — подытожил он. — Доверяю вам это дело и надеюсь, что репутацию адвокатской конторы «Куртис, Хант, Дарси энд Куртис» вы не уроните. Как только встретитесь с мистером Дугласом, сразу позвоните мне. Если дело действительно серьезное, я к вам присоединюсь. Я буду готов вылететь в Париж в любую минуту… Ричард, подождите!
Куртис, уже подходивший к двери, обернулся:
— Да, сэр?
— Интересно, вы когда-нибудь слышали это? — спросил его Хант и унылым голосом ученика воскресной школы пропел:
Вернувшись на свое рабочее место, Куртис с трудом удержался, чтобы не нагрубить вошедшей к нему в кабинет мисс Бридон. Он никак не мог поверить в то, что наконец-то у него появилось дело.
Глава 2
ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ МАДАМ КЛОНЕК
В воскресенье, около десяти часов утра, Ричард Куртис катил по улице Риволи в новеньком такси цвета бордо.
Над Парижем поднимался легкий туман. Утреннее солнце, пробиваясь сквозь его серую пелену, заливало своим светом площадь Согласия. В легкой дымке проступали зеленый берег реки и стоящие вдоль него фонарные столбы.
Вереница автомашин медленно тянулась по Елисейским Полям к окутанной туманом величественной Триумфальной арке. Тишину воскресного утра изредка прерывали гудки клаксонов. Дворники в белых фартуках мели пустынные тротуары.
«Здесь и небо шире, и восход ярче, — подумал Куртис. — Какие приключения ждут меня в этом сказочном городе?»
Он не видел Париж несколько лет и к новой встрече с французской столицей не был готов. Но даже запах дыма желтой сигареты, которую курил таксист (кстати, отметил про себя Ричард, французы никогда не затягиваются сигаретой, а лишь пускают клубы дыма), напоминал ему, что он — в Париже.
Когда автомобиль миновал Елисейские Поля, туман рассеялся, и видимость заметно улучшилась. По обеим сторонам дороги на зеленых лужайках показались накрытые белыми скатертями столы со склоненными над ними светильниками. Кафе, что расположилось слева, называлось «Ле-Доен», а то, что слева, за каштанами, — «Лоран».
«Интересно, „Амбассадор“ все еще действует?» — подумал Куртис. Эти кафе под открытым небом напоминали сцены из спектаклей театра музыкальной комедии. Если бы не дела, Ричард непременно вышел бы из машины и посидел в одном из них за чашечкой кофе. Но Куртис считал: работа — прежде всего. Однако иллюзий по поводу того, что ему удастся дать полезный совет клиенту, молодой адвокат не питал. Что он, как юрист, смог бы посоветовать в такое чудесное утро?
Такси остановилось у дома номер 53 по авеню Фош, и Ричард Куртис, сделав серьезное лицо, вышел из машины. Улица была пустынной. От густых крон деревьев на тротуар падали тени. Из-за того, что этот район примыкал к Буа, он больше походил на сад. Ставни на некоторых окнах дома номер 53 были распахнуты.
Дверь Куртису открыла консьержка. В руках она держала орудие своего ежедневного труда, а именно швабру.
— А, месье Дуглаз! — радостно воскликнула женщина по-французски, словно его приход был для нее приятным сюрпризом. — Надеюсь, он уже проснулся. Вам на четвертый этаж.
Куртис, не понимая, чем он так обрадовал консьержку, направился к лифту. Едва он нажал на кнопку звонка, как дверь тут же распахнулась.
— Доброе утро, — приветливо поздоровался с ним Ральф Дуглас. — Вы от Ханта, не так ли? Очень хорошо. Входите.
Он провел гостя в дальнюю комнату. В ней у окна, выходившего в сад, стоял накрытый к завтраку стол.
— Мой ранний подъем вас удивил? — полюбопытствовал он и тут же пояснил: — Вчерашний вечер выдался тяжелым, но о телеграмме Ханта я не забыл. Турецкая баня пошла мне на пользу. Теперь я чувствую себя намного лучше. Кофе?
— Да, спасибо.
Они, не скрывая, присматривались друг к другу. Молодому адвокату клиент понравился сразу. Дуглас совсем не походил на плейбоя, каким представлял его Ричард: уставшим, пресытившимся жизнью мужчиной. Напротив, хозяин дома оказался весьма энергичным человеком англосаксонского типа — сухощавый, светловолосый, широкоротый, с прямым носом и голубыми глазами. Взгляд его добрых глаз был дружелюбен и открыт. Чувствовался высокий интеллект. Единственное напоминало о том, что Дуглас этой ночью много выпил, — слегка опухшие веки.
Он сидел, упершись руками в колени, и внимательно рассматривал Куртиса. Свободный серый пиджак весьма изысканного покроя делал его плечи еще шире.
И тут Ральф Дуглас добродушно улыбнулся.
— Хорошо, что Хант не прислал кого-нибудь с бородой, — быстро произнес он. — Тогда бы я чувствовал себя полнейшим идиотом.
